Ай Рин - Диггер

Я сопоставил все факты, о которых узнал от сторожа архива, и свои наблюдения и пришел к выводу, что оказался в нужной мне комнате, но немного в другом измерении, а именно на потолке. Как же добраться до нужной мне печатной машинки и фотоаппарата, я не знал. От безысходности я решил нырнуть в озеро, надеясь, что под водой смогу обнаружить какой-нибудь тайный проход, ведущий меня к столику. На счет «три» я смело ринулся в воду, но в ту же секунду с громким воплем выскочил обратно. От озерной воды по всему моему телу пошли крупные волдыри, как от ожога крапивой. Я снова сел на берегу и стал размышлять, что же делать дальше. В какой-то момент я заметил, что над озером появилась белая пелена. Затем в ней проявились очертания невиданного на земле пейзажа. Это были высокие лиловые колонны с пирамидами на их макушках. От пирамиды к пирамиде протянулось нечто похожее на дорогу из облаков, только были они немного плотнее. Видение держалось около четверти часа, затем вдруг исчезло так же стремительно, как и появилось. Пелена снова заволокла пространство над озером. Изображения еще не было видно, а отовсюду уже раздавалось громкое ворчание и словно бы щебетание. Внезапно прямо у меня на глазах возникла фантастическая картина! Это было похоже на огромное скопление драгоценных камней. Все переливалось и блестело так сильно, что из моих глаз потекли слезы. Не сразу я заметил, что среди всего этого сияния движутся какие-то шестигранные штуковины. Они тоже были похожи на камни, но, в отличие от тех, издавали звуки, которые я слышал вначале. Не в силах вынести всю яркость картинки, я закрыл глаза. В ту же секунду звук прекратился. Я приоткрыл один глаз и посмотрел через ресницы на озеро. Пелена исчезла! Тогда я понял, что имею дело с миражами. Я встал и принялся бродить по берегу, стараясь не смотреть на воду. Сколько я провел там времени, затрудняюсь сказать. Может, три-четыре часа, может, больше… Наконец я устал и сел на песок. Но как только мои глаза взглянули на озеро, над ним тотчас стала собираться белая пелена. Я зажмурился и повернулся к воде спиной. Чтобы не сойти с ума, я вытащил из кармана нож, данный мне Максимилианом Ивановичем, и принялся чертить на песке план ткацкой фабрики. Песок неожиданно затрещал, как рвущийся материал. Линии, проведенные мной, вдруг стали разъезжаться в разные стороны, а из пореза появилось окно, через которое я увидел лестницу, ведущую в первый цех. Я немедленно открыл окно и спустился вниз, а дыра над моей головой затянулась так быстро, как будто ее и не было.

Станки молчали, более того, их вид наводил на мысль, что они вообще никогда не работали. Я вышел в длинный коридор и прошел в красильный (как я его называл) цех. Когда я открыл дверь и взглянул внутрь, то меня обуял неподдельный ужас! От огромного помещения остались лишь стены, но они уходили так высоко вверх, что не было видно, где они заканчиваются. Между стенами были протянуты яркие разноцветные веревки, на которых раскачивались подвешенные фигуры каких-то жутких уродцев. Они не были похожи на людей, скорее, это были неизвестные науке организмы. Мне показалось, что они мертвы, но когда я сделал шаг по направлению к одному из них, отростки на его туловище зашевелились. Решив, что лучше не лезть туда, куда не знаешь, я вышел из цеха и вернулся к ткацким станкам. Немного обдумав сложившуюся ситуацию, я решил добраться до третьего цеха в обход второго, через улицу. Я вышел под бетонное небо саркофага и попал под сильнейший ливень. Осветив каменную дорожку, я направился по ней, минуя два первых цеха фабрики. Впереди замаячила невысокая постройка, очевидно, комната технического персонала, а далее виднелся большой серый дом, который я и посчитал третьим цехом. Я завернул к нему, нашел входную дверь и потянул за ручку. Она легко поддалась, и я оказался в… буйных джунглях. Вокруг меня раздавались различные звуки. Это был и стрекот кузнечиков, и жужжание мух, и писк комаров. Чуть позже к ним добавилось сердитое ворчание более крупного зверя, возможно, пумы. У меня не было с собой никакого оружия, кроме ножа, поэтому я предпочел не стоять на месте, а двигаться вперед. Я зашел в тропический лес и уже вскоре потерял из виду входную дверь. Сначала я заметался от страха, но потом понял, что делать все равно нечего и нужно двигаться дальше.

Долго я бродил по джунглям. Несколько раз чудом избежал встречи с тиграми. Пару раз едва не наступил на змей и один раз вышел прямо под ноги огромному слону, который при виде меня разъярился и пытался меня затоптать. Я кинулся от него прочь и затерялся среди деревьев. После этого я решил забраться на дерево, чтобы осмотреться и понять, где я. Вскарабкавшись на ближайший высоченный ствол и взглянув вокруг, я осознал, что нахожусь уже не в джунглях, а в неведомом мире с пирамидальными деревьями, имеющими яркую розовую крону. Надо мной с пронзительным визгом промчалось нечто, напоминающее ромб. Оценив ситуацию, я поспешил спуститься вниз. Причем сделать это удалось с крайним трудом, поскольку ребра пирамидального ствола дерева были очень острыми и резали руки. Спрыгнув на землю, я вдруг приземлился на обычный мраморный пол. Я поднял голову и увидел перед собой колонны, которые поддерживали высокий потолок комнаты. Сверху виднелось озеро с миражами, на берегу которого я провел столько времени, а под ним стоял тот самый деревянный столик с фотоаппаратом Максимилиана и старинной печатной машинкой. Я воскликнул от радости и сделал шаг вперед. В ту же секунду меня вновь окружили джунгли. Тогда, не поворачиваясь, я шагнул назад, и все (столик, озеро и колонны) вернулось на свои места. Меня посетила догадка, что пространство в комнате каким-то образом преломляется, поэтому я не могу пройти напрямик. Я повернулся к столику в половину оборота и сделал малюсенький шажок. Ничего не изменилось. Комната осталась на прежнем месте. Я возликовал! Так я и стал передвигаться маленькими шагами, держа столик в поле своего зрения. Как только он пропадал, я возвращался в предыдущую точку и продолжал искать нужное направление.

Дед Матвей подошел почти вплотную к поверхности зеркала и произнес, глядя Глебу прямо в глаза:

— А дальше произошло то, от чего волосы на моей голове встали дыбом! Я добрался до стола с фотоаппаратом и уже протянул к нему руку, как вдруг она стала удлиняться и превратилась… в гигантскую кобру! Змея зашипела и приготовилась напасть на меня самого. Я закричал и попытался увернуться от укуса. Но отделаться от собственной руки не мог. Кобра ужалила меня, и я почувствовал, как все мое тело обмякло и повалилось на пол. Наверное, я пролежал так не один час. Когда я, наконец, пришел в себя, то обнаружил, что мое тело приняло обычную форму. Я взглянул на часы и ахнул от изумления! Секундная стрелка быстро бежала назад, против часовой стрелки. Если ориентироваться по часам, я оказался у столика с печатной машинкой за два часа до того момента, как меня укусила кобра. Удивившись этому факту, я тем не менее взял себя в руки, встал и забрал со стола машинку и фотоаппарат. Последний я повесил на шею. После этого я собрался немедленно уйти из комнаты. Попытавшись сделать шаг, я обнаружил, что мои ноги крепко-накрепко пристали к полу. Я наклонился и увидел, что они… пустили корни прямо через подошвы ботинок! Поставив печатную машинку на пол, я попытался отодрать ноги руками. Однако те прочно держались корнями. Внезапно что-то треснуло у меня над головой. Я взглянул наверх и заметил, что поверхность озера заметно приблизилась ко мне. До меня дошло, что потолок в комнате, очевидно, опускается. Я запаниковал! Быть раздавленным глубоко под землей никак не входило в мои планы. Немедленно достав из кармана нож, я принялся перерубать корни, которые прочно пригвоздили меня к полу. Это далось мне с величайшим трудом, поскольку, отрубая каждый корень, я испытывал такую боль, словно отрезал себе палец на ноге. Кроме того, из каждого обрубка тут же начинала струей хлестать кровь. Я старался не обращать на это внимания, поскольку потолок продолжал опускаться и времени, чтобы выбраться из комнаты, у меня оставалось все меньше и меньше.