Ищенко Владимирович - Коррекция

До Нового Года оставалось всего четыре дня. А позавчера было Рождество. Он всегда встречал его в своем доме в Денвере, и всегда на этот праздник к нему съезжались дети со своими семьями. Жена умерла два года назад, и с тех пор он не любил подолгу оставаться дома, уйдя с головой в дела службы. Только в Рождество его дом оживал и становился желанным. Он и в Шайенне задержался из-за того, что впереди были выходные, которые не хотелось проводить дома. И эта задержка его спасла.

Неожиданно в дверь постучали. Он ее не запирал, поэтому крикнул, чтобы заходили.

Вошли двое. Один был крепким мужчиной лет тридцати с открытым лицом и коротко стрижеными волосами, а второй - темнокожим парнем лет на пять младше.

- Извините, сэр, что мы без приглашения, - улыбнулся белый. - Мария сказала, что заселился соотечественник. Мы здесь уже несколько месяцев, может быть, нужно чем-то помочь? Да, забыл представиться. Я Ник Сандерс, а это мой друг Мартин Бейкер.

- Рад знакомству, - искренне сказал он. - Зак Александер. Вы служили, Ник?

- Так точно, сер! - шутливо вытянулся Ник. - Уорент-офицер Ник Сандерс, сэр!

- Вольно, Ник, - улыбнулся Зак. - Вы уже не во флоте, а я уже не генерал.

- Вы были генералом, Зак? - спросил Ник. - Откуда же вы сюда попали? Я сам с Седьмого флота, а Мартин с семьей приехал с другими беженцами из Англии.

- Не вы одни сдались Советам, Ник, - вздохнул Зак. - Я тоже им сдал все оставшиеся стратегические силы.

- Ну и правильно сделали, - одобрил Ник. - Вы ведь здесь недавно? Я так и понял. Поживете подольше, тогда поймете, что никакого смысла у нашей вражды к Союзу не было. Точнее, он был у тех, кому его наличие мешало устанавливать в мире свои порядки. И не нужно так на меня смотреть, Зак! Никто мне здесь мозги не прополаскивал. Поживете здесь с мое, познакомитесь с самыми разными людьми, потом сами поймете. Сейчас вам что-то говорить бесполезно. Я сам сюда попал таким. Все ждал, когда меня возьмут в оборот и начнут обращать в свою веру. Знаете, никому в этом смысле я оказался не нужен. Только в самом начале прочитали основы устройства государства и прошлись по законам. И все! Все остальное за них сделала жизнь. Наверное, не всем нашим ребятам здесь понравилось так, как мне, но что многим - это точно.

- Поживем - увидим, - пожал плечами Зак.

- Скоро Новый Год, - вступил в разговор до того молчавший Мартин. - Здесь мало кто отмечает Рождество, а вот Новый Год - это всенародный праздник. В столовых будут кормить по-праздничному, а кто захочет, дадут набор продуктов домой. Повсюду будут празднично украшенные елки. Мы собираемся у нас и приглашаем вас присоединиться. Заодно познакомитесь с нашими семьями. Сейчас у многих горе, и мы тоже потеряли близких. Но человек не должен жить своим горем и не должен быть один, особенно когда все веселятся. Вы придете?

- Если выдадут этот набор, и не отмените приглашение, то приду. Не обещаю, что смогу веселиться, но постараюсь не испортить вам праздник. Перед вашим приходом в коридоре засмеялась девочка. Это не ваша?

- Это моя дочь Сью, - сказал Мартин. - Ей пять лет.

- Тогда точно приду. Жаль, не смогу сыграть Санта-Клауса: совершенно нечего подарить.

- Не беспокойтесь, Зак, - сказал Ник. - В этой стране каждый ребенок получит подарок, а мы вам будем рады и так. И вообще, ни к чему ждать Нового Года, чтобы познакомиться с нашими семьями. Сейчас все в квартире Мартина, поэтому запирайте дверь и идемте с нами. Человеку плохо одному не только в праздник.

Альфред Педерсен, сколько себя помнил, не любил русских. Эта нелюбовь досталась ему в наследство от отца. Поэтому когда старший сын Ингер заявил, что забирает жену и дочь и будет пробираться в СССР, глава семейства впал в ярость.

- Можешь уезжать, куда хочешь! - заявил он сыну, только у нас не получишь даже хлебной корки!

Сын выслушал разбушевавшегося отца, плюнул на пол, а на следующий день уехал, не попрощавшись. Увидев, что продуктов в погребе стало заметно меньше, Альфред пошел разбираться к жене, у которой был второй ключ.

- Угомонись! - сказала Жордис опешившему мужу. - Ингер имеет право взять часть того, что он сам тебе принес! И если ты из-за своей бессмысленной злобы готов погубить нас всех, пусть хоть кто-то из семьи будет жить! И они с собой взяли совсем немного, остальным теперь больше останется.

- Небо уже светлеет, - буркнул он. - А скоро придет тепло! Меньше нужно верить столичным умникам. А мы на своих запасах и год продержимся.

Год они не продержались. Прошла неделя с отъезда Ингера, когда к ним заявился чиновник из Тондера.

- Добрый день, херр Педерсен! - поздоровался он, пройдя в дом мимо посторонившегося хозяина. - Есть решение правительства о переселении жителей из частных домов в государственные учреждения и на еще работающие предприятия. У вас ведь есть машина? Вот и хорошо! Только у нас в Тондере вас селить негде, поэтому нужно будет самим добираться в Силькеборг. Понятно, что захватите все продовольствие. Его нужно будет сдать в общественный фонд, потому что там вас будут кормить.

- С какой стати я буду уезжать из собственного дома? - уперся Альфред. - Да еще с кем-то делиться продовольствием! Не пошли бы вы, уважаемый Николас...

- Я пойду, - перебил его чиновник, уже привыкший к подобной реакции. - Только через месяц от всех частных домов отключат электричество. Давление газа в трубопроводе упало и три электростанции пришлось остановить. А скоро остановят еще две. Останутся только реакторы в Хернинге и Копенгагене, поэтому электроэнергию придется экономить. Не угостите чаем? Ладно, пойдет и кипяток. Уж больно холодно на улице, даже машина промерзла.

- Вы как хотите, а я забираю своих и еду вслед за Ингером! - заявил младший сын. - И сестру с собой заберу. Если уедем в Силькеборг, лишимся и машин, и продовольствия. Оттуда нас отпустят только с пустыми руками своим ходом! А оставаться здесь - это верная гибель.

- Возьми и меня, - сказала сыну Жордис. - Оставим отцу больше продовольствия, может быть, пару лет еще проживет. Все равно русские его, наверное, не возьмут.

- Это почему еще они меня не возьмут? - рассердился Альфред.

- Несколько дней назад слушала радио восточных немцев, - сказала жена. - Они передавали, что тем, кто не любит Союз, лучше туда не ехать, тесты они все равно не пройдут.

- Нет смысла оставлять отцу много продуктов, - возразил Борд. - Здесь он через месяц замерзнет, а в Силькеборге у него все равно все заберут. А нам продукты не помешают, мало ли как там повернется.

- Я еду с вами! - решил отец. - Даже если меня не примут, лишняя машина в дороге не помешает. Если с вашей что-то случится, доедете на моей, да и продовольствие больше сможем забрать. Сегодня нужно все собрать в дорогу, а завтра с утра выедем. И зарядите все накопители для одежды.