Алексей Кулаков - Наследник

— Кхм. М-да.

В некотором сомнении махнув рукой одному из помощников, Аким тут же завернул его обратно, выразительно ткнув пальцем в вязанку деревянных клинков.

— Пора уже, Димитрий Иоаннович, тебе сабельку потяжельше взять, да вот незадача — позабыл я подобрать что-то подходящее.

Почти не слушая его словесные кружева, Дмитрий подхватил изогнутую дубовую палку и пару раз ей махнул, приноравливаясь. Чуть поддернул левой рукой, перехватывая поудобнее небольшой щит и одновременно с этим старательно отстраняясь от паутины чужих взглядов, ощущаемых как нечто противно-липкое — и мягко, почти певуче ответил на так и не заданный ему вопрос:

— Захарьины. Потом Шуйские.

— Гм. Иван Данилович!

Троюродный брат царевича тут же позабыл о стоящем напротив него княжиче Курбском, шагая к родственнику и старательно скрывая довольную улыбку. Наконец-то и он постоит супротив наследника!..

— Встали. И… Начали!

Тук. Тук.

— Ха!

Данн!

Увы, поединок вышел слишком коротким: приняв удар на свой щит, и махнув «косым с потягом» в ответ, царственный отрок дополнил его резким пинком. И если деревянный клинок сын Данилы Захарьина успешно сбил в сторону кромкой щита, то вот колено уберечь не смог — и припав на подвернувшуюся от боли ногу, тут же получил мощный рубящий удар в середину шлема.

— Хмм!.. Полегше, Димитрий Иоаннович.

Подождав, пока помощники оттащат на лавочку «чуток сомлевшего» поединщика, боярин кликнул следующего отпрыска рода Захарьиных:

— Иван Васильевич!

Четвероюродный брат царевича шагал достаточно быстро, но вот довольной улыбки у него уже не было. Поставив их напротив друг друга, Канышев внимательно поглядел на боярича, выглядевшего очень внушительно для своих тринадцати лет, и на рослого, крупного, но все же десятилетнего наследника.

— Кхм. Начали.

Тукк-донн!

— Ха!!!

Сметя хлестким ударом подставленную для отбива деревяшку — да так, будто бы ее и вовсе не существовало, Дмитрий от души «попятнал» родственничка в козырек шлема. А затем, продолжая движение, чуть довернулся и вложился всем телом в удар, саданув кромкой своего щита по умбону чужого.

— Хэк…

Проводив глазами отлетевшего назад на добрую сажень боярича, а затем и оценив вмятину, появившуюся у того на железной бляхе-умбоне, боярин задумчиво огладил бородку. Вроде бы он покамест этому не учил? Подождав, пока подростку помогут встать и отведут на все ту же лавочку, Аким с сомнением взглянул на его брата, восьмилетнего Федора, и выкрикнул следующее имя:

— Андрей Иванович!

Старший из княжичей Шуйских послушно затрусил к наставнику, а все остальные родовитые отроки как-то потихоньку стали замедляться, в ожидании интересного зрелища.

— Встали. Погодь! Ремешок у шелома подтяни, княжич. Вот, теперь добре. И-начали!..

Следуя намертво вбитой науке о том, что лучшая защита, это нападение, Андрей быстрым подшагом сократил расстояние и резво махнул дубовым клинком, целясь в стык плеча и шеи:

Тумм!..

От мощного встречного удара его оружие просто вырвало из руки, а затем…

— Хэк!

В этот раз помощники подскочили без дополнительной команды, бережно поднимая и разгибая позеленевшего и скрючившегося в три погибели княжича, двумя руками держащегося за живот. Вернее, за отбитые сильным пинком внутренности.

— Помните ему брюхо, а то…

Увидев, как проигравшего с шумом вырвало, Канышев осекся, а потом мысленно махнул рукой — дышать начал, так и ладно. Но царевич-то как хорош, а! Пожалуй ему, как наставнику, уже есть чем гордиться. А так же похвастаться при очередном докладе великому государю — а там, глядишь, и наградят чем-нито за усердие. Недовольства же родовитых отцов Аким не боялся — то, что своих супротивников для потешных поединков называет сам наследник, уже ни для кого не было тайной.

— Неплохо, Димитрий Иоаннович. Гм. Воля твоя, но Васька Шуйский против тебя пожалуй что и мелковат будет.

— Тогда Старицкий и Милославский.

В сомнении покрутив правый кончик усов, боярин все же согласился — по годам они как раз ровесники подопечному.

— Василий Владимирович!

Еще один троюродный брат наследника от скорого поединка для себя ничего хорошего не ждал — это выдавала и легкая бледность, и слегка замедленные (скорее, слишком осторожные) движения.

— Встали. И-начали!

Подняв щит и отведя дубовый заменитель сабли чуть-чуть назад, родственник правящей династии замер на месте.

Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.

Деревянные клинки сходились и расходились, присматриваясь друг к другу, чуть вздрагивали щиты, уберегая корпус и руки, время от времени переступали ноги…

Тук-тумм!..

Подловив удачный момент, наследник Старицкого удела попытался провернуть нехитрый финт: почти одновременно с чужим ударом он нанес свой — по сабле, упершейся в умбон его щита, пытаясь выбить ее из рук. Удалось!!! Правда, не выбить, а переломить, но все равно это было победой.

— Замри! Разошлись.

Отойдя на два шага от царевича, победитель услышал неожиданное:

— Благодарю.

Вскинув глаза, удивленный Василий успел различить тень улыбки и легчайший, едва заметный благодарственный кивок. Следующий, и одновременно последний в этом занятии поединок с Федором Милославским и вовсе не принес родовитым отрокам ничего интересного, закончившись обычной для этого княжича ничьей: тот и себя хорошо показал, и наследника (вместе с наставником) порадовал.

— Закончили!..

Не успела стихнуть зычная команда боярина Канышева, как у лавочки с отдыхающими бок о бок отроками Захарьиными и Шуйским сразу засуетилась дворня — это достопочтенный доктор медицины Арнольд Линзей, вызванный еще для первого пациента, быстро осмотрел всех троих, выдал ценные указания и убыл прочь, по своим несомненно важным делам. Нет, если бы пострадал кто из царевичей, он несомненно все сделал бы сам. А так, к чему ему лишние хлопоты? Он ведь врач именно царской фамилии, а не княжеских или боярских. Впрочем, не приходилось и сомневаться, что врачебный долг (и звон серебра от благодарных родителей) все-таки заставит его навестить «приболевших» мальчишек. Клятва Гиппократа, она такая!..

«Надо бы ее немного усовершенствовать, с учетом европейских реалий. Добавить, что-то вроде — да будет изгнан из наших рядов тот, кто лечит бесплатно! Ну, или хотя бы дешево».

— Димитрий Иванович.

Заглядевшийся на младшего братца, возбужденно прыгающего вокруг боярина Канышева (наверняка, вымогал у того обучение какому-нибудь сильномогучему удару или тайной воинской уловке), наследник перевел взгляд на своего подручника. А потом и туда, куда тот незаметно указал, тут же зашагав навстречу четверке мужчин в боярских шубах.