Дмитрий Бондарь - У всех разные игрушки

Судя по тому часу, что мы общались с сенатором, он отнюдь не был тем ястребом, каким пытался теперь выглядеть. Если эта была разведка моей политической платформы, то выполнена она была достаточно грубо, даже провокационно.

– Россия – не Панама, Джей, – сказал я. – Россия – не Вьетнам и не Корея. Даже если они и не окажут вам такого мощного сопротивления, на которое рассчитывают аналитики в Пентагоне, то мало все равно не покажется. Да и зачем нужно пачкаться в крови русских крестьян и ваших солдат, если все то же самое вполне достигается обычной коммерцией? МВФ будет посильнее Шестого флота.

– Приятно иметь дело со столь молодым и разумным человеком, – похвалил меня Морган. – Значит, мы договорились?

Я кивнул, но говорить ничего не стал. Повисла короткая неловкая пауза – уточнять о чем мы договорились никто не спешил.

– Говорят, у вас вскоре намечается небольшой праздник? – поинтересовался Морган.

– Да! – Воскликнул князь. – У народа Андорры новый праздник – день рождения короля!

– Как в доброй старой Англии? – уточнил Оппенгеймер.

– Примерно, но не столь пышно, – у меня почему-то покраснели щеки, хотя я уже давно разучился стесняться. – Знаете, все это впервые. Поэтому не знаю еще как получится.

– Режиссер есть?

– Режиссер? Я не знаю. Честное слово, я как-то не думал об этом. Делами занимается Пьер и ему…

– Я пришлю вам кого-нибудь с Бродвея, – пообещал Чарльз. – Только там умеют ставить порядочные шоу. Европейцы вечно норовят сэкономить там, где экономить нельзя. И ваш Пьер наверняка нанял кого-то из Парижа. Будет красиво, скучно и … э-э…

– Провинциально, – подобрал нужное слово Николас.

– Верно, Ники, будет провинциально. Пусть у филателиста с его дочками-потаскухами будет лицемерная европейская скучища, а вы, Зак, человек молодой. Я видел ваши проекты, немножко знаком с вашим стилем ведения бизнеса и считаю, что торжественная помпезность – не для вас. Удивите старуху Европу, пусть вас запомнят и говорят о вас! А для этого нужен американский режиссер. Лучше, если с Бродвея. Мошенники из "Большой пятерки" возьмут втридорога, но сделают наполовину.

После провала в прокате американской версии "А зори здесь тихие" я был склонен поверить мистеру Моргану. Не сказать, что Серый по поводу низких кассовых сборов особенно переживал, скорее, он даже был готов к определенным потерям. К тому же его, да и меня тоже, больше заботил пропагандистский эффект от кино, чем реальный денежный доход. Фильм сразу же выпустили на видеокассетах, дисках, продали телевизионным сетям за копейки, надеялись этими продажами постепенно возместить убытки, однако дело продвигалось туго, хотя и сулило определенные перспективы. Было немножко досадно, что не случилось всемирного бестселлера с первого раза и поэтому впредь Серый и его главный специалист в этом вопросе – Гарри Зельц, собирались быть осторожнее в выборе прокатчика, режиссера, исполнителей и сценаристов.

– Вы считаете, что бродвейские мастера лучше?

– На сто порядков! – присоединился к обсуждению Гринспен. – Вы видели "Кошек"? "Вестсайдскую историю"? "Чикаго"?

– А "Сорок вторая улица"?! – напомнил князь Лобанов. – Чудесно!

– Недавно был в Париже на премьере французской "Легенды о Джимми", – поморщился Джей. – Такая муть. Европейские режиссеры годятся только на то, чтобы быть подмастерьями у мастеров. Они ничего не понимают в настоящих шоу. Либо перебор, либо недобор и никогда в яблочко!

Все стали бурно обсуждать новости бродвейских подмостков, а мне стало скучно – я не любил мюзиклы. Меня тошнило от слащавой My Fair Lady, бесила непроходимой тупизной Funny Girl и раздражала дебиловатая наивность оперного призрака. Впрочем, советские аналог – водевили и оперетки раздражали не меньше. Все это мне казалось каким-то дурным китчем, непроходимой глупостью и насмешкой над музыкой и танцем. Наверное, я вообще не приспособлен для понимания половинчатости: певцы в мюзиклах поют хуже, чем в опере, танцуют хуже, чем танцоры, играют проще чем драматические актеры – сплошной майонез, который любому вкусному продукту придает вкус майонеза. В общем для меня любой мюзикл находился в категории "не верю". Осси считала, что я слишком много требую от популярного развлечения и даже иногда напевала что-то из тех же чокнутых Сats. Я затыкал уши или уходил "по делам".

Между тем обсуждение продолжалось и мои новые приятели сошлись во мнении, что акой-то Робин Филлипс будет как нельзя кстати.

– Мы все приедем на ваш праздник, Зак, – заверил меня Алан. – Если, конечно, не случится какого-нибудь "черного четверга".

– Разве у нас что-то такое запланировано? – поднял бровь Джей.

– Вы же со мной не всегда откровенны, – пожаловался Алан. – Иногда я узнаю о ваших планах последним. Это … заставляет меня держаться в тонусе.

Мы проговорили еще несколько часов, полюбовались резким горным закатом, и вскоре все они улетели на вернувшихся вертолетах в Барселону.

Напоследок мистер Гринспен придержал меня за локоть и скороговоркой прошептал в ухо:

– Было бы неплохо, сэр, если бы в знак нашего обоюдного согласия вы приобрели бы наши десятилетние бонды. Если есть необходимость, мы даже готовы прокредитовать эту операцию. Миллиарда полтора-два будут приемлемым знаком. Соберетесь, позвоните мне, нас соединят в течении получаса, – он сунул мне в карман пиджака свою визитку.

Мне пришлось рассеянно кивнуть, потому что он уже бежал к вертолету и, часто оглядываясь, махал мне рукой.

Я остался с Пьером, просидевшим все время в зале вместе со всеми, но так и не решившимся вставить даже единое слово.

– Что вы об этом думаете, Пьер? – спросил я, когда мы в одиночестве стали пить вино.

– Вы держались достойно, сэр.

– И это все?

– Не знаю, мой король. Эти игры, в которые вы собираетесь играть – выше моей компетенции. Я вас об этом предупреждал. Я могу контролировать денежные потоки, я могу быть премьером в такой маленькой стране, где всего министров – шесть человек, но я не могу мыслить так глобально, как это умеют делать побывавшие здесь господа.

Я усмехнулся, показывая свое безусловное превосходство, но беда была в том, что я, как и Пьер, тоже не мог мыслить так глобально как "господа" – не хватало образования, умения, воспитания, связей, понимания ситуации. Я был той пеной, которую вытолкнула вверх штормовая волна, и должен был исчезнуть, когда она разобьется о берег.

Когда я вижу перед собой классический средневековый замок, я всегда почему-то испытываю необъяснимый трепет и почти священный восторг. Как правило, это доминирующая над местностью точка где-нибудь на одинокой скале, как нормандский Mont Saint-Michel, баварский Neuschwanstein, многочисленные испанские Алькасары. Или как несчетные итальянские замки на холмах, окруженные виноградниками – всюду замок сеньора на высоте, а под ним, где-то внизу копошатся трудолюбивые вилланы.