Андрей Величко - Наследник Петра. Кандидатский минимум

Пусть британцы на своем корабле привезут на остров нашу комиссию, якобы для оценки возможностей создания колонии на месте. Эта комиссия осмотрится, приобретет десятка три бальсовых бревен, а потом, уже в России, обнародует свое решение – не нужен нам остров Тобаго. Если только с доплатой, да и то не факт.

Вот только англичане обидятся, – продолжил рассуждения молодой царь. – Возможно, даже оскорбятся, в силу чего начнут пакостить. А оно нам надо, в такой-то сложной международной обстановке, когда светят войны с Польшей, Турцией и Швецией? Пожалуй, не очень.

А что у нас получается с другой стороны – то есть какой вред и какую пользу можно ожидать от создания совместного предприятия? Первое, что приходит в голову и о чем говорил Ягужинский – это разорение части наших купцов. Значит, надо разработать какой-то комплекс мер, направленных на защиту тех, кто работает по полному циклу, включающему собственно лесоповал, распиловку и транспортировку пиломатериалов. Впрочем, тут все понятно, они будут поставлять материалы для русского флота по заранее согласованным ценам. А те, кто просто покупает в одном месте и продает в другом, пусть выкручиваются как хотят. В конце концов, есть такое понятие, как свобода предпринимательства, вот пусть ею и пользуются, не испытывая на себе тлетворного влияния вмешательства государства в их дела.

Выходит, что с экономикой дела обстоят не так уж и плохо, осталось разобраться с политикой. Тут тоже вроде получается нормально. Ведь если англичане всерьез подсядут на иглу русских поставок, они окажутся в чем-то сильно зависимыми от нас. Правда, воспользоваться этим можно будет всего один раз, а потом они примут меры, но это все равно неплохо. Главное, не разменять этот «раз» на какую-нибудь мелочь, и все. А то ведь в той истории, как только начались перебои с поставками из России, англичане сообразили, что в Канаде тоже есть сосны, причем более прочные, чем русские. Нет уж, пусть покупают наши и не лезут в Канаду с топорами по крайней мере до отделения своих американских колоний.

И, наконец, остается еще один вопрос – геополитический. Сейчас, понятное дело, Тобаго России нужен примерно так же, как пятое колесо телеге. Однако потом ситуация может сильно измениться. Например, на соседнем острове, Тринидаде, есть нефть, да и до Венесуэлы там рукой подать. И к тому моменту, когда человечество поймет реальную ценность нефти, русское влияние в том районе окажется совсем не лишним. Надо же, англичане, кажется, предлагают действительно выгодную для нас сделку. Да что это с ними, не заболели ли они, часом?

Вот только наш народ жалко, – почесал в затылке Новицкий. – Русский мужик к тамошнему климату непривычен, не начался бы мор, как это произошло у курляндцев. Хотя Тобаго сейчас вроде как свободная территория? Вот и объявить там свободу, равенство, братство, веротерпимость, вольное предпринимательство и все такое прочее, тогда туда валом повалит местное население. Те же белые рабы с Барбадоса, например. Бывшие пираты, да мало ли кто еще, активного народа в Карибском море хватает. Вот только негров не надо, ни к чему устраивать на Тобаго второе Гаити…»

На этом размышления императора были прерваны высунувшейся из-за двери в спальню Леной:

– Питер, уже давно двенадцатый час! Да знаю я, что ты можешь спать по четыре часа в сутки, только потом ходишь весь зеленый и через слово зеваешь. Вдруг переутомишься и снова заболеешь, как два года назад? Нельзя столько работать.

– Да уж, два года назад я действительно переутомился отдыхать, – усмехнулся император. – А завтра у нас воскресенье, тебе на завод идти не надо, так что подъем у нас будет не в семь, а в девять. Побудем вместе, а то я уже забывать начал, когда тебя при дневном свете видел.

– Ага, как же, вместе – небось у тебя опять государственных дел будет невпроворот.

– Вот мы с тобой ими и займемся. Значит, завтра мне предстоит беседа с английским послом. Вообще-то у него есть свой переводчик, но этого мало, нужен еще и с нашей стороны. Так как английский ты знаешь прекрасно, то больше никого искать я не буду. Согласна?

– Конечно, а что он от тебя хочет?

Новицкий вкратце объяснил.

Поначалу Елена воодушевилась, даже спросила, водятся ли на Тобаго слоны или страусы, но потом сникла и выдала:

– Знаешь, а ведь ты прав – ну зачем он нужен России? Нам с тобой пригодился бы, а вот России – нет. Пусть лучше англичане несколько кораблей дадут с капитанами и офицерами, хоть какой-то флот появится.

– Ага, а потом как появится, так и исчезнет. Корабли сгниют, новых же никто сделать не сможет. Капитаны с офицерами состарятся или просто сопьются, а замены им не будет. Да и без того я им полностью доверять не смогу. Хотя, конечно, мысль у тебя правильная. В предполагаемом совместном предприятии российская сторона обеспечит не только сам лес, но и доставку его к месту погрузки на корабли. Вот пусть англичане тоже ответят взаимностью, то есть не просто всучат нам тот Тобаго, но еще и обеспечат доставку туда наших людей и грузов. Матросов мы им дадим, пусть набираются опыта в настоящих походах, а корабли и командный состав – это их дело. Иначе придется им лес из Вологды в Питер на горбу таскать или привозить в Россию своих лошадей, которые на нашем бездорожье быстро сдохнут.

– И посылать туда надо не простых мужиков, а пьяниц, – дополнила идею Елена. – Небось у индейцев водкой-то не особо разживешься, быстро протрезвеют. Жалко, что муж мой помер, там бы ему было самое место. Не простудился бы и жил долго-долго.

«Как же, – подумал Новицкий, – да на Тобаго его бы в момент крокодил сожрал, несмотря на то что их там отродясь не водилось. Но сама идея – правильная, всяких преступников не обязательно ссылать именно в Сибирь, туда тоже будет неплохо».

– Гера, друг мой, ведь не для тебя посажена эта пальма! – вежливо сказал император, но потом вспомнил, что конкретно с этим собеседником не обязательно придерживаться правил, им же самим для себя установленных. И рявкнул: – А ну брысь, зараза мохнатая!

Это, в отличие от предыдущего обращения, было сразу понято, и кот Герой, получивший свое имя за беспримерный полет на воздушном шаре, опрометью сиганул с бочки, в коей произрастала небольшая пальма, в два прыжка достиг корытца, где специально для него была высажена рожь, и спрятался за стеблями. Потом осторожно выглянул, убедился, что прямо сейчас в него ничего не полетит, отгрыз один стебелек и принялся его демонстративно жевать. Мол, я не виноват, ошибочка вышла, с кем не бывает. Там трава и тут трава, обе зеленые, немудрено и запутаться. Хотя, конечно, он был очень сообразительным животным и разницу между рожью, которую можно есть, и пальмой, которую нельзя, понимал прекрасно.