Дмитрий Шидловский - Самозванцы

– Поздравляю! – воскликнул Чигирев. – А что там в Петрограде? Янек мне сказал, что после моей… гм, смерти мэром стал Игнатов. И что он подписал‑таки с англичанами договор об аренде Петрограда. Похоже, Питер для них лакомый кусочек. Что было дальше, Янек?

– Дальше англичане перебросили в Питер еще больше войск. К августу двадцатого Юденич отступил и удерживал только линию Шлиссельбург – Волхов – Луга – Чудское озеро. Ту самую, на которой вы еще весной девятнадцатого приказали строить укрепрайоны. Англичане вроде даже помогали ему оружием и войсками. А дальше я и сам не знаю.

– Они продержались до ноября двадцатого, – продолжил Крапивин. – Красные не смогли взять линию с ходу и перебросили силы против Врангеля.

– Боюсь, что теперь они снова постараются взять Питер, – грустно заметил Чигирев.

– Скорее всего, – согласился Крапивин.

– Спокойствие, друзья мои, – поднял руки Басов. – Скоро приедет Алексеев, и мы все узнаем. Мы с ним усовершенствовали аппарат настолько, что теперь можем смотреть, как развиваются события в других мирах, как в кино, даже не проникая туда. Правда, просматривая события, мы все равно лишаемся возможности вернуться назад. Но мы сделали все, что в наших силах. Теперь предстоит увидеть последствия.

– Это отец поменял события, освободил Петроград, – насупился Янек. – Дядя Вадим отстоял Крым. А мне так ничего и не удалось.

– Ты убил Сталина, – напомнил Чигирев. – Это обязательно повлияет на мировую историю. Вот только мне хотелось бы знать, сыграл ли какую‑либо роль Игнатов в моем отравлении. Интересно, он знал, что меня убьют?

– Знал, да не знал, – усмехнулся Басов. – Он был завербован англичанами и о твоей позиции сразу известил консула. После этого тебя и решили отравить. Конечно, о том, что тебя убьют, ему никто не говорил… Но как умный человек он должен был догадываться об этом.

– Вот Иуда! – с чувством произнес Чигирев. – Я ведь спас его когда‑то вместе с семьей.

– Не суди людей за их слабости, лучше помоги им обрести силу и использовать ее по назначению, – ответил Басов. – Ладно, ребята, соберемся здесь же через два часа, а то у Вадима шинель просто кишит вшами. Держу пари, он мечтает о горячей ванне и сытном обеде. Идем, Вадим, я покажу тебе твои комнаты.

Крапивин спустился в гостиную. Чигирев и Янек по‑прежнему сидели там и о чем‑то тихо беседовали.

– Ну, ребята, мне кажется, вам впервые удалось найти общий язык! – хохотнул Крапивин, опускаясь на диван. – А то в прошлые разы как ни видел вас вместе, так обязательно в ссоре.

– И не только при тебе, – усмехнулся Чигирев. – Проблема отцов и детей не простая, знаешь ли. Тем более что я действительно сглупил в свое время, когда отдал Янека на воспитание в Польшу.

– Ну, чего уж теперь. После драки кулаками не машут, – заметил Крапивин.

– Это точно, – согласился Чигирев.

– Вы давно здесь? – Крапивин разгладил несуществующие складки на своем "космическом" костюме.

– Меня сюда привез Алексеев часа за три до твоего прихода. А где‑то через час Басов Янека привел.

– Вот как? Значит, для тебя всего три часа назад был ноябрь девятнадцатого, и мы с тобой только что расстались?

– Да. Кстати, когда Алексеев вез меня сюда, он обмолвился, что Басов знал о нашем эксперименте задолго до того, как ты пригласил его в проект.

– Что?! – Крапивин чуть не подпрыгнул на месте. – Это невозможно. Проект был абсолютно засекречен. Я совершил должностное преступление, рассказав Игорю о деталях эксперимента. Об "окне" вообще знал строго ограниченный круг лиц, имевших допуск…

– Вадим, ты хочешь сказать, что Игорю нужен какой‑то там допуск? Это человек, который в любой момент появляется в любой точке мира.

– Но ведь это связано с аппаратом. Они с Алексеевым открыли способ перемещаться по мирам…

– Аппарат Алексеева позволяет проходить по мирам, но только в те же географические точки, – возразил Чигирев. – Я умер в том мире у спуска к Лебяжьей канавке и очутился на том же самом месте в две тысячи пятом году. Там меня встретил Алексеев и переместил в этот мир, но снова на то же место. Для того чтобы добраться сюда, нам потребовался гравилет и больше часа времени. А вот Янека Басов забрал в Варшаве и переместил сюда мгновенно. Тебя, как я понимаю, он тоже не вез из Крыма на гравилете. Кроме того, Алексеев намекнул, что Басов как‑то влияет на сам аппарат. И вспомни вот еще о чем. Когда вы с ним встретились по дороге в Киев в тысяча шестьсот втором году, на тебя готовилось покушение, и он спас тебя. Не слишком ли это была удачная встреча для простого совпадения? Не появись он тогда, ты был бы мертв, как и ребята из твоего отряда. Что‑то не верится мне, что на огромных просторах Речи Посполитой он совершенно случайно оказался именно в этом месте именно в это время. Даже аппарат не позволил бы ему так высчитать место встречи, а ведь Алексеев тогда еще был у Селиванова. И еще: Басов легко согласился участвовать в эксперименте. Слишком легко для такого человека, как он.

– Что ты хочешь сказать? – насторожился Крапивин.

– Басов сам ставил на нас эксперименты. Наблюдал за нашим поведением, как ученые наблюдают за подопытными крысами. И он не тот человек, за которого себя выдает.

– Чушь! – воскликнул Крапивин. – Я знаю его с начала восьмидесятых. Знал за двадцать с лишним лет до того, как начался этот чертов эксперимент. Конечно, он очень сильно изменился. Но это он, я знаю точно.

– Значит, он изменился значительно сильнее, чем ты предполагал, – заключил Чигирев.

– Заждались? – в комнату вошел Басов в сопровождении Алексеева. – А мы с Виталием Петровичем небольшой просмотр для вас подготовили. Почти месяц работы. Цените!

– Что, опять в параллельный мир ходили? – спросил Крапивин.

– Да, фильм монтировали, – ответил Басов. Алексеев раскрыл свой ноутбук.

– Игорь, нам надо серьезно поговорить, – произнес Чигирев.

– После, – отмахнулся Басов.

– Игорь, есть вещи, которые….

– Я сказал: после. – В голосе Басова зазвучали стальные нотки. – Я знаю, о чем вы хотите побеседовать, но вначале демонстрация. Вернее, две. Они нужны нам как раз для разговора. Наберитесь терпения. Виталий Петрович, прошу вас.

Алексеев нажал кнопку на клавиатуре, и в дальней части комнаты стал сгущаться белый туман. Постепенно туман стал густым, как сметана, а потом вдруг рассеялся. На его месте возникло трехмерное изображение. По заснеженному полю на позиции бежали цепи солдат и падали под ураганным огнем пулеметов. Изображение увеличилось. Собравшиеся увидели крупным планом атакующих красноармейцев. Потом зрители увидели обороняющихся – солдат в русской военной форме. А когда невидимый оператор показал батарею, поливающую картечью пехоту, Крапивин воскликнул: