Джон Кристофер - Огненный бассейн Сборник фантастических романов

Скиопос смотрел вперед, как будто по–прежнему видел серые воды пролива. Спокойным голосом он сказал:

— Он прекрасен, не правда ли?

Мэтью ответил:

— Впечатляет.

— Мой первый корабль.

— Правда?

— Мне тридцать восемь лет, — сказал Скиопос. — На этой линии нельзя стать капитаном моложе тридцати пяти. Я знал одного парня на пять лет моложе меня, он был капитаном танкера. Потом построили эту красавицу. Спустили на воду 18 месяцев назад. Парень, который плавал на ней, заболел: что–то с почками, не знаю, что именно, но он пролежал в госпитале несколько месяцев. Мне как раз нужно было идти в отпуск. У нас хороший отпуск, на 4–5 месяцев. Меня спросили, хочу ли я пойти капитаном, или уйду в отпуск. Ну, можно ли об этом спрашивать? Я сказал по телефону «да», а потом поехал в контору, чтобы убедиться, что они меня поняли. Через два дня я принял корабль. Когда ударил первый толчок, я еще нес свою первую вахту.

— Не повезло.

Скиопос рассеянно и несколько удивленно посмотрел на него. Потом перевел взгляд на огромный корабль.

— Он прекрасен. Лучший танкер на линии. Пойдемте, я покажу вам рубку.

Билли устал. Длинные переходы измотали его, к тому же в прошлую ночь было очень холодно. Мэтью сказал об этом Скиопосу, и сразу после ужина из компота, горячего шоколада и печенья они уложили мальчика в постель. Сонный и счастливый, Билли лег на чистую простыню, постеленную на мягкий матрац. Ему необходим отдых, подумал Мэтью. Будущее нельзя связывать с этим кораблем, но почему бы не провести здесь несколько дней и не перезарядить батареи?

Скиопос настоял на роскошном ужине для Мэтью и себя. Он приготовил закуску: салями, сардины, фаршированные яйца, оливки и картофельный салат. Главным блюдом служили цыплята в ароматном соусе с гарниром из риса. Все это сопровождалось охлажденным красным вином. Потом они пили кофе с бренди и курили в офицерской гостиной. Мэтью поздравил хозяина с великолепным ужином. Скиопос с обычным своим отсутствующим видом, который Мэтью заметил раньше, принял его комплименты. Мэтью продолжал говорить о прошлом, о возможностях будущего, но Скиопос вряд ли слушал его. Вдруг он сказал, прервав Мэтью на полуслове:

— Хотите посмотреть кино?

— Поздновато уже, — ответил Мэтью. — Должно быть, вы устали. Я сам очень устал.

— Я всегда смотрю по вечерам кино, иногда два. — Скиопос встал с легкого кресла. — Посмотрим картину с этой английской актрисой Кэти Кирби. Вам она нравится, Мэтью? Идемте. Если хотите, захватите с собой выпивку.

Это был скорее приказ, чем приглашение. Мэтью налил себе еще бренди и после недолгого колебания прихватил с собой всю бутылку. Скиопос сразу прошел в проекционную и, ни слова не говоря, выключил свет и пустил фильм. Потом вернулся в зал и сел, оставив аппарат работать.

Это была английская музыкальная комедия, и она оказалась лучше, чем ожидал Мэтью: он никогда не был заядлым кинолюбителем, а в последние годы почти совсем перестал ходить в кино. Но больше, чем картина, его заинтересовала реакция Скиопоса. Тот отпускал замечания, скорее адресованные самому себе, чем сидевшему рядом. Впрочем, это и не замечания. Мэтью скоро понял, что он разговаривает с героями фильма. Он шутил, смеялся, и у Мэтью появилось ощущение, что все это повторялось уже много раз и превратилось в какой–то ритуал.

Скиопос ходил в проекционную, менял части и снова возвращался. Мэтью устал, комбинация бренди и кино привела его в сонное состояние, но он выдержал фильм до конца. Чувствуя, что нужно что–то сказать, он заметил:

— Очень хорошо. Думаю идти поспать.

Скиопос отправился в проекционную и не ответил. Мэтью ждал, что он выключит аппарат и вернется. В проекционной вспыхнул свет, но в зале оставалось темно. Потом аппарат снова зажужжал, и на экране пошли надписи. Скиопос вернулся. Еще не успев сесть, он начал смеяться.

Мэтью подождал еще пять минут. Потом снова сказал, что идет спать, но не получил ответа. Ему пришлось пройти мимо Скиопоса. Тот нетерпеливо заерзал, но мгновение спустя уже смеялся какой–то шутке с экрана. Он даже не повернул головы, когда Мэтью вышел.

Мэтью взглянул на мирно спавшего мальчика и прошел в соседнюю каюту. Без особого интереса он подумал, долго ли еще Скиопос будет смотреть кино. Он сильно устал и мог думать только о чистой и мягкой постели.

На следующее утро Билли разбудил его. Увидев мальчика в дверях каюты, увидев полированное дерево и металл, яркий искусственный свет, Мэтью на мгновение забыл обо всем случившемся. Ему показалось, что он находится в мире до катастрофы. Он даже подумал, где это он находится. Но спустя несколько мгновений он все понял, вспомнил о Джейн, и боль снова была такой же резкой, как раньше.

Скрывая ее, он улыбнулся Билли:

— Здравствуй. Который час?

— Не знаю. Я недавно проснулся.

Мэтью глянул в иллюминатор:

— Солнце взошло. Надо приготовить что–нибудь на завтрак. Хочешь есть?

Билли кивнул.

— Я видел капитана.

— Ну и что?

— Я поздоровался, но он не ответил.

— Вероятно, думал о чем–нибудь другом. Брось мне рубашку.

Он умылся, оделся, и они вместе пошли на камбуз.

Изнутри слышались звуки; открыв дверь, Мэтью увидел Скиопоса. Опустившись на колени, тот мыл пол. Мэтью сказал: «Доброе утро, капитан», — но Скиопос даже не поднял голову. Его белые брюки выглядели неряшливо; поверх рубашки он надел плотно обтягивавший жилет. Мэтью заметил лысину у него на голове.

Как он и предполагал, капитан был ненормален; возможно, он был предрасположен к психозу, а землетрясение и волна лишь дали толчок. Поэтому он остался, когда команда ушла, поэтому проводил столько времени за чисткой. Он их принял по–дружески, находясь, по–видимому, в максимальной фазе, а теперь перешел в депрессивную. А может, он способен был воспринимать впечатления извне, но закрыл свой мозг, когда они начали угрожать фантастическому миру, в котором он жил. То же обстоятельство, которое заставляло его щедро тратить свои запасы, препятствовало даже упоминанию о том, что они кончатся.

Безумен, но, очевидно, безвреден. Если он не заметил их, когда они заговорили с ним, значит, они могут заниматься своим делом.

Билли смотрел удивленно и немного испуганно.

Мэтью похлопал его по плечу и сказал:

— Позавтракаем. Хочешь жареной ветчины, Билли?

Они нашли ветчину в холодильнике и поджарили ее с хлебом. Скиопос не подавал и знака, что замечает их присутствие. Пока они ели, он кончил мыть пол, взял ведро и щетку, вымыл ее, поставил в шкаф и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Билли спросил:

— Что с капитаном, мистер Коттер?

— Его разум болен.

— Как у мамаши Латрон?

— Да.

— Но он даже не видел нас. Как будто нас здесь нет.