Евгений Токтаев - Тени надежд

Глядя на отходящих фракийцев Павсаний поинтересовался:

– Интересно, это все? Эта толпа дикарей – все, что Антипатр решил выставить против нас?

– Надеюсь, нет, – сказал Агесилай, – продолжить движение!

Гоплиты повернулись направо и, не ломая строй, побежали вперед, легко, словно и не было марша с самого рассвета, словно и не отгремела только что кровавая схватка. Легкораненые не отставали от остальных. Пару тяжелых илоты несли с собой на импровизированных носилках из копий и щитов. Убитых бросили, приказ царя священен и он еще не выполнен. Цель – Ламия.

Фракийцы никуда н делись, они сопровождали бегущих спартанцев на некотором отдалении, но Агесилай почти перестал о них думать – это не угроза. Но неужели Антипатр не клюнул всерьез? Ограничился застрельщиками? Если так, захват Ламии ничего не даст, чтобы там не думали Павсаний с Агисом. Весь план полетит к воронам.

Ноги бегут, исполняя царский приказ, а голова думает:

"Не убежать бы ненароком от противника".

Полемарх не знал, где сейчас Леосфен и успеет ли он прийти, если Антипатр все же явится в силах более внушительных, чем толпа варваров. Он не знал, что делает Харидем. Он вообще не имел никакого представления о том, что происходит на пятьдесят стадий вокруг. Он просто бежал, исполняя приказ и надеялся, что боги услышат и кости лягут "Афродитой", хотя и нет к тому никаких, по здравому рассуждению, оснований. Столько случайностей на войне, командир фаланги часто не ведает, что происходит на ее левом конце, а тут Агис пытается свести в один ковер столь непохожие нити, подумав за себя, за Харидема, за Антипатра... Ну возьмет Агесилай эту Ламию и что? Леосфен явится на следующий день, потом окажется, что Харидем все это время ковырял в носу, даже не думая вылезать из Врат, а македоняне, без сомнения, заполонившие своими разъездами всю округу, в отличие от полуслепых союзников, заметив намечающиеся клещи, спокойно отойдут. К чему вся эта безумно сложная мышиная возня?

Полемарх не жаловал игру в кости, сторонился ее, а потому не знал, что искуснейшие из игроков не полагаются на случай, порождение предвечного Хаоса.

– Македоняне на гряде! – пронеслось по рядам, по эномотиям, от хвоста в голову.

Агесилай вышел из колонны, опустив щит, уже не опасаясь случайной стрелы от фракийцев, что все еще маячили неподалеку. В пяти-шести стадиях позади спартанской колонны, на гребне цепи невысоких холмов, тянущихся бесконечной змеей вдоль морского берега, заблестели щиты. Не фракийские плетеные пельты.

Боги услышали. Кости легли "Афродитой".

* * *

Выгоревшая за лето бурая сухая трава колко хрустела под ногами, злобно пытаясь укусить за пятки топчущих её воинов. Педзетайры шли в бой босыми [5] В македонской армии обувь в бою носили только гипасписты. , но грубая кожа у них на подошвах, уже в детстве не уступая подметкам сандалий, позволяла успешно игнорировать неудобства.

Массивные нащечники почти полностью прятали лицо, оставляя открытыми лишь глаза и нос. Шлем Андроклида похож на древние коринфские. С десяти шагов еще отличишь, благодаря бросающемуся в глаза козырьку вместо стрелки-поносья, но дальше отойдешь и уже не разобрать, есть ли разница. Начищенная бронза сверкала на солнце. Она не столь нагрета, как матовая, выкрашенная в синий цвет поверхность шлема Таная, но тот сильнее открыт и лохаг, чье лицо обдувает разгулявшийся к полудню ветер, испытывал неудобств гораздо меньше, чем декадарх, идущий приставным шагом, ссутулившись, как и все в македонской фаланге. Воины движутся левым боком вперед, иначе нельзя, ведь сариссу можно удержать лишь двумя руками, щитом при этом управлять невозможно, тот висит на шейном ремне, поддерживается локтем. Голова каждого бойца повернута налево, нащечники андроклидова шлема, выступавшие далеко вперед и вниз, для защиты горла, упирались в наплечник, затрудняя декадарху обзор.

– Да-а-нос, да-а-нос, – монотонно тянули воины, – смерть, смерть.

Таксис Кратера хищно скалился [6] Возможно, слово "сарисса" происходит от древнемакедонского "сайро" – "скалиться". девятью десятками зубов на длинных древках, растянутых на половину стадии. Это если только первый ряд считать. А учесть все, что смотрят прямо в грудь наступающим навстречу этолийцам – любая акула лопнет от зависти.

– Кратер! – прокричал Танай, не отрывая взгляда от противника, – они нам в бок ударят! Ты видишь?

Лохаг шел угловым, и щит товарища не прикрывал его от пельтастов, что маячили правее края македонской фаланги среди зарослей низкорослых маквисов на полого уходящих вверх склонах горы. Да этолийцы и без них довольно тревожно для македонян растянули свой строй. Если еще учесть, что шеренг там вроде бы угадывается поболее...

– Вижу, – спокойно ответил таксиарх и, повернув голову направо, высмотрев в последней шеренге урага, замыкающего декады, в которой шел сам, приказал, – всех "помощников" из тыла на правое крыло.

"Помощники", слуги, что полагались по одному каждой декаде, обычно занимались выносом раненных, но иногда и участвовали непосредственно в бою, для чего им выдавались пращи и короткие мечи. Легковооруженные бегом заняли предписанную позицию, их всего сотня.

Неандр, димойрит, начальник полуряда, шедший в той же, шеренге, что и таксиарх, с сариссой, поднятой почти вертикально, негромко произнес:

– Не сдюжат, маловато их.

Если уж димойрит из глубины строя разглядел явное превосходство противника в пельтастах, то Кратеру сие и объяснять без надобности.

– Верно говоришь, – согласился таксиарх, – надо бы у Мелеагра позаимствовать, ему фланги прикрывать без надобности.

Кратер подозвал гипарета [7] Гипарет – адъютант. , державшегося неподалеку, вне строя, и коротко изложил ему задачу.

– Только, парень, быстрее беги, скоро тут жарко будет.

Совсем скоро. Фаланги сблизились уже на пятьдесят шагов.

Если бы Танай или Андроклид могли сейчас взглянуть налево, то увидели бы извилистый частокол копий, растянувшийся на две с половиной стадии. Три таксиса, из которых крайний левый лично возглавлял Антипатр, двигались небольшим уступом, однако, против обыкновения вперед немного забирало именно крыло регента: Танай, не отрывавший глаз от этолийских пельтастов, не торопился в атаку без прикрытия и ориентировавшиеся на него полторы тысячи воинов шли медленнее своих соседей.

– Может выставиться вправо, пока не поздно? – крикнул лохаг, – как Мелеагр, в восемь рядов?

– Приказ регента! – возразил Кратер, – да и поздно уже. Начнем суетиться, с разбега сомнут.

До вражеской фаланги тридцать шагов. Этолийцы не спешили атаковать с разбега, как любят спартанцы, шли неспешно, ободряя себя ритмичным речитативом.