Ищенко Владимирович - Коррекция

- Неужели война? - недоверчиво спросил Капица.

- Нет, войны не было. Так, обменялись ядерными ударами с Китаем. Геологический катаклизм и длительное изменение климата. Девять людей из десяти погибли, а выжившие... многим из них лучше было бы тоже погибнуть. Но все это еще очень нескоро.

- И это нельзя предотвратить?

- Вот что, Пётр Леонидович, - сказал Алексей, посмотрев на часы. - Мы с вами заговорились, а уже восьмой час. Давайте собираться и идти домой. Сначала к вам за Анной Алексеевной, а потом все вместе ко мне. У меня большой стол, а пригласили только три пары, так что вас усадим без труда. И елка у нас есть, в отличие от вас. Я вам потом, если хотите, многое расскажу. Говорить об этом другим не советую, все равно никто не поверит. Скажут, что у вас умственное расстройство из-за чрезмерной научной деятельности. А сейчас нужно обо всем забыть и немного отдохнуть и повеселиться. Я вам хорошие анекдоты расскажу, а Гольдберг принесет гитару. Вы когда вот так сидели с друзьями, ни о чем не думая?

- Уже и забыл, - немного растерянно ответил Капица. - Говорите, там сильный ветер?

- Метет, но не настолько сильно, чтобы вызывать машину. За десять минут дойдем. Не знаю, как для вас, а для меня в такой погоде есть своя прелесть.

- Ты хочешь, чтобы я приехал на заседание? - спросил Сталин Берию. - Зачем это нужно? С кем-то сложности?

- Ничего такого, с чем я бы не справился, - поспешно сказал Берия. - Просто Ворошилов пару раз высказался в том смысле, что я действую за вашей спиной и не обо всем ставлю в известность. Не хотелось бы действовать жестко. Ваше появление на Политбюро пошло бы на пользу.

- Я после этого юбилея что-то себя не слишком хорошо чувствую. Давай сделаем не так. Не я поеду разбираться с Климентом, а пусть он приезжает сюда. После совещания бери его и Кузнецова и приезжайте. А то у меня в последние два месяца из гостей нет никого, кроме тебя. Посидим за столом, а потом я с ним поговорю. У тебя на его место есть кандидатура?

- Я бы его заменил Шаталиным. После смерти Маленкова мы с ним сблизились. И Молотова, по-моему, пора убирать из Политбюро. Он в последнее время сильно сдал и редко появляется на заседаниях. Фактически он сейчас вообще ничем не занят.

- Подготовь все свои соображения по кадрам. Вам еще сколько чистить партаппарат?

- За пару месяцев должны управиться.

- Тогда запускай подготовку к съезду. На нем всех и поменяем.

- Все сделаю. Сегодня же скажу Кузнецову. Не курили бы вы? Врачи ведь...

- Поздно мне бросать, Лаврентий. Ты недавно ездил в этот Центр? Не ошиблись мы, послав туда Капицу?

- Работает нормально. Ему уже на даче все осточертело, поэтому долго не ерепенился. Пытался ставить свои условия, но ему сразу сказали, что другого предложения не будет. Смутьян, но в работе реактора быстро разобрался. И с накопителями у них большие подвижки.

- Ну и когда это все у нас будет?

- В первом полугодии должны разработать конструкцию, а потом запустим опытный образец. Строить будут года полтора.

- Почему так долго, если известна конструкция? - ворчливо спросил Сталин.

- Нет нужных материалов и пока не решен вопрос охлаждения излучателя. А приборы контроля и управления нужно разрабатывать самим, в книгах о них лишь несколько общих фраз. Много времени займет изготовление термоэлементов. Для их производства вообще придется строить завод.

- А что с нашей собственной бомбой? Ты ведь ездил и в Саров?

- Курчатов обещал, что должны все закончить в конце года. В результатах он не сомневается. А по ним уже будем решать, что запускать в серию. Наш вариант гораздо удобней в использовании и экономичней. После испытания второго изделия сразу же запускаем водородную бомбу, проект уже на выходе.

- Слушай, Лаврентий, если все пройдет так, как обещает Курчатов, надо бы наградить Самохина. Как думаешь?

- Думаю, нужно, - согласился Берия. - Сделали бы и без его подсказки, но время он сэкономил сильно. Да и вообще, от него было много полезного. Физики запустили восемь тем. И это помимо того, чем занимается их Центр.

- Вот что, Лаврентий, - Сталин помолчал, потом закончил. - Готовься после съезда меня заменить. Что-то мне плохо, и сил нет совсем. Нужно опять съездить подлечиться. Ты и так тянешь всю работу, возьмешь и то немногое, что еще делал я. Я на съезде скажу. Нужно вообще взять за правило, чтобы не держать стариков у власти. Ты сам читал, чем такое заканчивается. Исполнилось семьдесят и на покой. А тем, у кого еще есть силы и скучно сидеть дома, можно найти другую работу. И еще одно... У тебя кто-нибудь занимается Ракоши?

- Вопрос с Венгрией прорабатывается, - ответил Берия. - Ракоши кое в чем переплюнул нашего Ягоду. Его однозначно нужно убирать. И не его одного. Сейчас решают, как это сделать безболезненно, и кем его заменить. В отношении кандидатуры Надя есть большие сомнения.

- Мама! Смотри, краб!

- Ромка, ты почему опять забрался в воду? - одетая в купальник жена Михаила побежала вытаскивать сына из воды на галечный пляж.

- Здорово у тебя получается! - с искренним восхищением сказал Михаил, смотревший на работу Лиды. - Море как настоящее.

- Не люблю, когда смотрят на незаконченную работу, - недовольно сказала она. - Пошел бы ты, что ли, поплавал с Алексеем?

- Надоело! - ответил он. - Сколько уже можно плавать? Мы три недели только и делаем, что плаваем. Ответишь на вопрос?

- Смотря на какой, - Лида отошла от мольберта и сняла рубашку, которой прикрывала уже облезшие от загара плечи. - Давай свой вопрос, пока я еще не в воде. В отличие от тебя, мне море еще не надоело.

- После катастрофы спаслось много евреев?

- Ну ты и спросил! - удивилась она. - Знаешь, после взрыва интересоваться национальностью было не то чтобы не принято, просто неприлично. Ее и в чип не заносили. Все жители России были русскими, даже негры. Насколько я помню, большие диаспоры евреев были в Штатах и в Европе. Ну и, конечно, Израиль. Из США спаслось миллионов двадцать или тридцать.

- А почему такой разброс в цифрах? - удивился Михаил.

- А ты сам подумай. Кто их тогда считал? Уцелели в основном в южных штатах, а там тогда треть жителей была чиканос, а половина оставшихся - негры. Вряд ли среди них было много евреев. Примерно треть сбежала в Австралию, остальных поначалу принимали в Европе, но потом, когда припекло, всех выбросили вместе с другими эмигрантами. Те, кто не погибли, прибились к нам. А в Европе уцелело совсем немного народа. В основном это немцы, которых осталась четверть, и совсем мало французов. Остальных можно вообще не считать. Что там в Австралии я не знаю. Правительство, наверное, поддерживало какую-то связь, но если в Сети об этом что и было, я тогда не интересовалась. Спроси Алексея, он может знать. Читала только, что до них кислотные дожди не достали. С другой стороны, попробуй прокормить пятьдесят миллионов ртов, если как минимум десять лет ничего нельзя выращивать. И нужно топливо, потому что температуры сильно упали. Мы выжили только из-за диктатуры, а австралийцы могли продолжать играть в демократию.