Евгений Белогорский - На сопках Манчжурии

Её действия не остались незамечены супругой губернатора, которая едва приглашенные отошли от хозяев дворца, холодно прошептала мужу, не меняя участливого выражения на лице.

— Луис, держите себя в руках, и не выказывайте столь неприкрытого интереса к этой смазливой простушке.

— Благодарю тебя, Изабелла, — отвечал ей губернатор, расплываясь в дружеской улыбке следующей паре гостей.

Действие дорогой супруги не укрылись от взгляда и господина Торреса.

— Не могла удержаться от проверки своего оружия, дорогая? Смотри, госпожа губернаторша зорко следит за своим мужем и не потерпит никакую соперницу вблизи своего благоверного, — пожурил он свою жену, взяв предложенный слугой бокал с шампанским.

— У каждого человека есть свои слабости милый, тем более у такой слабой женщины как я, — непринужденно улыбнулась ему в ответ супруга.

В этот момент она действительно ничем не походила на человека способного кого-либо обидеть. Милая и обходительная хранительница домашнего очага имела мало чего общего с той анархисткой революционеркой, за чью голову шесть лет назад американское правительство предлагало сначала десять, а потом и пятнадцать тысяч долларов. Вот только лишь небольшой шрам на левой руке и цвет волос объединял этих женщин, но на этом сходства заканчивались. Чета Торрес в Кордове числилась добропорядочными семьянинами и послушными гражданами аргентинской республики.

За те два года, что они провели в Кордове, никто не мог сказать о них ни одного плохого слова. К политике они были равнодушны, впрочем, как и к религии, но зато торговая жилка и деловая хватка у сеньора Торреса была отменной. Сразу после прибытия из Байреса он организовал фирму по продаже радиоприемников и добился серьезных успехов, правильно сочетая цену и качество предлагаемого товара.

Уже через год Торрес расширил свое дело, поставляя товар не только в Кордову, но и в другие города провинции, а также её соседям. Технический прогресс решительными шагами врывался в Аргентину, принося господину коммерсанту и его жене стабильный доход. Как признание финансовых успехов четы Торрес, стало их приглашение на бал к губернатору, на который мечтало попасть многие жители Кордовы.

Некоторые представители благородных семейств города с холодом и недовольством посматривали эту семейную пару, сумевшую столь быстро войти в двери, перед которыми иные стоят годами, но так и не получавшие приглашение переступить заветный порог. Но большая часть гостей была настроена к Торресам более терпимо.

— Ну и пусть, что иностранцы. Мало их приехало из Европы в Аргентину за последние годы. Президент страны, господин де Альвеар, очень рассчитывает, что капитал и деловые качества эмигрантов помогут стране стать экономическим лидером Южной Америки. Главное, что у них есть деньги, они деловые люди, верят в Бога и не занимаются политикой, — рассуждали лишенные «голубой крови» обыватели, дружественно кивая сеньору Торресу и поднимая бокалы за его очаровательную супругу.

Такова была лицевая сторона аргентинская жизнь Камо и Фрэнки Майены, но существовала и её оборотная сторона. Кордова не случайно была выбрана Камо как место проживания. В северной части этой аргентинской провинции обосновался злой гений мировой войны, знаменитый профессор Тотенкопф.

Работая на воинскую славу Второго рейха, он создал особые дирижабли, чьи убийственные удары испытали на себе многие города Франции, Англии и Америки. Сразу после войны, за свои преступления перед человечеством он был объявлен в мировой розыск. Тысячи людей искали его в Европе, Азии, Африке и даже в Австралии, но все поиски были безрезультатны. Арестованные в ходе розыска люди, оказались лишь только похожими на «профессора зло», как окрестили его американские журналисты, а всяческие упоминания о нем в прессе, в конце концов, оказывались банальными газетными утками.

Искали неуловимого профессора и в Южной Америке. Его фотографии имелись в полицейских департаментах Аргентины, Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Перу и Чили, но это нисколько не помешало Тотенкопфу въехать неузнанным сначала в Парагвай, а затем оказаться в аргентинской провинции Кордова.

В её северной части находилось несколько чисто немецких поселений, много лет занимавшихся фермерством. Жили они очень замкнуто, сознательно ограничивая доступ в свою среду всем испаноговорящим. Внутри поселений говорили только на немецком языке, отмечались немецкие национальные праздники, пропагандировалась немецкая культура.

Подобные поселения были идеальным местом для укрытия всех гонимых людей немецкой нации, и Тотенкопф не стал исключением. Поселившись в одном из дальних хуторов, он отдался любимому занятию, созданию нового оружия уничтожения. В специально оборудованной генералом Бергом лаборатории, «профессор зло» ставил опыты и вел научные изыскания, чей результат должен был полностью затмить все то, что было создано им ранее.

Обуреваемый честолюбивыми помыслами, желая навечно прославить своё имя, профессор Тотенкопф сосредоточил все свое внимание на разработке «лучей смерти». По замыслу ученого это должно было быть оружие способное легко уничтожать не только живую силу и оборонительные укрепления противника, но и аэропланы, и морские корабли.

В начале своей работы профессор хотел создать свои смертоносные лучи на основе радиоволн, которые должны были облучать войска врага, но по прошествии времени он отказался от этой затеи. Тотенкопфа захватила идея создание мощного теплового луча, который должен был уничтожать все на своем пути, подобно молнии громовержца Зевса.

Для реализации этих грандиозных намерений профессору понадобилось значительная сумма денег, которую ему предоставил его компаньон и товарищ генерал Берг. Именно на них в Европе и Америке через подставные фирмы закупались материалы и оборудование, необходимые для создания теплового оружия.

Естественно Берг не мог полностью финансировать все нужды профессорского проекта, как это в свое время делал кайзер Вильгельм. Трудно сравнивать возможности государства и частного инвестора, но этот факт нисколько не волновал Тотенкопфа. Наоборот, он видел в этом некий залог успеха, так как, по его мнению, обеспеченный всем специалист не столь проворен и изобретателен, как испытывающий нужду исследователь.

— Вы знаете, Берг, если бы мой аппарат создавался под эгидой государства, то его стоимость была бы значительно выше, чем та стоимость, которую тратим мы на его создание сейчас, — хвастался профессор своему компаньону, сидя за чашкой утреннего кофе.

Будь на месте генерала кто-нибудь другой, то он скорей всего замучил бы ученого перечислением сумм, отпущенных на его опыты, и был бы наверняка прав. Вначале он снабдил Тотенкопфа документами и перевез его сначала в Парагвай, а затем в Кордову. После на землях немецких колонистов в департаменте Тулумба была построена вилла с лабораторией, в которой профессор приступил к своим исследованиям. Быстрого результата они не принесли, но потребовались новые финансовые вливания.