Михаил Маришин - Дизель решает всё

— Неуживчивый, значит, товарищ? — Сталин, пока собеседники пререкались, набивал трубку и, раскурив ее, с наслаждением затянулся, утонув в густых клубах ароматного дыма. — Как же он своим КБ руководит? Палками?

— И палками тоже! Правда, в исключительных случаях. Однако, должен признать, что обычно он относится к своим сотрудникам исключительно внимательно и терпеливо, держится на равных. Случай избиения был всего один, когда ленинградский филиал КБ, вместо того, чтобы запустить 130-2 мотор в производство, решил самостоятельно выжать из него требуемые изначально 500 сил. Из затеи ничего не вышло, в результате сроки освоения мотора в серии сорваны и отстают от плана на три месяца. Любимов тогда второй раз срочно выехал на 174-й завод и, разобравшись, в чем дело, попросил пригласить уборщицу со шваброй. Досталось той шваброй всем, кто убежать не успел.

— Мало. Таких вредителей надо под суд отдавать. Следствие провели? Нашли виновных?

— А чего их искать? Вот он, орел, сидит! Это ведь вы, товарищ Берия, лично санкционировали и, при этом, опять не поставили в известность товарища Любимова? И меня тоже в известность не поставили! — Орджоникидзе весь подался вперед, встопорщив усы. — Что теперь на параде покажем? Голую задницу?

Отец народов весь пошел мелкими красными пятнами и вперился в Лаврентия Павловича тяжелым взглядом.

— Товарищи! Товарищ Сталин! Были веские причины! У нас есть подозрения, что Любимов скрытый враг! Было только непонятно, чем и как он вредит! Из Ленинграда поступил сигнал, что мощность мотора вредительски умышленно занижена! Мы обязаны были проверить! Понятно, что Любимова не предупредили, чтобы он ничего не заподозрил. К тому же ГУ БД санкционировал проведение опытных работ по повышению мощности двигателя, но прекращать работы по освоению в серии первого варианта мы не приказывали. Это целиком самодеятельность моторного КБ 174-го завода. Поэтому не надо, товарищ Орджоникидзе, пытаться повесить на главное управление прямую вину в произошедшем. Что касается наказания виновных, то Любимов в ультимативной форме потребовал ограничиться административными мерами, зарабатывая себе дешевый авторитет. Видите ли, если всех его конструкторов по подозрению во вредительстве арестуют, то он может и простым сварщиком быть, ему все равно такой танк не нужен. Он вообще наши танки не стесняется открыто называть говном!

— Допроверялись. «Непонятно, как вредит»! Я не вижу от него вреда! А от тебя, товарищ Берия, вижу! А, между тем, товарищ Любимов тебя все время хвалил и защищал! Да, да! Защищал! Я твой вопрос не стал поднимать еще тогда, в марте, только потому, что он прямо в лоб заявил, что другой начальник ему не нужен, работать он ни с кем, кроме тебя, не будет! — ворчал Орджоникидзе и досадливо морщился. — А ты? «Дешевый авторитет зарабатывает!»

— Я, как честный коммунист, должен сказать, что Любимов мне угрожал! Он специально предложил меня на пост руководителя дизелестроения, зная, что у меня были неприятности по партийной линии! Он опрометчиво полагает, что я буду смотреть сквозь пальцы на него и его художества, лишь бы вновь не бросить тень на свою репутацию. А, между тем, происхождение товарища Любимова неизвестно, и прояснять этот вопрос он отказывается. То, что его признал нарком легкой промышленности как своего племянника, ничего не значит. Он мог ошибиться. А Любимов может воспользоваться этим признанием в своих целях. Фактически мы не знаем о нем ничего ранее времени, когда он объявился в Вологде. При этом он продал там на рынке четыре ножа-штыка от неизвестного оружия с символикой немецкого оккультного «общества Туле», которую использует также немецкая же партия национал-социалистов. Клеймо завода, проставленное на ножах, никому не известно, а номера изделий дают основание подозревать, что выпущены они тиражом в сотни тысяч, если не миллионы экземпляров. Кустарщина полностью исключается, клинки выполнены на высоком технологическом уровне, а материал рукоятей вообще нигде неизвестен, химики разбираются, что это. Лидер этой нацистской партии Адольф Гитлер написал враждебную нам книгу «Майн Кампф», между прочим. Материалы по делу нами направлены в ИНО. Косвенно подтверждает связь Любимова с оккультистами то, что он в разговорах и песнях иногда упоминает славянских языческих богов, к прикрепленным обращается «бояре». А ведь он крещеный! Но маловерующий, в церковь не ходит и из молитв, хорошо, если «Отче наш» знает наизусть. В Вологде он посетил собор, но там, по словам попа, не молился, а клялся на мече, который сам по себе уникальный, скован из метеоритного железа, на основе которого была решена проблема жаровых колец для дизеля. И это еще не все! Любимов имеет навыки диверсанта! Мы, несмотря на то, что имеем своих информаторов прямо у него дома, которые за два года так и не смогли выявить его преступных связей, прикрепили к нему под видом охраны конвой, чтобы лишить всякой возможности нелегальных контактов. Состав конвоя пришлось менять два раза! Но это ничего не дало, Любимов молниеносно втирается в доверие к нашим людям. В частности, с «телохранителями» он сошелся на почве совместных тренировок по стрельбе и рукопашному бою, где вытворяет такое, что бывшие его прикрепленные теперь могут работать инструкторами по этим дисциплинам. А еще есть основания подозревать Любимова в антисемитизме. Анонимные доносы поступают регулярно. Он при приеме на работу лиц еврейской национальности требует предоставить ему, в качестве свидетельства профпригодности, схему и описание несуществующего прибора под названием «андронный коллайдер». При этом в анонимках пишется, что в самом названии прибора, переводимого частью с древнегреческого, частью с английского, как «встречное движение в мужском помещении», содержится грязный намек на мужеложство. При этом Любимов языками якобы не владеет. Примечательно, что один кандидат принес требуемое, фактически один из вариантов топливного насоса, его немедленно зачислили в штат. Потом похожие схемы принесли еще пятеро, и Любимов «зарубил» всех шестерых. Первого, правда, отправил в распоряжение отдела кадров ГУ БД с отличными рекомендациями. Все в целом позволяет сделать вывод, что мы имеем дело с каким-то политическим извращением, вроде ростка русского национал-социализма, который необходимо вырвать с корнем.

Сталин слушал внимательно, буквально замерев на месте, после чего вновь раскурил, потухшую было трубку. Встал, прошелся по кабинету, что было хорошим знаком. Цвет лица вновь стал сероватым, всем привычным. Дойдя до кожаного дивана в простенке, сел на краешек и принялся задавать уточняющие вопросы:

— Я помню, он, выступая на митинге в честь пуска конвейера ЗИЛа, просил обратить особое внимание партии на недопущение нацистов к власти в Германии. Считаете, это был обман? Как он может быть связан с «обществом Туле» и при этом бороться с ним? Здесь какая-то нестыковка.