Сергей Мех - Попасть в прошлое - не напасть, как бы в прошлом не пропасть!

Время "Ч" неумолимо приближалось. Как нам в свое время доходчиво объяснял преподаватель тактики:

Временем "Ч" - называется время, когда яйца солдата зависают над окопом противника. Разумеется, это при условии, что в наступление идем именно мы. Ну а если нет, то речь уже будет идти о гениталиях солдат противника. Отсюда, соответственно, и производится расчет времени. Например, если говорится, "Ч"-2 - то это означает, что до ответственного момента осталось 2 часа, а если "Ч"+2, то уже 2 часа прошло.

Конечно же, сомнения по поводу правильности собственных действий имели место, но единственное, что меня оправдывало перед собственной совестью, так это то, что по любому хуже, чем было в реальной истории, быть не может. Но гаденький голос анекдотичного оптимиста нашептывал прямо в ухо: "Может, может".

Ну и пусть!

Если в результате моих действий немецкое наступление задержится хоть на час, хоть на одну минуту, и, как следствие, несколько частей, или хотя бы подразделений успеют занять свои позиции, а благодаря этому сотни гражданских будут эвакуированы из района боевых действий. Тогда мои действия будут полностью оправданы. Хотя бы и только перед собственной совестью. Ведь даже Гейнц Гудериан писал в своих "Воспоминаниях солдата": "...Каждая выигранная четверть часа ценна и может оказать решающее влияние на боевые действия!"

Ну с Богом! Понеслась душа в рай! Прочь сомнения!

И, недрогнувшая рука, убежденная в собственной правоте, берется за эбонитовую трубку допотопного телефона.

- Центральная! Слушаю, - доносится сквозь треск некачественной связи миловидный девичий голосок.

- Сталин говорит, представьтесь пожалуйста! - предварительно проведя необходимые манипуляции на клавиатуре, ринулся я в бой, как в ледяной омут вниз головой с трамплина. - Аж у самого дух перехватило от собственной наглости.

- Ой! Здравствуйте товарищ Сталин! - в голосе явно различимы нотки обожания и преклонения перед личностью вождя.

- Дежурный телефонист, младший сержант Цветикова.

- Кто старший смены! - усилил я напор.

- Лейтенант Зудилов, товарищ Сталин.

- Где командир части? - продолжал я напирать, окончательно выводя телефонистку из равновесия.

- Майор Гольский, в штабе части, - в голосе слышится еле сдерживаемая паника.

- Вызвать немедленно! - напор набирал обороты.

- Одну минутку, товарищ Сталин! - паника достигла своего апогея.

Минуту не минуту, но где-то минут через пять в трубке раздался голос запыхавшегося от быстрого бега и пытающегося перевести дух, человека:

- Майор Гольский!

- Слушайте меня внимательно, товарищ майор, - начал я с места в карьер, - предельно внимательно.

- Слушаю, товарищ Сталин! - по изменившейся интонации стало понятно, что тот признал голос.

"Вот и славненько, - промелькнула мысль, - все в строку". Все идет по плану. И не надо изобретать велосипед, доказывая состоятельность личности собеседника.

А вслух сказал:

- Значит так! Сейчас вы сами заменяете дежурного телефониста и несете службу лично до особого распоряжения. Покидать узел связи в течение ближайших суток категорически запрещаю, - и приглушив тональность, спросил, - Вам все ясно?

- Есть, то есть слушаюсь, - в голосе майора явная растерянность необычностью ситуации.

Не давая ему опомниться, продолжаю:

- Вашей первоочередной задачей является обеспечение бесперебойной связи с западными округами. Причем связывать кого бы то ни было, кроме меня и наркома НКВД товарища Берии, с командованием округов запрещаю! Информация относится к категории совершенно секретной, поэтому никто посторонний о ней знать не должен. Вам ясно?

- Ясно, товарищ Сталин!

- Ну а раз ясно, то соедините меня со штабом Западного Особого округа и вызовите на связь генерала Павлова!

- Есть!

Почему я начал именно с этого округа? Этому было несколько причин. Во-первых, данное направление является стратегически важным с точки зрения военного искусства, поскольку открывает кратчайшую дорогу к сердцу страны - столице. И немецкие генералы понимали это как никто другой. Поэтому и выделил Генштаб на ключевое направление аж две танковые группы. Потому как в их планах блицкрига это имело немаловажное значение.

- Павлов у аппарата.

- Товарищ Павлов, меня крайне интересует вопрос, как в войсках вверенного Вам округа выполняются требования директивы НКО от 12 июня, а также приказ ГШ от 18 июня о приведении частей западных округов в повышенную боевую готовность?

- Но-о, товарищ Сталин, мероприятия по приведению частей округа в повышенную боевую готовность осуществляются согласно графику утвержденному штабом округа и согласованному с Генеральным штабом, - попытался тот увильнуть от прямого ответа.

"Так, и этот не выказывает сомнения, что говорит именно с Верховным, - констатировал я с удовлетворением. - Ну еще бы! Сам-то, когда первый раз прослушал запись своей речи в компьютерной обработке, засомневался в авторстве. Что уж тут говорить о предках, не избалованных техническими новинками. Да и время, затрачиваемое на переработку моих слов, невольно создают паузы, столь характерные для речи Сталина. Ну, держись!"

- Следовательно, Вы утверждаете, что в сроки, указанные в приказе, уложитесь?

- Точно так, товарищ Сталин, - черезчур бодро отрапортовал Павлов, но сразу же сбился с размеренного тона. - Но я не совсем понимаю, чем вызвана такая спешка. По имеющимся у меня сведениям никаких угрожающих действий с сопредельной стороны не наблюдается. На границе как никогда спокойно. Я полностью контролирую ситуацию. Граница на замке! Стережем глаз не смыкая!

"Вот ведь жук, - невольно восхитился я, - точно по писанному чешет! Как в той реальной истории лапшу на уши Верховному вешает. Ну, нет! Я тебе не Сталин, со мной этот фокус не пройдет!"

- Ваши сведения, товарищ генерал, безнадежно устарели. И эта тишина на границе обманчива. Это затишье перед бурей, которая, к сожалению, вот-вот разразится.

- Ни я, ни штаб округа такой информацией не обладаем, - отмазался Павлов. - Да и из Генерального штаба сведения подобного рода не поступали.

- Зато такая информация есть у меня, - отрезал я. - И Генеральный штаб соответствующую директиву выпустит, не позднее завтрашнего дня. Над ней сейчас работают. Вот только, боюсь, она может несколько запоздать. И Вы не успеете привести войска в полную боевую готовность.

- Но-о, - протянул он, явно собираясь с мыслями, - откуда...

- От верблюда, - я не смог отказать себе в этой маленькой шалости, - передо мной лежит "План Барбаросса", именуемый как директива Љ 21 - план нападения Германии на Советский Союз. Согласно которого, нападение состоится в ночь с 21 на 22 июня. То есть, уже завтра. Что Вы на это можете сказать?