Владимир Лошаченко - Белый тигр

При прощании Людмила шепнула:

— Ты больше не пропадай. — У нас через несколько месяцев родится девочка. — Рот закрой, ворона залетит, любимый.

Я поставил челюсть на место.

— Жена моя дорогая, с чего ты решила о ребенке?

— Чувствую — и поцеловала меня в нос. — Мы тебя ждем.

Я поцеловал сына, жену и пошел к машине.

Подобно челноку я мотался за драгметаллом из прошлого в будущее и наоборот. Устал аки та собака, зато на Монетном дворе, под охраной, скопилось 900 кг золота и столько же серебра, причем высшей пробы. Меди приволок одну тонну восемьсот килограмм — о как! Монетный двор представлял из себя небольшой домишко, построенный в углу оружейки. Он имел собственную охрану. Пока я добывал металл, кузнецы нашли Франца Бергера — тот в момент вспомнил свои эскизы, а мои умельцы в темпе наштамповали матриц. Я не был оригинален и собрался выпустить монеты по тем же номиналам что в Союзе. Из золота только десятирублевки, из серебра — рубль, полтинник, двадцать копеек, пятнадцать и десять — остальное медь. На первое время денежной массы должно хватить, а дальше заморские страны — начнем прорубать окно к золоту, бартер должен уйти в прошлое. Издал указ о монетном дворе и замене денег, все деньги будут в ходу, но старые постепенно изымаются из обращения. Меня не привлекает денежная архаичная масса, всякие полушки и прочая.

Остальные меры веса и длины, тоже перевел в метрическую систему. Версты, сажени и пуды — рехнуться можно. Метрическая система тем и хорошо — точность измерения и простота, в общем, то, что доктор прописал.

В государстве, по моим подсчетам, в обращении образовалось миллиона полтора рубликов, маловато, но ничего, дорвемся до Индии, там золотишка хватает. Самое смешное, золото возьмем без единого выстрела. За нашу качественную сталь индусы нам пятки целовать станут, не говоря о желтом металле. Пока мои умельцы штамповали монеты, по соседству с тюрьмой срочно возводили Монетный двор с казной. Для чего пришлось переселить целый квартал частников. Не могу я держать такую кучу денег в своем подвале. Вот забота привалила, придется искать казначея со счетными дьяками.

В Кремле, в палатах, наводили порядок, сжигали и уничтожали все вещи, принадлежащие альфонсу-поляку и моему бывшему сыну. Приказал заодно уничтожить два трона, взамен соорудить другие. С Марьям не общаюсь, несмотря на ее просьбы, передаваемые через слуг.

Перед отъездом в Уфу решил проверить кадры в Канцелярии и Тайном приказе. Все мытари и дьяки были предупреждены — совравшему и утаившему свое воровство одно наказание — петля.

Из общей массы в восемьдесят три человека — повесили одиннадцать воров, выбили без выходного пособия с половинной конфискацией, тридцать два человека. Скуратову — исполняющему обязанности начальника двух контор, в срочном порядке приказал заполнить штаты. На его скулеж, ответил коротко:

— Надо, Сеня, надо. — Ложь ты и сам можешь отличить, пора пользоваться способностями.

Из всех моих задумок работало всего два заводика — свечной и производящий мыло, да зубной порошок. Ноутбук с синтезатором не работали, как и все средства связи — закончилось питание. У меня не было универсальных радиостанций, работающих от разных источников. Печенкой чую, вскоре появится Стас — безопасник будущего, та еще сволота.

В последний день перед отъездом мы с Семеном сидели в летней беседке, попивали винцо и обсуждали насущные дела.

— Ты гонцов отослал за Митрохиным и Кацманом?

— Неделю назад, они прибудут в Уфу согласно твоему повелению.

— Вот и славно. — Под Уфой нефтескважины нужно образовать, да нефтезаводик построить. На южном Урале — цементный завод.

— Зачем тебе завод, Владимир?

— Семен, что такое государство в первую очередь?

Семен принялся чесать затылок.

— Не мучайся, первые признаки государства, развитого, разумеется — дороги, пути сообщения — андэстенд?

— Ты хочешь дорожное покрытие крыть бетонными плитами?

— Верно мыслишь, из камня плиты тесать гораздо дороже.

— Большое дело замыслил.

— По другому ускорить прогресс нельзя, сколько золота не вбухивай, толку не будет. Излишек желтого металла только развращает людей, по этой причине погибла не одна империя.

— Карчи заберешь от Толгат-хана?

— Естественно, нечего ему там груши околачивать.

— Вот это правильно, пусть забирает свою Канцелярию, на фига мне за него воз тащить.

Посидели, помолчали. Тигры сопели рядом, прикидывались спящими, но я по их ушам видел — бдят.

— С собой возьмешь? — Семен кивнул на зверей.

— Придется, видишь, не отходят.

Скуратов неожиданно спросит:

— Тебе не вспоминается Белоруссия сорок первого года?

— Ты про уничтожение эссэсманов и танкового полка?

— Да.

— Нет, не вспоминаю и не хочу — слишком много крови. — Предваряя твой вопрос — ночью кошмары не снятся и совесть не мучает. — Зачем спрашиваешь?

— Да так, мысли вслух. — Понимаешь в чем заковыка, в конце восьмидесятых, начале девяностых, в крупных городах образовались пейнт-клубы.

— Что за херня и с чем ее едят?

— Это клубы по интересам, взрослые дяди играют в «Зарницу» — оружие, имитация настоящего. — Стреляют красящими шариками. — Кроме того, они проводят реконструкции исторических боев и сражений.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем они это делают?

— Ищут острые ощущения, адреналина не хватает. — Командир, самое смешное, я перед переносом прочитал книжку, фантастику, об игроках пейнтбола, попавших в Великую Отечественную войну. — Так лихо там воевали, нам до них далеко. — Но я не о том, видишь ли, в той книге участниками пейнтбола оказались бывшие вояки, прошедшие различные «горячие точки». — Вот тут меня и зацепило. — А ты что думаешь?

— Не ошибусь, если выражу наше общее мнение — фуйня все это. — Автор явно не дружит с мозгами. — Человеку, прошедшему боевые действия и войну не придет в голову переться в пейнтбольный клуб — он в свое время столько адреналина хапнул, ему на всю жизнь с лихвой, выше маковки хватит.

— Вот и я о том же, командир. — Выпьем.

Выпили. Помолчали.

— Семен, ты дом себе выбрал из конфиската?

— Извини, Владимир, но душа не лежит в таком доме жить, зная что хозяина казнили. — Я лучше новый построю, а ты че, гонишь меня из Кремля?

— Да, Господь с тобой, хоть всю жизнь живи, но тебе пора личную жизнь налаживать, семьей обзаводится.

На том и закончились наши посиделки.

С утра грузились на корабли, с собой брал пять сотен гвардейцев, о пяти пулеметах КПВ. Половина конницы пошла берегом, а мы на четырех судах по Волге до Камы. Затем по реке Белой до Уфы.

Попутный ветер гнал наши посудины в нужном направлении. Погоды стояли хорошие, душа отдыхала при виде красоты русской природы.