Игорь Середенко - Гормон

«На освобожденный нами населенный пункт ночью напали немецкие парашютисты. Погибло более двухсот солдат и офицеров. Наутро выжившие обнаружили, что немецких парашютистов было всего пятнадцать, и все они были мертвы по непонятным причинам. Наружных ран на их телах не обнаружено. Причина смерти не определена.

В городе С.

Цирковая труппа готовилась к очередному выступлению перед немецкими солдатами. Петрушев Алексей подошел к Уткину Кириллу одевающего свой цирковой костюм.

— Ты не видел Тарасова или Сивцова?

— Нет, с самого утра не видел, — ответил Кирилл.

— Странно, они никогда не покидали цирк без распоряжений и указаний, — сказал Алексей.

— Возможно, Карл знает, — добавил Кирилл.

Алексей отправился в гримерную и там встретил Карла, накладывающего на своё лицо грим.

— Слушай, ты видел Тарасова или Сивцова? — спросил Алексей Петрушев.

— Нет. А, что? Что-то случилось? — спросил Карл.

— Вообще-то нет. Но они никогда не покидали лагерь, не предупредив о том, куда направляются, — сказал Алексей.

— Слушай, я что-то неважно себя чувствую последнее время, — сказал Карл. — Тяжело стало выступать.

— У тебя что-то болит? Тебе следует обратиться к нашей медсестре Румянцевой Надежде.

— Вряд ли она сможет мне помочь. Вот видишь этот небольшой сундучок, — Карл указал на небольшой сундук, лежащий в углу палатки.

— Так. И, что?

— В нем все мои вещи. Если я умру или погибну, пусть они тебе достанутся, — сказал Карл.

— Что за ерунда. А, почему это ты должен умереть? — спросил Алексей.

— Ну, как почему? Война ведь. А на войне всякое бывает.

В это время, в жандармерии шел допрос Тарасова.

— Документы то у вас немецкие и говорите вы на немецком, только вот ошибку ваши итальянские товарищи совершили, — раздраженно сказал сержант жандармерии.

— Я немецкий офицер, и выслушивать подобные оскорбления не желаю. Вы ответите за это. Я немец, и никакой тыловой крысе вроде вас не дам себя опорочить… — произнес Тарасов.

— Вы так думаете? А, это что, по-вашему? — сержант открыл занавес на небольшом столике.

Тарасов увидел рацию. Он много раз ее держал в руках, помогая вести передачу важных сведений Сивцову. Он сразу же узнал эту рацию.

— Что вы на это скажете? — произнес сержант. — Эту рацию мои люди обнаружили этой ночью в вашем цирке.

Сержант, не смотря на строгое распоряжение капитана СС, все же решил сделать тайно обыск итальянского цирка. Он искал возможность задержать цирковую труппу. Обыск помог обнаружить рацию. Сержант не был начальником жандармерии, он лишь выполнял временную должность заместителя начальника, так как начальник был в отъезде, и ничего не знал о письме и приказе капитана СС. Сержант хотел проявить свои способности в управлении и поимке особо опасных диверсантов, и тем самым показать свои достижения и рвение перед начальством, что бы его повысили за заслуги в должности, или хотя бы в звании.

— Я впервые вижу ее, — ответил спокойно Тарасов. — Возможно, вы ее нам подбросили.

— Да, вы так считаете? А, если мы обнаружим на ней ваши отпечатки пальцев? Что вы на это скажете? — спросил сержант.

В комнате допроса находились только они вдвоем. Тарасов решил действовать решительно. Он уже готов был напасть на сержанта и оглушить его, как вдруг открылась дверь. В комнату вошел человек одетый в гражданскую одежду. Тарасов уже где-то видел этого человека. Но не мог вспомнить где.

— Вы узнаете этого человека? — спросил сержант вошедшего мужчину.

— Да. Это он, — сказал незнакомец, прищурившись. — Это его я видел у партизан. Он тогда тайно общался с командиром партизан. Я его запомнил, — он покачал головой. — Так ты значит шпион. Мы с тобой, можно сказать, коллеги. Я тоже агент, только работаю на немецкую разведку. Как видишь, мы работаем более успешно, чем вы.

— Ну,… говори! — сказал с нетерпением сержант. — На кого работаешь, сволочь?

Сержант ударил Тарасова кулаком по лицу. Во рту у Тарасова полилась кровь, он нагнулся и сплюнул ее на пол.

— Никакой я тебе не коллега, — сказал Тарасов. — И ничего я вам не скажу, — он решил играть до конца.

Тарасов хотел напасть на них обоих, но оглушенный сильным и неожиданным ударом по голове, упал на пол, потеряв сознание.

Артисты цирка начинали давать представление. В цирк пришло много офицеров и солдат, которые должны были уезжать на фронт, на следующий день. Многие из немцев были пьяны. Они решили развлечься по полной программе в последний день отъезда на фронт.

Не успели артисты выйти на манеж, как вдруг к ним подошли пятеро вооруженных жандармов, старшим, из которых, был сержант, который исполнял временные обязанности начальника жандармерии. В отсутствие начальника сержант решил все взять в свои руки. Он решил арестовать итальянский цирк, вопреки письму офицера СС. Ему уже кое-что удалось в расследовании и сборе сведений. В жандармерии находились арестованные главари разведчиков: Тарасов и Сивцов. Сейчас их пытали, что бы они во всем сознались. Сержант решил действовать быстро, что бы успеть разоблачить диверсантов самому, до приезда начальника. Он прибыл в цирк с четырьмя жандармами, для ареста всей цирковой труппы. Жандармы окружили артистов, которые готовы были выступать на манеже.

— Вы все арестованы! — произнес сержант. — В случае бегства, вы будете расстреляны на месте.

— Что это значит? — спросила Надежда, взволнованным голосом.

— Молчать! — закричал сержант. Он сильно ударил Надежду по лицу так, что она упала на землю.

В этот момент раздался выстрел. Все оглянулись и увидели офицера, который размахивал пистолетом. Офицер был пьян. За его спиной появились еще несколько офицеров и солдат.

— Что здесь, черт возьми, происходит? — спросил офицер. — Мои люди ждут представления. Нам сказали, что его не будет.

Сержанту не хотелось спорить с боевым офицером, но у него был приказ задержать цирковую труппу до прибытия капитана СС.

— Это враги, диверсанты, — произнес сержант.

— Что?! — возмутился офицер. — Пока мы здесь… в тылу… они… — не внятным голосом произнес он.

— Это же итальянский цирк, сержант, — сказал другой офицер.

— Так оно и есть… — произнес, заикаясь от волнения сержант. — Скорей всего, это итальянские коммунисты… а может быть и… — у сержанта появилась отдышка, в силу внезапного спазма голосовых связок.

— Ах, вы мерзавцы! Суки! — воскликнул один из офицеров.

— И вы здесь шпионите, за нашими спинами! — произнес офицер, размахивая пистолетом, словно волшебной палочкой. — Мы их сами расстреляем, сержант.

— Нет, нельзя. У меня… приказ… — сказал сержант заикаясь от волнения, но его никто из офицеров уже не слышал и не слушал. — Что вы делаете… нельзя, у меня приказ…