Михаил Ланцов - Маршал 2

Разговор продолжался еще порядка семи часов. Совершенно измученный Ворошилов в конце этого совещания смотрел на свои записи и не понимал, как все это реализовывать. Слишком много выводов было сделано по итогам военной кампании в Чехословакии и Монголии. Настолько, что у него просто голова шла кругом. Хотя 'молодежь' была весьма довольна и воодушевлена.

18 июля 1939 года. Япония. Где-то в Токио

– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Да, – мужчина со строгой военной выправкой смотрел на своего собеседника твердым, немигающим взглядом.

– То есть, по вашему мнению, эти варвары знали о том, что мы нападем раньше, чем мы приняли решение?

– Иначе получается слишком много странных совпадений. – Невозмутимо ответил офицер. – По полученным сведениям нашей разведки…

– Ах, разведки!

– Да, разведки, – с нажимом произнес мужчина с доброй выправкой. – И я не имею оснований считать их всех предателями. Можно допустить, что варвары нашли подход к одному, но чтобы полностью контролировать ведомство – это абсурд!

– Значит Император, по вашему мнению, говорит абсурд? – С нескрываемой злобой произнес желчный старик.

– Императору этот абсурд заявляют его советники, которые пытаются, воспользовавшись ситуацией свести личные счеты со своими старыми оппонентами. Именно они ответственны за дезинформацию.

– И вы говорите это мне?!

– Да. Так как имел наглость допустить мысль о том, что в вас еще осталось чувство долга. И вы сможете обрисовать ситуацию… – офицер поднял глаза наверх, а потом прямо в глаза собеседнику и слегка улыбнулся.

– Наглец! – Больше для позы бросил ему старик. – Но я тебя выслушаю.

– Кто-то в Москве просчитал наш следующий ход и сыграл на опережение. Он или они знали, что мы хотим и как, примерно, сможем сделать, поэтому на Халхин-Голе нам была произведена демонстрация силы. Мы ведь проводили, грубо говоря, разведку боем, отслеживая реакции Москвы. На озере Хасан их поведение вполне укладывалось в наши представления о весьма рыхлой и небоеспособной стране, не способной за себя толком постоять. Но это, видимо, продиктовано определенной запущенностью региона, который для Москвы – глухие задворки. Однако нас прекрасно поняли и подготовили достойный ответ на наш главный интерес.

– То есть, нам дали по ушам как маленькому, шкодливому мальчишке? – С нескрываемой насмешкой произнес старик.

– Если бы это было так, то Советы нанесли удары по нашей территории. И уничтожили, например, аэродромы. Учитывая обстоятельства, они вполне в состоянии были продолжить наступление и оккупировать Маньчжурию. Но это не было сделано. Почему?

– Вы же знаете ответ, чего тянете?

– Потому что Советы не хотят с нами воевать. Но прояснить позицию им было необходимо. Нас просто одернули, когда мы забылись. Дряхлый медведь оказался не таким уж и дряхлым.

– И что это дает мне? Почему собственно я должен совать голову в петлю ради такой дурацкой идеи? Охота на ведьм намного интереснее и результативней.

– Потому что, если я все правильно понял, мы можем вполне закрепить с Москвой отношения договором и наладить, в том числе, торговлю. Или вам больше нравится подвешенная ситуация? Она по вашему мнению намного интереснее и результативнее? – Престарелый мужчина сверкнул глазами, но промолчал, понимая, что это намек на фактически уничтоженный армейский корпус, который очень бы пригодился на китайском фронте. – Я понимаю, что вам такие слова слышать не очень приятно, но…

– Вы бы не обратились ко мне, если бы не знали о том, что я ставлю интересы Японии выше своих?

– Именно так.

– Хорошо. Я подумаю над вашими словами. Надеюсь, ваша словоохотливость ограничилась только мной?

– Конечно.

– Вот и отлично. Не стоит играть со спичками, сидя на бочке с бензином. У вас есть конкретные материалы по Советам, на основании которых вы сделали свои выводы?

– Безусловно. Я вам сегодня же их перешлю с курьером.

– Буду очень признателен, – сказал престарелый мужчина и чуть кивнул с легкой улыбкой, показывая собеседнику, что разговор закончен и ему пора.

– Дорогая, ты выглядишь такой раздраженной, – бросила с насмешливым взглядом элегантная женщина приятной наружности.

– Мне сложно с ним общаться, тяжело. Понимаешь, он совсем не понимает юмора. Просто какой-то одержимый…

– Наверное, такие и вырезали все население Иерусалима во время очередного крестового похода. Но ты ведь справляешься?

– Да, но… мне бы уже хотелось как-то от этого избавиться.

– Уехать отсюда?

– Возможно. Но куда? Да и дела…

– Бродвей такую красотку, как ты не упустит, – улыбнулась подружка. – Марлен ведь уехала и все у нее получилось.

– Ты думаешь, он меня отпустит?

– А ты у него будешь спрашивать?

– Нет… но дела…

– Да какие дела? Ты что, не понимаешь, что этот ефрейтор втягивает старую, добрую Германию в кровавую кашу? Будто бы немцы в прошлую войну не настрелялись.

– Я не знаю, как мне быть. – Ольга тяжело вздохнула и села на кресло, грустно рассматривая бокал с легким, полусладким вином. – Меня ведь здесь держат не только контракты и гонорары. Все очень непросто.

– Так влюбись в кого-нибудь. Отдайся этому чувству и забудь обо всем.

– Предлагаешь очередное сумасбродство? – Улыбнулась Чехова. – Я уже однажды так поступила. И вот – моя дочь выросла без отца. Это не то, что я бы для нее хотела.

– Но ты же была счастлива, не так ли? Вот и действуй.

– Но в кого? Загореться страстью к очередному банкиру? – Усмехнулась Ольга. – Увольте. Я такой 'радости' больше не хочу.

– Так выбери военного.

– Не хочу, – отмахнулась актриса. – Они либо бараны, либо зануды. Особенно штабные. Этот ефрейтор пытается нам тут все рассказать про древних викингов, которые переоделись в новые мундиры… но… не похоже. Война ведь теперь другая. Не то, что во времена Наполеона, когда даже генерал мог вполне возглавить атаку своих гренадеров со шпагой в руке.

– Ну, милочка, в этом я с тобой не соглашусь. У нас вполне достаточно озорных и решительных генералов. И я, насколько ты знаешь, питаю к ним большую слабость.

– Не знаю… – покачала головой Ольга. – Мне нужна яркая личность. Ты же знаешь, как я чувствую себя с серыми людьми…

– И все равно – я тебе очень рекомендую, походи на приемы, где бывает генералитет, и обязательно встретишь какого-нибудь яркого солдатика, подходящего даже для такой привереды как ты, – подмигнула ей подруга и отпила из бокала, озорным взглядом смотря на Ольгу.

25 июля 1939 года. Москва. Кремль. Кабинет Сталина

– Товарищ Сталин, – начал Берия, – все необходимые материалы по делу Лазаря я подготовил. Вот, – он протянул папку. – Сделал по тому же принципу, что и для Ягоды.