Алексей Фомин - Спасти империю!

– Великий государь, приехал я к тебе, чтобы показать полученное мною письмо, – начал Челяднин. – Доставил мне его человек, представившийся послом князя Прусского. Письмо, великий государь, подлое и изменническое. Увидишь сам, когда прочтешь. Я лишь скажу кратко, что князь Прусский сам изменник и московское боярство хочет склонить к измене. Передаю тебе это письмо и заверяю, что и я сам, и все московское боярство верны своей присяге и кроме тебя, государь, никого своим государем не признаем ни при каких обстоятельствах.

Иван метнул быстрый взгляд на Челяднина, затем на Федьку, держащего свернутое письмо в руке. Зато Федька не удержался, выкрикнув со своего места:

– Почему сразу не донес об измене? Зачем ждал неделю? Чего выгадывал?

Челяднин медленно повернул седую голову в Федькину сторону.

– А с чего ты взял, что я выжидал? Иль тебе известно, когда то письмо мне доставили?

Федька в очередной раз сел в лужу, и это поняли все, в том числе и Иван.

– Ну, князь Прусский бунтовщик известный, – влез в разговор Никита Романович, дабы хоть как-то замять Федькину промашку. – Немцы – они все бунтовщики. Вон земское войско уж сколько лет с ними ничего поделать не может…

Но старого боярина, видимо, не так легко было сбить со взятого им направления.

– Великий государь, – перебил он Никиту Романовича. – Прав он. – Челяднин кивнул на Федьку. – Я выжидал. И выжидал по одной причине. Я послал за теми немцами соглядатаев и ожидал, пока они вернутся. Пока мои люди проследили за немцами, пока вернулись… А немцы те странными какими-то оказались. Вместо того чтобы развернуться и ехать домой, они поехали сюда, в Александровскую слободу. И здесь их приняли и сразу же пустили, как своих, а не заставили выжидать, как меня. Так что ищи измену здесь, великий государь. Прощай, боле мне здесь делать нечего.

Челяднин развернулся и вышел, а в тронной палате повисла мертвая тишина. Никита Романович бросился к Ивану и принялся что-то шептать ему на ухо, но Иван не стал его слушать. Он поднялся на ноги и громко велел дядьке:

– Проводи его до ворот! И чтоб даже волос с его головы не упал!

Никита Романович, поджав хвост, как побитый пес, затрусил вслед за Челядниным. Валентину еще ни разу не доводилось видеть его в таком состоянии. Да, похоже, царевич Иван взрослеет и набирается сил. Валентин был доволен случившимся. Действительно ли Челяднин догадался проследить за немцами или это была ловкая ложь с его стороны – не суть важно. Главное, что получилось очень здорово! Ивану была наглядно продемонстрирована подлая сущность его родственничков – Романовых.

Шурик сегодня освободился рано. Утром, когда курьеры обычно получают заказ-наряды на день, он преподнес коробку конфет Ленке из канцелярии, ведающей распределением нарядов, и, похихикав с ней минут пять, ненароком поинтересовался, чем она занимается в субботу. Как следствие, все сегодняшние адреса оказались на одной ветке метро. И не просто на одной ветке, а все в пределах пяти станций. В результате он и в универ успел заскочить, и в больницу в приемные часы поспел.

С того момента, как они отвезли Нину Федоровну в эту больницу, прошло уже семь дней. Больница и вправду была приличной, да и положение Нины Федоровны оказалось не столь катастрофическим. У нее действительно был инсульт, но не обширный, можно даже сказать – микроинсульт. Утром следующего дня она пришла в себя. Руки-ноги ее двигались, но говорить она начала лишь через день. Через три дня она впервые поднялась с кровати. Все это время Галина Дмитриевна бывала в больнице ежедневно, а сегодня сюда добрался и Шурик. Дело в том, что ему надо было обязательно пообщаться с Ниной Федоровной без свидетелей. Главным образом, без бабкиного надзора. Ведь Нина Федоровна так и не назвала ему имени его второго соперника. А он и не собирался отказываться от своей любви. Он обязательно добьется благосклонной улыбки от такой пока недоступной Ирочки.

– Здрасьте, – вежливо поздоровался Шурик, заходя в палату после предварительного стука в дверь.

– Здравствуйте, здравствуйте, – вразнобой ответили ему находящиеся в палате. Кроме Нины Федоровны в ней лежали еще три женщины. У двух из них сейчас были посетители.

– Здравствуй, Шурик, – ответила ему Нина Федоровна. – Хорошо, что ты пришел. Как раз собиралась пойти погулять по отделению. Подожди меня в коридоре.

Шурик вышел из палаты, а вслед за ним вышла и Нина Федоровна. Она оперлась на его руку, и они неторопливо побрели по широкому, почти пустому больничному коридору.

– Нина Федоровна, – начал он, – скажите, вам удалось тогда увидеть того… Второго?

– Да, Шурик. Я даже знаю, как его зовут. Рыбас Юрий Анатольевич. Он возглавляет одну из правительственных структур. Но зачем тебе знать это?

Шурик некоторое время медлил с ответом, словно собираясь с духом.

– Вам с моей бабушкой, конечно, трудно понять меня, но я люблю Ирину так, что на все готов. И я буду за нее бороться с кем угодно. Мне все равно, министр он или олигарх! Я все равно отобью ее! Нина Федоровна, а вы потом, после больницы, поможете мне?.. Ну, чтоб она любила меня… Приворожить ее?

Элементарная логика в словах парня явно отсутствовала. То он собирается бороться за ее любовь, а то вдруг оказывается, что единственным методом борьбы является приворот. Но то, что Шурик не гигант мысли, Нина Федоровна почувствовала еще по его фотографии. С другой стороны, может, она просто отстала от жизни и мерит все меркой «времен очаковских»? Может быть, сегодня борьба за любовь подразумевает лишь такого рода методы, в том числе и приворот?

– Ну, как оказалось, что-то у меня получается. Может быть, получится и то, о чем ты просишь. Но… Ты уверен, что эта любовь нужна тебе и ей? У человека какая-никакая, а уже сложившаяся жизнь, сформировавшиеся отношения с людьми… А тут ты со своей любовью. Трах-бах, подите все вон! И люди вокруг нее такие серьезные, да и она сама уже кое-чего в жизни добилась. И тут объявляешься ты и виснешь со своей любовью у нее камнем на шее. Вряд ли это поспособствует ее дальнейшей карьере. А карьера для нее значит очень много. Ты осознаешь это?

Так далеко вперед Шурик никогда не заглядывал, отмахнулся он и сейчас от экзерсиса Нины Федоровны в области прикладной футурологии. Он просто любил Ирочку Маслову, и все тут. И влюблен он в нее не последние два-три месяца, как думает его бабка, а целых двенадцать лет. Дело в том, что Ирочка Маслова раньше жила в их дворе и училась в той же школе, что и Шурик. Только шестью классами старше. Как ни странно это звучит, но влюбился Шурик в нее, еще будучи в четвертом классе. Ирочка была девочкой яркой и пользовалась заслуженной популярностью у своих сверстников мужского пола, стайкой околачивающихся у ее подъезда. Кому-то из них Ирочка дарила больше своего внимания, кому-то меньше, но надежды не терял никто. Шурик же с завистью поглядывал на этих счастливцев-старшеклассников, ощущая себя щенком, которого в силу его возраста взрослые кобели гонят прочь от собачьей свадьбы.