Алексей Махров - Период полураспада. В ядерном аду

– Очень интересно! – после долгой паузы сказал лейтенант. – Похоже, что и «подземные» купились на «дезу» про «волновую пушку». Вот как слухи-то расходятся!

– Вы до сих пор уверены, тащ командир, что это всего лишь слухи? – негромко спросил незаметно подошедший Сухов.

– Ну, теперь даже и не знаю! – хмыкнул Пашка. – Если так много народа в это верит… Ладно, это все фигня, а вот скажите мне, товарищи: на хрена поисковому отряду «граники» и, что самое интересное, переносные зенитные комплексы? Для кого они это добро приготовили? Сдается мне, что для нашего генерала… Степа, а как там наш пленный? Не оклемался еще? Мне очень о многом надо его расспросить…

Пленный оклемался только через час. К допросу приступили неторопливо и вдумчиво. «Дружинника», парня двадцати пяти – тридцати лет, раздели и привязали к обломку бетонного столба. Затем Степа Рогозин, демонстративно поигрывая знакомым Пашке приспособлением, названным сержантом Бородулиным «щипцами для сахара», спросил душевным тоном:

– Сам начнешь говорить, или мне тебе для начала ноздри вырвать?

Пленник раскололся сразу. Полностью. Как говорят профи, «до самой жопы».

Красноармейцы выяснили, что зовут его Тарму Таммерк и он дружинник из Особой сотни личной гвардии «Московского князя». И основной их задачей до последнего месяца были рейды на Территорию Красной Армии. За рабынями. Но месяц назад сотню переориентировали на обеспечение поиска в Москве какого-то «сверхоружия». Однако несколько дней назад два десятка послали к Рязани с целью перехвата некоей «воздушной цели» или нападения на конвой с бронетехникой.

Кивком приказав Рогозину продолжать, Пашка отошел и прилег. Сидеть уже было невмоготу – боли в спине адские. К нему немедленно присоединился прапорщик.

– Вот так, товарищ Сухов! – устало сказал Павел. – Третьяк еще только планировал вылет в Электрогорск, а эти твари уже начали готовиться к перехвату! Немедленно доложи майору – вполне возможно, что такая группа тут не одна. Я бы уж точно несколько отправил…

Прапорщик кивнул и ушел шифровать сообщение. Катерина Матвеевна поднесла кружку горячего сладкого чая и предложила помассировать плечи. Только сейчас Паша с удивлением увидел, что отряд-то, оказывается, встал на непредусмотренную планом дневку. Однако лейтенант рассудил, что, в принципе, это решение верное – в отряде есть раненые, которым нужно оказать помощь, да и обыск занял много времени. Поэтому Скорострел с благодарностью принял угощение и массаж.

Через три часа допроса Степан подошел к лейтенанту:

– Товарищ командир. Он выжат досуха. Больше ничего не знает.

Рогозин развернул блокнот и начал доклад. Оказалось, что основной задачей дружинников было дождаться в определенной точке пролета вертолета Ми-8 с опознавательными знаками Красной Армии и сбить его. Для чего им и выдали ПЗРК. Кто должен лететь в этом вертолете и зачем это нужно нанимателям, Таммерк не знал. До «дня Д» и «часа Ч» (время пролета нужной цели) оставался всего один день. Мало того – пленный подтвердил высокую вероятность нахождения на маршруте пролета вертолета еще нескольких групп, имеющих аналогичный приказ.

– Мне еще вот что интересно, Степан: эта «сотня» сюда из Москвы приехала или прямиком из Бункера?

– Вроде бы из Москвы… – задумался Степан. – Я так понял, что они в развалинах копались, когда их отозвали, вручили ПЗРК и вывели на маршрут.

– А кто их здесь встретил, выдал спецсредства и вывел на точку?

Степан растерянно пожал плечами.

«Эх, молодежь!» – вздохнул Паша, а вслух приказал:

– Так иди потряси этого Таммерка еще!

– Товарищ командир, так он… того… кони двинул, – виновато опустил голову Рогозин.

– Рано ты его, Степа, в расход вывел! – попенял Скорострел.

– Так это не я, тащ командир! Он сам! Сидел-сидел… потом вдруг – брык! Голова на плечо свалилась! Я подумал, что он сознание потерял или прикидывается. Отвязал его от столба, а он уже и не дышит, и кровь из ушей и носа идет. Наверное, последствия контузии…

– Жаль, очень жаль… Кублицкий! Личный состав пообедал? Тогда давай-ка командуй сворачивать лагерь – до темноты мы еще сотню кэмэ отмахать успеем!

– Есть, товарищ командир! – вскочил Кублицкий и участливо добавил: – Вы сами-то… как?

– Спасибо, лейтенант, херово! – сквозь зубы усмехнулся Паша.

«Еще не хватало, чтобы меня жалели!»

– Кстати, лейтенант, что с недобитками?

– Так ведь нашли мы этих… сбежавших! Еще пару часов назад! – порадовал Кублицкий. – Они в паре километров отсюда заныкались. И не нашли ничего лучшего, как зажечь костер. Непуганые идиоты! Ну и догнали, конечно, рисковать не стали – расстреляли с большой дистанции из «крупняка». Потом «контроль» сделали – всех наповал.

– Молодцы, отлично сработали! – похвалил Пашка.

Тут подошел Сухов и, понизив голос до конфиденциального шепота, сказал:

– Тащ командир! Майор Сапожников принял нашу информацию к сведению. Маршрут следования генерала Третьяка в Электрогорск изменен. Нам объявлена благодарность. Майор приказывает следовать дальше согласно первоначальному плану. Что будем делать с ранеными?

– Отправим их на базу, что же еще? Не тащить же с собой? Дай им трофейный грузовик, двух бойцов в сопровождение, и пусть едут.

Несмотря на то что самым главным было прощупывание подступов к Бункеру, Пашка решил заглянуть на огонек в деревню Пожарово. Благо она все равно была по пути на юго-восток. Ну не мог Скорострел удержаться и не покарать этих уродов! Да и не хотел, если честно…

После пересечения Пятого кольца красноармейцы следовали сторожко – периодически проверяли все опасные места, высылая пешую разведку. Поэтому в район базирования банды Фюрера вышли только на второй день. Километрах в десяти от деревни бойцы замаскировали «Тигры» и дальше пошли на своих двоих.

«…Та-ак, а что это птички как-то странно взлетели? А ну-ка…»

Идущий первым прапорщик Сухов поднял руку, и отряд тут же остановился, а через мгновение уже рассыпался, готовясь занять круговую оборону.

«Так, а вот и посыльный от головного дозора – и чего он сам летит, не мог по рации доложить? Ах, да! Я же сам приказал соблюдать режим радиомолчания. Не хочу спугнуть Фюрера».

– Ну, что там интересного? – спросил Паша у разведчика.

– Товарищ лейтенант, там – люди! – боец из первого отделения машет рукой вперед, по ходу движения. – Деревня или городок. Лейтенант Кублицкий остался вести наблюдение, а меня послал с докладом.

«Деревня, говоришь? А ведь птицы-то не оттуда шарахнулись, куда ты ручонкой показал… Та-ак…»

– Товарищ Сухов! Возьми троих и проверь-ка во-о-он там. Метров на пятьсот-шестьсот…