Вадим Мельнюшкин - Затерявшийся (Дилогия)

– Приказывать они нам не могут, – влез лейтенант. – А вот мы им вполне.

– Они-то не могут, сами, а вот передать распоряжение какого-нибудь комдива – вполне. Есть у меня мысль, и я её думаю.

– А поделиться, – заинтересовался Нефёдов.

– А, пожалуйста. Я уже довёл их старшине, что воюем мы здесь по особому, и не готовы рисковать жизнью даже одного бойца, если гарантированно не возьмём несколько немецких.

– И?

– Вот и ваша задача внушить ему, что приказы, ведущие к уничтожению отряда, будут просто напросто проигнорированы.

– Это как? – Калиничев аж привстал.

– А так, – звания у меня нет, а я командир, да и отряд у нас не воинское формирование, а некая организация, скреплённая комсомольским духом.

– И что, сработает? – не поверил лейтенант.

– А почему нет. Отдельно тебе приказ прислать могут – например, пойди и убейся об стену. Пойдёшь и убьёшься. А я не пойду.

– Тогда приказ придёт мне, – вздохнул капитан. – Принять командование отрядом.

– Думал я уже, ночью почти глаз не сомкнул. Это один из вариантов. Второй, по вероятности не менее неприятен, это если мне звание присвоят. Как минимум не ниже твоего.

– И так могут.

– Но почему вы думаете, что приказы будут плохие? – возмутился лейтенант.

– А, – капитан только махнул рукой.

– Попробую объяснить, – взял из кадушки запаренный веник и врезал Калиничеву промеж лопаток. – Информации о положении за линий фронта у них с гулькин хрен, тактику партизанской войны они знают по гражданской, и может ещё по стихам Дениса Давыдова. Положение под Москвой охрененно тяжёлое – подразделения по численности вроде нашего, небось, сгорают за считанные минуты боя. Людей бросают как в топку, чтобы задержать противника хоть чуть-чуть. Вот и нас так же бросят не задумываясь.

– Если это поможет выстоять…

– Может и поможет, а может и нет. Мы можем или сейчас убить сотню фрицев и задержать пару эшелонов, и лечь всем, или продолжать действовать так же как и раньше.

– Эка ты хватил – сотня фрицев и пара эшелонов. Да мы уже их в несколько раз больше набили, а дорога вообще стоит, почитай неделю.

– Вот и вбей старшине и прочим гостям в голову, что мы одним своим присутствием здесь, нависая над линиями снабжения, делаем больше чем лихими атаками. И чем дольше мы будем здесь мельтешить, кусая врага за пятки, тем толку будет больше.

– Да, – капитан тоже достал веник и начал охаживать себя по груди и животу. – Если мы сможем доказать, что в сложившейся ситуации наша тактика самая выигрышная, то возможно они развяжут нам руки. Но совсем от руководства они не устранятся.

– Это да, потому нам надо сделать так, чтобы руководство это было больше стратегическим, типа "Товарищ, бей немцев", а ещё нам нужно снабжение. Поэтому неплохо бы продвинуть руководству здравую мысль – чем лучше снабжение, тем больше от нас толку.

– Неплохо бы ввести их в курс дела, – вставил млеющий под веником Калиничев. – Показать захваченные трофеи, особенно документы, оружие и форму немецкого осназа. Эти ребята, похоже из нашего, так пусть проникнутся. Радиста подключить к обучению. И всё это под маркой того, что изучив местность, мы можем проводить подобные операции. Пожаловаться, что на незнакомой местности у нас так не выходит.

– Хорошо. Тоже вариант. Только надо осторожно, не пережать. Стараемся давать факты, выводы сами пусть делают.

На очередном совещании, пригласив заодно Зиновьева, устроили разбор прошедшей операции. До старшины и Байстрюка тактику обработки гостей я довёл, но предупредил что давить не стоит. Вообще стараться не касаться сложных вопросов самим – только отвечать на вопросы, если будут подняты.

После совещания устроили построение личного состава. Пока только того, что находился на главной базе. С учётом ушедших в разведку и караула, в строю стояло человек сорок. Причём на правом фланге были и Маша с Ванькой.

– Дорогие товарищи, – вступительную речь пришлось говорить мне, хотя я и старался скинуть эту привилегию на Нефёдова, но мне указали на политическую близорукость и ошибочность при манкировании своими обязанностями. – Сегодня мы собрались вместе по нескольким поводам, и все они хорошие. Начну с того, что нам не только удалось наладить связь с Большой землёй, но также мы рады приветствовать в наших рядах товарищей, представляющих наше советское командование. Сейчас, когда мы имеем возможность без помех осуществлять общение с Центром, перед нами открываются новые перспективы и новые возможности в борьбе с фашистскими оккупантами. Теперь мы сможем свободно передавать информацию, получаемую как нашей разведкой, так и собранную местными активистами, а эти сведения помогут высшему командованию более точно планировать военные операции. Мы уже блокировали движение врага по двум шоссейным и одной железной дороге, а также можем наносить удары ещё по одной железной дороге. Только вчера оттуда вернулась одна из групп, сообщив о подрыве двух эшелонов противника.

Зиновьев, стоявший вместе со своими людьми в строю, впитывал информацию как губка. Всё что я говорил он и так знал, но накапать очередной раз на мозги стоит. К тому же я подавал сложившуюся ситуацию таким образом, что в случае срыва переговоров, вся вина падала на него и его командование. Ну а как мне было ещё поступать?

– Опираясь на помощь местных жителей, мы смогли создать мощную базу. Пусть мы и не полностью обеспечены пока одеждой, продовольствием, медикаментами, снаряжением и вооружением, но получая помощь как от окружающих нас людей, которых мы обязаны защитить от произвола фашистов, а так же с Большой земли, мы готовы бить врага так, чтобы единственной для него возможностью выжить было уйти с нашей земли. Потому что другой выход – это только лечь в эту землю. Сейчас мы готовы бить врага там, где только его увидим, а значит, так мы и будем делать. Даже этот снег, что лёг на нашу землю, будет гореть под его ногами. Ура, товарищи!

– Ура-а-а-а!

– А сейчас слово предоставляется нашему гостю, со вчерашнего дня нашему боевому товарищу, старшине Зиновьеву.

Старшину я, конечно, предупредил, что ему придётся выступить, но думаю, он не ожидал такого поворота, когда придётся давать обещания. Вероятно, думал отделаться общими словами, а потому вёл себя достаточно скованно.

– Товарищи, передаю вам пламенный привет от командования Рабоче-крестьянской Красной армии, которое следит за всем, что происходит на временно оккупированной территории Союза Советских Социалистических Республик. Сейчас при Народном Комиссариате Обороны СССР создано специальное управление по формированию партизанских частей. Наша группа была послана к вам, для координации совместных действий. К сожалению, командир нашей группы погиб, но мы приложим все силы для выполнения задания и будем вместе бить фашистских гадов.