Вячеслав Коротин - Шпага императора

Связаться с адмиралом Чичаговым и ждать от него подкреплений.

Приблизиться к Смоленску и висеть «домкратовым мечом» [12]на всём западном направлении от города.

А там уж, ваше корсиканское величество, пусть французские солдаты друг друга жрут…

Осень в этом году наглядно показала, что будет она скорой и быстротечной, что уступит место зиме значительно раньше обычного срока: «в багрец и золото одетые леса» забагровели-зазолотились вовсю до начала октября. Лист потёк уже в его первые дни…

Чем дольше промедлит Наполеон, тем лучше, но даже если он уже тронулся в обратный путь, принципиально это ничего не изменит.

Теперь «загрохочут» батареи наших полевых кухонь: солдаты русской армии будут каждый день получать как минимум горячую кашу, горячий чай или его горячее подобие. И квашеную капусту.

А вам, глубоко неуважаемые просвещённые европейцы – хрен. В самом плохом смысле этого слова. В хорошем смысле, как источник витамина «С» – нашим. О чём мы с Бородкиным позаботились ещё год назад.

Французы почти два века скулили, что победил их Генерал Мороз. Фигушки – мороз, голод и болезни не в меньшей степени косили ряды и русских солдат. Кутузов довёл тогда из Тарутино до Березины менее половины штыков и сабель, причём боевые потери составили всего лишь около двадцати процентов общей убыли.

Теперь будет иначе, именно на это сделана моя главная ставка, на сохранение армии от болезней, а не на динамит, бездымный порох, мины, атаки переправ и даже не на штуцерные пули. Сберечь побольше своих – значит, уничтожить больше врагов. Уничтожить больше врагов – сберечь ещё больше своих… И так далее – классический случай обратной связи на войне.

Хотя, конечно, отказываться от активных действий с использованием всех перечисленных выше новшеств я не собирался.

Да и начальство, кажется, тоже это поняло.

– Прибыл в ваше распоряжение, Вадим Фёдорович! – зашёл ко мне хорунжий Самойлов. – С полутора десятками казачков.

– Рад видеть тебя, Лукич, – встал я навстречу казаку и протянул руку. – Полковник не возражал?

– А чего ж ему возражать? Приказ командующего выделить полтора десятка охотников пришёл, так что даже облегчение Марк Иванович имел, когда я со своими вызвался.

И на том спасибо – лишнего недоброжелателя не нажил.

– Помнишь наш прежний разговор?

– А то как же! – засмеялся хорунжий. – Золото не хватать, голых девок не лапать – ждать французов в оранжевых мундирах…

– Где-то так, – кивнул я. – А вот завтра мы с твоими донцами выдвигаемся…

«…очей очарованье…» ему, понимаешь! Хорошо было НАШЕМУ ВСЕМУ, развалившись в кресле, прихлёбывая как минимум чаёк, рассуждать про «пышное природы увяданье»…

Позднюю осень значительно точнее охарактеризовала моя Ленка: НИ визжат, а РО – щегол. (Нивы сжаты, рощи голы», если кто сразу не понял. Была у нас с ней такая манера – прикалываться над классикой.)

А в переводе на нашу нынешнюю ситуёвину погода была самой что ни на есть октябрьской, то есть гнусь, мразь, вода внизу и сверху, холодный ветер и свинцовое небо.

Хотя кому я жалуюсь? Сам ведь предложил на пути отступления ворога нашего установить в уцелевших, но брошенных, крестьянских домах «зажигалки»…

Только практика показала, что я ещё больший дурак, чем моё начальство: целых, отдельно стоящих домов имелось практически хрен да ни хрена. И ни один из них не пустовал. И нужно было оказаться дипломированным идиотом, чтобы пытаться штурмовать какой-то из них силами моего отряда.

То есть дом-то мы взяли бы, но ценой таких потерь…

Да и делать это особого смысла не было – мы не партизанить отправились, а к главным силам армии, и первоочередной задачей являлось не побольше навредить ворогам, а прибыть как можно скорее в точку назначения.

С десяток казаков шёл приблизительно в версте впереди нашей основной группы, а пяток двигался, отстав приблизительно на такое же расстояние – всё-таки требовалось поберечься от непредвиденных дорожных встреч с противником.

Под Смоленском сработало – из-за поворота показались мчащиеся во весь опор донцы из авангарда.

– Карета! Двадцать всадников эскорт. Минут через десять здесь будут, – затараторил подскочивший ко мне Самойлов.

Двадцать? Если быстренько организуем засаду, то вполне можем «слопать» такое количество французов, не особо вспотев. И местечко неплохое – с одной стороны дороги ельник мрачной стеной, а с другой луг. К тому же в карете явно не какой-нибудь капитан барышню катает…

– Понятно. Давай со своими туда! – Я протянул руку в направлении, где вдоль дороги снова вырастал лес с обеих сторон. – Встретишь прорвавшихся.

Идут, ребята, уже слышно. В подзорку разглядел, что в охранении драгуны. Причём, если не ошибаюсь, «воистину французские», а не какие-нибудь пруссаки или «беспальцы» [13]– те самые металлические каски с конскими хвостами. И мундиры зелёные.

Действительно, около двух десятков всадников. На кого же это так разорились наши недруги? У них уже вроде с кавалерией должны проблемы начаться. Ввиду бескормицы и боевой убыли… Что за важная шишка в карете рассекает, если ей такой эскорт отрядили? А не сам ли император решил смотаться пораньше, чтобы по самолюбию уж совсем безжалостно не настучали? Маловероятно, конечно, но кто знает…

Понеслось! По моему сигналу Маслеев самолично вышиб с козел кучера кареты, тут же щёлкнули из своих штуцеров остальные егеря и Тихон. Молодцы, ребята, – минус пять. Полетели в сторону колонны динамитные шашки. Тут менее удачно – из пяти сработали четыре, но одна почти под самой каретой, так, что ошалевшие лошади немедля завалили её на обочину.

Вот и ладненько, теперь главное – эскорт.

А ведь не откажешь в соображаловке французам. И в мужестве тоже – мгновенно поняли, где мы, так же как то, что нас совсем немного, спешились и ломанулись в лес. Пара пистолетных выстрелов со стороны моих минёров, и пошла рукопашная восемь на двенадцать. Причём восемь – это мы. А егеря ни кортики не успели к ружьям пристроить, ни для второго выстрела перезарядиться. И тесаки моих минёров никак не средство противодействия палашам французских драгунов.

В одного я разрядил пистолет (остаётся одиннадцать), выхватил шпагу…

Где Самойлов, зараза? Неужели не видит, что всё завертелось именно тут?..

Наколол на клинок ещё одного лихого кавалериста, размахавшегося своим тяжёлым железом, и почти словил палашом по черепу…

Не, Тихон – это что-то. Мало того, что поймал руку, направляющую сталь в сторону моего кумпола, так ещё и… Никогда не видел, как человека обматывают вокруг сосны. Одним движением. То, что сползло со ствола, не могло уже называться ни драгуном, ни человеком вообще. Наверняка ни одной целой косточки в этом туловище не осталось.