Вячеслав Коротин - Шпага императора

Денщик подполковника начал суетиться сразу, как только мы зашли в дом: на столе уже громоздился самовар, стояло блюдо со свежим хлебом (как же я успел соскучиться по этому нехитрому, но такому необходимому для русского продукту), нарезанное сало, небольшая бутылка, о содержимом которой можно было не гадать, и горшочек варенья.

Давыдов на правах хозяина разлил водку, и мы выпили… Очень вкусное сало, особенно в качестве закуски. Ахтырец немедленно разлил по второй.

– Не торопимся, Денис Васильевич? А если вдруг французы?

– Не посмеют так далеко от своих основных баз оторваться, да и разведка их в ближайших окрестностях не обнаружила. К тому же что нам вдвоём с этой бутылки?

Раздался стук в дверь, и в ответ на давыдовское «Войдите!» на пороге появился рослый ротмистр всё того же Ахтырского гусарского.

– Здравствуй, Михаил Григорьевич! Чем порадуешь?

– Отряд Сеславина присоединится к нам послезавтра, – было заметно, что офицер ломанулся к начальству, только-только спрыгнув с седла, – вон как дышит до сих пор!

– Прекрасные новости! – Давыдов жестом пригласил вновь прибывшего к столу. – Прошу знакомиться, господа: ротмистр Бедряга, моя правая рука в отряде, майор Демидов Вадим Фёдорович, командир минёров, которые будут воевать вместе с нами.

Мы с гусаром обозначили полупоклоны друг другу, а подполковник уже наполнил рюмки сорокаградусной. («Сорокаградусность» весьма условна, специально крепость напитка вряд ли кто контролирует, но по вкусовым и прочим ощущениям – где-то так.)

Выпили за знакомство, после чего перешли к чаю. Я пока помалкивал и слушал диалог тех, кто уже поднаторел в партизанской войне.

Суть сводилась к следующему: вражеские фуражиры и им подобные уже не актуальны – нечего французам взять в близлежащей местности, и они сами это прекрасно понимают. А нам пора переходить на военные действия непосредственно с вражескими регулярными силами. Для чего требуется объединение в более-менее серьёзные по количеству людей группы.

– Вот, орлы майора Демидова предлагают свои услуги по взрыву чего угодно, – Давыдов с доброжелательной улыбкой повернулся ко мне.

– Каюсь, Денис Васильевич, я слегка погорячился – не та сейчас погода, чтобы вести сапы к стенам вражеской крепости, земля такая, что не расколупать. Да и фугасы закладывать – проблема: и земля опять же, «тяжёлая», и виден раскоп будет на белом снегу сразу. А если даже свежим сыпанёт, то не гарантирую срабатывание шнуров – слишком сыро.

– Так что же ваши минёры могут взрывать? – не преминул спросить Бедряга.

– Мосты. Причём во время прохода по ним противника. Минировать дома, чтобы заряды сработали только тогда, когда их потревожит враг, если в эти дома заселится. Обрушить артиллерийские гранаты с деревьев на колонну французов в лесу, если знаем, что она пройдёт именно этой дорогой. В конце концов, швырнуть с коней динамитные шашки под ворота какого-нибудь укреплённого пункта… Но, естественно, следуя к этим самым воротам вместе с приличным количеством кавалерии, которая будет прикрывать наше действо.

– То есть вы хотите, чтобы гусары и казаки своими жизнями прикрыли вашу возможность это проделать? – немедленно взъерепенился ротмистр.

– Михаил Григорьевич. – Я старался быть максимально корректным. – Если имеется задача что-либо взорвать, то она должна быть выполнена. Вы себе представляете, как это могут сделать пять-шесть всадников, кинувшихся на ворота крепости? Даже не крепости – крепостушки. Сколько из них доскачет до цели?

Кажется, дошло.

Но и у Дениса Васильевича хватило мудрости и сообразительности спустить тему на тормозах:

– Уверен, что никаких сомнений относительно храбрости и мужества наших друзей-минёров у тебя нет и не было. А относительно этих качеств у майора Демидова… Надеюсь, моего свидетельства достаточно?

– Даже этого не требуется, – слегка смутился ротмистр. – Прошу Вадима Фёдоровича извинить меня за не совсем корректное изложение своих мыслей и торопливость в суждении.

– Не стоит извинений, вы меня нисколько не обидели, а забота о своих подчинённых только делает вам честь как начальнику. К тому же, господа, совсем необязательно устраивать кавалерийскую атаку на ворота, это только один из методов. Подходящий лишь в том случае, если требуется взять укрепление с хода. Если в нашем распоряжении будет ночь, то всё можно организовать значительно менее рискованно и более эффективно.

– Любопытно.

– За пару часов до рассвета мои ребята с минами подползут к воротам и заложат заряды…

– И что, они проваляются там до самой зорьки на морозе или взорвут сразу? Как атаковать ночью?

– Минуту терпения, Денис Васильевич. Разумеется, оба эти варианта отпадают. Заложив динамит…

– Что заложив? – снова перебил меня гусар.

– Динамит, – терпеливо повторил я, – новое, очень мощное взрывчатое вещество, разработанное мной. Так вот, после этого они активируют замедлители, и мины взорвутся приблизительно через два часа. Наши основные силы уже будут готовы и атакуют пролом сразу после взрыва.

– Толково, – подал реплику и Бедряга. – Но только в ноябре за два часа до солнышка почти все французы уже проснутся. Я не знаю, как эти ваши замедлители устроены, но нельзя ли их установить не на два часа, а на четыре-пять?

– К сожалению, это малореально – чем на большее время их устанавливаешь, тем серьёзнее расхождение с реальным временем их срабатывания. Да! Есть ли возможность заранее пошить для таких «пластунов» плащи или накидки из белой ткани, чтобы они были менее заметны на снегу?

– Ну вы и задачи ставите… – командир отряда пришёл в состояние некоторого ошаления. – На данный момент, конечно, так вдруг белую материю не найти, но если встретятся подходящие «ворота» – отыщется. Хоть и всё бельё прикажу своим сдать на это дело. И с себя сниму…

Однако утром выяснилось, что все наши планы на эту тему можно смело похерить: ночью здорово подморозило, и Кречетов доложил, что динамитные шашки «заслезились». То есть капризный и зловредный нитроглицерин вылез на свободу. Такое транспортировать нельзя. Да и хранить по соседству тоже чревато.

Пришлось нежненько и аккуратненько, по одной-две шашки, отнести к ближайшей речке и тупо утопить. Сердце кровью обливалось, когда я представлял, сколько труда и средств затрачено на создание каждого из этих «взрывбрикетов». А что поделаешь?

Рыбы, конечно, в этой речушке потравииим! Гринпис бы меня за такое просто линчевал. Ну да ладно, может, где-то ниже по течению пара плотвичек или лягушек от стенокардии избавится.

Эх, жаль, что нет речек подходящего калибра в восточных окрестностях Смоленска. Кроме самого Днепра, разумеется. Но и он в этих местах пока совсем не тот, каким станет на Украине.