Александр Сапаров - Логофет Базилевса

– Стой, стой!- Завопил Ратибор, мой мучитель, которого, уже несколько раз при мне так назвали. – Все с тобой ясно. Я то думал, Яровид такого неумеху не пришлет, но видно правду сказал, с самого начала, надо тебя учить.

Но тут раздался звон колокола, оказывается к обеду и все нестройной толпой отправились в казарму, у всех там уже были и деревянные миски и ложки, и угрюмая бабка быстро из котла наложила полные миски кулеша. У меня же ничего не было, и я озирался по сторонам, пока Ратибор не ткнул меня носом под топчан, где лежал заплечный мешок. В мешке лежали, какие то припасы, в том числе и миска и ложка, которые тут же пошли у меня в дело. В ходе обеда, я пытался переговорить со своими товарищами, но те, на контакт не шли и быстро сворачивали разговор, не отвечая на вопросы.

Подошедший Ратибор прояснил ситуацию:

– Они тебя Костяй еще долго дичиться будут. Ты ведь не просто так пришел. За тебя сам Яровид просил, привез тебя спящего на волокуше, неделю, сказывал, вез. Сказал, что во сне тебя научил разговаривать по-людски. Этакого дива сроду не слыхивал. Вот смотрю на тебя и думаю, чо в тебе такого? Ну, дубина здоровенная, и все, ни умений воинских, ни ухваток.

– Это как это ухваток никаких, а давай Ратибор на ножах с тобой сразимся, – обиделся я.

– Хо-хо, да ты обидчивый, а ведь на сердитых воду возят,- засмеялся Ратибор.- хорошо, может, чем и удивишь старого вояку. Вот часок передохнем, и покажешь свою удаль молодецкую.

– Ратибор, уж раз начали разговор, то хоть объясни, где я нахожусь, что это за место?

Тот выпучил на меня глаза:

– Да что же тебе Яровид даже не сказал, куда отправил?

– Ратибор, ты лаптем, тоже не прикидывайся, сам наверно видел, как я здесь очутился.

Старик улыбнулся себе в усы:

– Да, велик волхв Яровид. Наши монаси в бессильной злобе на него ходят, а сделать не могут ничего.

А сейчас ты в Аладъёки находишься, только не в самой крепости, а в малой крепостице для новиков. Чтобы пока они сноровку военную получают, никто их до смерти не довел, а то народ разный у нас бродит.

Я слушал и прикидывал, Аладъёки, это что же старая Ладога? А река наверно Волхов.

– Ратибор, а год, то ныне какой?

Тот опять с удивлением посмотрел на меня:

– И где тебя такого Яровид откопал, говоришь, как каши в рот набрал, меч держишь, как пастух, и даже годины не знаешь.

А ныне год от сотворения мира 6624.

Снова я сидел и соображал, где-то в уголке моей памяти оставалось, что надо отнимать толи 5550 то ли 5500 лет, чтобы перевести эту дату в современное летоисчисление. Но в любом случае забросил меня Яровид далековато.

Небольшой перерыв после обеда я потратил на разборку своего мешка, который, как я понимал, был подарком Яровида. Ничего особенного там не было. Смена одежды из хорошо выделанной кожи, а на самом верху лежал амулет – серебряная фигурка женщины на волосяном шнурке. Когда я взял его в руки, то неожиданно для себя решительным движением одел на шею и спрятал под кожаную рубашку. В этот момент меня, как будто тряхнул слабый удар электричества, тело окатило ледяной волной и через секунду все прошло. Под сменой одежды лежал нож. Я медленно вытащил его из ножен. Да это был Нож, не нож в понимании моих современников, а нож, которым можно делать все, от убийства и выстругивания свистка, до рубки дров. Яровид, как знал, что у меня уже сегодня будет испытание. Я взялся за рукоятку и проверил баланс. И нож слился с моей рукой, как будто являлся ее продолжением. Я вскочил с топчана и махнул ножом перед собой, проверяя дистанцию и вспоминая давно забытые в суете жизни навыки ножевого боя. Молодое тело упруго отзывалось на команды, и мои движения все убыстрялись.

– Ого!- Послышался сзади возглас Ратибора, – Ты что-то действительно можешь!

И вот мы с Ратибором стоим напротив друг друга, а вокруг нас возбужденные новики, рассуждают, за сколько ударов сердца я буду повержен.

Но Ратибор в этом уже так не уверен. Я стою перед ним в своей любимой стойке. Даже пригнувшись, я смотрю прямо ему в глаза, моя правая рука, держащая нож прямым хватом находится в районе бедра, а левой я могу, используя разницу в длине рук имитировать удары в голову. Ратибор наверно давно уже не пользовался ножом в бою и, несмотря на попытки спрятать руку с ножом, она все равно идет у него вперед, как будто он хочет нанести мечом рубящий удар. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, как бы проверяя противника на слабину. И затем я бросаюсь вперед, отбиваю локтем левой руки, его неосторожно вытянутую руку с ножом и продолжаю движение раскрытой ладонью к его глазам. Ратибор непроизвольно отшатывается и в этот момент моя правая рука с ножом вылетает от бедра и упирается ему в левое подреберье.

Новики вокруг разочарованно загудели, послышалось звяканье мелких монеток, видимо, кто-то все-таки рискнул поставить на меня медяк.

Ратибор, между тем нисколько не расстроился.

– Это так, забава для детей.- Объяснил он.- Главное, что ты не ссыкун оказался, ведь я больше это проверял. А теперь все развлечения закончились, все за работу.

Потянулись дни, наполненные упражнениями, бегом, наш наставник особо нас не жалел и давал все по максимуму. И вскоре я почувствовал изменения в себе, меч и щит перестали быть лишними предметами у меня в руках, а с моим соперником, который размазал меня в первой схватке, я уже сражался на равных. Единственное, что огорчало Ратибора, не получалось у меня биться в строю. Все-таки разница в росте была настолько велика, что парни рядом со мной выглядели, как дети и инстинктивно увеличивали дистанцию, когда я начинал работать оружием, и разрывали этим строй. Да, к тому же стали они побаиваться меня в оружейных схватках, и теперь Ратибор был вынужден лично заниматься со мной, чему я был только рад, потому, что многому мог научиться у этого воина прошедшего огонь воду и медные трубы. Я же теперь, кроме работы соружием этого века пытался восстановить все мои навыки, котоые мне были необходимы когда-то.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от всех остальных, вот только легла на сердце какая- то тоска и печаль. Новики еще переговаривались о чем-то, вспоминая беззаботную жизнь в деревне, а я лег на топчан и закрыл глаза. Наверно я заснул, потому что неожиданно перед моими глазами возникло встревоженное лицо Яровида, и он прошептал:

– Костяй, просыпайся, только тихо.

Я не пошевелившись, приоткрыл глаза. В почти полной темноте, чуть-чуть просветленной лучами Луны, проходящими через замерзший бычий пузырь в окошке, было видно какое-то шевеление. Я, стараясь не двигаться, нащупал рукой свой нож лежащий под подстилкой топчана с правой стороны и крепко сжал рукоятку. Слева, где спал мой пока единственный приятель Ефимка, который смог преодолеть страх перед посланцем Яровида послышался небольшой шум, а потом на пол начала капать жидкость.