Клодия Хэммонд - Искаженное время. Особенности восприятия времени

Что же так взволновало ученых? Лишь тот факт, что две трети жизни Генри вынужден был жить исключительно настоящим.

В двадцать семь лет Генри перенес операцию на головном мозге – его пытались избавить от ежедневных эпилептических припадков, которые рано или поздно привели бы к летальному исходу. Хирург Уильям Сковилл с помощью полой иглы удалил определенные участки гиппокампа – небольшой зоны в форме морского конька глубоко внутри мозга. Казалось бы, операция прошла удачно: Генри быстро шел на поправку, приступы эпилепсии прекратились. Однако постепенно Сковилл стал замечать: что-то пошло не так. Генри не запоминал ничего из того, что с ним происходило. Он помнил случаи из детства, но вчерашние собеседники сегодня оказывались для него чужими. Каждое лицо выглядело незнакомым. Каждое впечатление было внове. Генри не имел никакого понятия о том, чем занимался всего час назад. Хирургическое вмешательство привело к антероградной амнезии.

Случай Генри вошел во многие книги по нейробиологии и учебники по психологии; обычно его разбирают в качестве примера в разделе о нарушениях памяти. Однако существует и другой, менее известный аспект амнезии: потеря способности представлять будущее. У Генри присутствовали оба этих симптома, идущие рука об руку: неспособность запоминать то, что с ним происходило после операции, а также невозможность представлять будущее.

В этой книге я уже не раз приводила примеры того, как мы формируем собственное представление о времени, однако самый яркий тому пример – наши умозрительные образы будущего. Мы по собственной воле можем представить завтрашний день, следующую неделю или мир через тысячу лет. Эта способность не имеет ничего общего с ясновидением – наши представления наверняка окажутся далеки от реальности. Однако сила воображения такова, что мы запросто можем представить то, чего не только не случится, но и никогда не может случиться. Эта удивительная способность мысленно переноситься вперед во времени, способностью представлять будущее, является противоположностью памяти. Но, как вы узнаете из этой главы, они связаны между собой: чтобы вообразить будущее, наш ум задействует и чувство пространства, и воспоминания.

В среднем человек думает о будущем пятьдесят девять раз за день, то есть каждые шестнадцать минут бодрствования [93]. Исследования в этой области привели к потрясающему открытию: вполне возможно, что размышления о будущем являются пассивным режимом работы мозга. Но назвать такие размышления бесполезными нельзя – это вовсе не «жизнь впустую».

Путешествия во времени, совершаемые в уме, ничуть не бессмысленны и не бесполезны. Они влияют на наши оценочные действия, эмоциональное состояние, принимаемые решения – как в лучшую, так и в худшую сторону. Мои собственные исследования в сфере воображения будущего расскажут кое-что удивительное о нашей склонности к ошибкам при воспоминаниях.

Вот уже более столетия ученые изучают работу памяти, однако способность воображать будущее как область научных изысканий появилась сравнительно недавно. Самым значимым результатом оказался тот факт, что умение представлять будущее в некоторой степени зависит от способности вспоминать. Этим открытием объясняется и одно из самых загадочных свойств памяти – причины, по которым она так часто нас подводит, – отчего для исследователей вроде Мэриголд Линтон изучение собственной памяти оказалось несколько болезненным. Память должна выполнять восстановительную функцию, кроме того она должна быть гибкой и даже непрочной, чтобы мы могли воображать будущее. Эту теорию подтверждают случаи самых разных пациентов, например, история того же Генри. В медицинской литературе описаны сотни случаев амнезии; врачи часто отмечали, что таким пациентам трудно не только вспоминать события из прошлого, но и воображать будущее. Они не в состоянии представить, чем будут заниматься на следующий день, не говоря уж о следующем десятилетии. И хотя такими наблюдениями делились многие врачи, способность воображать будущее стали изучать систематически лишь у десятка пациентов, в то время как память исследована сравнительно хорошо.

Существовал человек, проходивший в медицинской литературе под инициалами N. N., то есть, его настоящее имя не называлось. В 1981 году он ехал на мотоцикле; дорога была скользкой, мотоцикл упал, и N. N. получил тяжелую травму головы. Как и Генри, N. N. не запоминает новое: каждый раз, слыша о событиях 11 сентября, он ужасается [94]. Позднее N. N. стал известен под своими настоящими инициалами, K. C.; к нему приезжал Эндель Тульвинг, крупный теоретик в области изучения памяти. Тульвинг прославился тем, что разделил долговременную память человека на семантическую – память на слова, понятия, правила, абстрактные идеи (например, Канберра – столица Австралии), и эпизодическую – память на события из личного прошлого (например, вы посещали Канберру). Тульвинг задал K. C. несколько простых вопросов: «Что вы будете делать завтра?», «Каковы ваши планы на лето?». K.C. не смог ответить ни на один из них. Когда Тульвинг спросил пациента, о чем тот думает, пациент ответил, что у него голове пусто. Как он ни старался, удержать мысли о будущем ему не удавалось; прошло тридцать лет, а ситуация по-прежнему та же. Некоторые пациенты, такие как D. B., могут представить в будущем только события общественного характера, а вот события личного плана – нет [95]. Примечательно, что люди с амнезией, когда их просят представить будущее, делают это с трудом и даже с видимой неохотой.

Насколько различаются семантическая и эпизодическая память, настолько различаются и способы воображения будущего. Одно дело – в самый разгар зимы знать, что к лету потеплеет, и совсем другое – представлять, как летом будешь загорать на солнце, ощущая всем телом его тепло. Последнее – путешествие во времени, совершаемое в воображении, – и определяется как эпизодическое воображение будущего, которое я для простоты называю воображением будущего. Оно является лишь частью общей системы воображаемых путешествий во времени, которые, согласно Энделю Тульвингу, составляют наше автоноэтическое сознание. Это знание о самом себе, существующем во времени, выражается в способности переживать события, которые уже произошли или только произойдут. Переживая грядущее событие, человек представляет свои ощущения, а не только какие-либо общие моменты. В своем дневнике вы видите запись о будущей встрече с друзьями в пабе. Проспективная память напоминает вам о необходимости появиться на месте в точно назначенное время, однако именно способность воображать будущее отвечает за ваши представления о том, как вы берете себе напиток, находите свободный столик, читаете написанное на доске меню. Благодаря способности воображать будущее вы мысленно представляете себя в будущем, представляете свои переживания. Это умение – нечто совершенно отличное от намеренного планирование. Кроме того, способность представлять будущее – то, что отличает нас от животных.