Вячеслав Коротин - Шпага императора

– По сути? – Я слегка разозлился. – Пожалуйста!

Я хотел ограничиться конспективным повествованием о наших похождениях, но Раевский вдруг стал до жути дотошным, и пришлось рассказывать всё до мельчайших подробностей. Лицо генерала по ходу повествования становилось всё менее напряжённым.

– Ну что же, капитан Демидов, надо сказать, что я рад встретить офицера, который способен не только умереть, выполняя приказ, но и нарушить оный для пользы Отечества. Вы поступили совершенно правильно. Однако хочу попросить вас не распространяться по поводу моего отзыва о вашем поступке.

– Ваше превосходительство, это совершенно излишне, – склонился я в поклоне. – Прекрасно понимаю…

– Вот и замечательно. Надеюсь, что мы поняли друг друга.

– Можете не сомневаться! – ещё раз поклонился я.

– А Давыдову ижицу я всё же пропишу, – уже совсем весело и доброжелательно продолжил Раевский. – Проводить самостоятельные операции подполковник сметь не должен.

– Ваше превосходительство! – попытался вступиться я за того, кого уже считал другом. – Ведь Денис Васильевич…

– Успокойтесь, капитан. Никакого серьёзного взыскания вашему товарищу по оружию не будет. Тем более если ему действительно удастся освободить пропавших офицеров. И… Можете быть свободны.

Мне оставалось только откланяться.

– Вадим Фёдорович! – окликнул меня Давыдов своим высоким голосом, едва я успел удалиться от палатки Раевского шагов на пятьдесят.

– Рад вас видеть, Денис Васильевич, – пожал я руку гусара. – Как всё прошло?

– Замечательно. Ваш Спиридон – просто лесной бог. Так вывел нас на логово бандитов, что любо-дорого…

– Понятно. А тот парень? Ну, тот, что разбойник…

– Да не выжил, – ахтырец слегка потупился. – Понимаете: Светлов как саблю в руки получил – первым делом этому мужику башку снести попытался. Не преуспел, разумеется, но шею наполовину перерубил.

Жаль. Этот крысёныш на многое, наверное, вывести мог. Оставалось надеяться, что вся эта банда – творчество покойного уже Кнурова. И не более.

Уж каким Серёга матом покроет «поэта-партизана», когда узнает, как тот ему все подковёрные игры сломал…

– Кроме Светлова там оказались казачий хорунжий и корнеты Изюмского гусарского и Литовского уланского, – продолжал подполковник. – Кстати. С вас романс на мои стихи – помните?

– Прямо сейчас? – слегка опешил я.

– А чего ждать? У вас какие-то срочные дела? – Давыдов был совершенно искренне удивлён. – Ваши люди устроены?

– Да.

– Ну, так о чём речь? Откажетесь от моего приглашения?

Крыть было нечем. Отказаться – обидеть.

Устроились ахтырские гусары очень даже ничего. Во всяком случае, офицеры: куда они выселили обитателей избы, я выяснять не стал – не моё дело.

Стол не то чтобы «ломился» от закусок и всего остального, но выглядел вполне многообещающе: и мясо жареное, и капустка свежеквашеная, и грибочки в масле… Про бутылки и говорить нечего…

Правда, судя по количеству присутствующих офицеров, похмелье назавтра никому особо не грозило.

– Вадим Фёдорович! – подскочил ко мне парень лет двадцати двух. – Не забуду никогда!

Как я понял – тот самый поручик Светлов. Не ошибся.

– Светлов, Иван Демидович, – поспешил представиться молодой человек.

– Оставьте. Я сделал то, что был должен. Вы поступили бы так же, – дежурный набор слов при данной ситуации. А есть ещё варианты?

– К столу, господа! – поспешил созвать присутствующих Давыдов.

Отреагировали соответственно – минуты не прошло, как все расселись вокруг грубоотёсанного подобия стола.

Выпили. Закусили. Пошла беседа через стол. Вернее «беседы». О «ни о чём». Честно говоря, слушать своих соседей было слегка утомительно. Даже не «слегка». Который год уже в этом времени, а всё привыкнуть не могу…

– Вадим Фёдорович! – с хитрым прищуром протянул мне гитару Давыдов. – Вы обещали.

Вот ё-моё! Ну да ладно – обещал так обещал.

Слегка потрынькав струнами, настраивая инструмент, судорожно вспоминал слова: наверняка ведь напутаю… Ну да ладно:

Журбин, конечно, велик. Других песен на его музыку я не знал. Но это… Ещё в юности, как только услышал – был покорён навсегда. Как красиво это звучало в «Эскадроне…»

Присутствующих, кстати, тоже проняло. Сам автор стихов смотрел на меня, образно выражаясь, «квадратными глазами».

Романс лился легко и непринуждённо – настолько гармонично музыка сочеталась с текстом. И даже мой далеко не самый оперный голос не смог испортить романс:

Ёлки-палки! – подумалось мне. – Это ведь как должна была любимая женщина или девушка «кинуть» блестящего гусара, чтобы он сложил такие строки!

Ох уж эти женщины!

Не, Давыдов явно не сильно преуспел в личной жизни – такие стихи нужно выстрадать. Только сейчас я это почувствовал.

Присутствующие дождались, пока затихнет последнее дрожание струны, и только после этого зааплодировали.

– Прекрасно! Замечательно!! – улыбнулся мне подполковник. – Но ведь вы обещали спеть на мои стихи…

Не понял… Неужели это ещё не написано? Ну и вляпался! Вот и верь после такого кинематографу…

Я быстро соорудил изумление на своей физиономии:

– А это разве не ваши?

– Ни в коем случае. А с чего вы взяли, что мои?

– О Господи! Прошу меня простить, Денис Васильевич… Просто у меня не было никаких причин сомневаться, что именно из-под вашего пера… Ещё раз приношу свои самые искренние извинения!

– Извинения совершенно излишни, любезный Вадим Фёдорович. Я, право, даже польщён, что вы приписываете мне такой талант. Но стихи действительно не мои. К тому же у меня благодаря Господу нашему в жизни ещё не случалось ситуаций, позволяющих создать подобное, – лучисто улыбнулся гусар. – Если мне и обижаться, так это на то, что вы могли заподозрить меня в афронте на любовном фронте… – Вы ко мне? – это он уже обратился к недавно зашедшему казаку.

А вот этот самый донец, на которого теперь обратил внимание и я, находился в совершенно невменяемом состоянии. Чисто только что получил по башке пыльным мешком из-за угла. Даже к стене привалился. И смотрел не на подполковника, а просто пожирал меня глазами…