С. В. - Командировка в прошлое

Весной 1937 года, Ричард завершал работу над докторским дипломом. В США вовсю продолжала бушевать «Великая депрессия». Университеты прекратили наём новых сотрудников, и найти работу было очень тяжело. И Морзе по дружбе замолвил за него словечко.

Поэтому, когда Келли предложил Ричарду работу в нью-йоркском исследовательском центре Bell Labz. С начальной зарплатой в 310 долларов в месяц, он не раздумывая согласился. После защиты диплома, Ричард в июне 37 г. переехал в Нью-Йорк и обосновался в Манхэттене на 17-й улице.

Ричард начал работу на Bell Labs в лаборатории вакуумных ламп Клинтона Дэвиссона. Уже в первый год работы у Дэвиссона, Ричард опубликовал восемь научных работ. Принял самое деятельное участие в изобретении устройства для фокусировки лучей в лучевой трубке.

В то время Bell Labs была одной большой фабрикой патентов. В которой карьеры сотрудников определялись не столько их вкладом в науку, сколько способностью генерировать патентуемые идеи. Так что перспективы карьеры у Ричарда открывались великолепные. Можно сказать Ричард стал относился к классу обеспеченных людей. Заплата за последние два года у него выросла более чем в два раза. Начальство выписывало большие премии, за участие в патентуемых разработках и генерируемые им идеи. Так что он мог многое себе позволить. Но в быту Ричард был довольно скромен, самой большой его страстью была наука.

26 января 1939 года Нильс Бор сделал в Вашингтоне публичное сообщение об открытии деления атомного ядра. Превращение урана, облучённого медленными нейтронами, в изотоп бария, к тому времени открыли Отто Ган и Фриц Штрассман, а теоретическое объяснение открытия сформулировали Лиза Мейтнер и Отто Фриш.

Ричард, Шокли, Браттейн и Джеймс Фиск посетили семинар Бора в Колумбийском университете и донесли услышанное до руководства Bell Labs. Келли поручил Шокли, Фиску и Ричарду проработать вопрос о возможности генерации ядерной энергии. Несколько дней спустя Шокли пришёл к идее замедления нейтронов в реакторе, сложенном из слоёв обогащенного урана, графита и воды. Через два месяца Шокли, Фиск и Ричард доложили Келли о том, что уран действительно может служить источником промышленной энергии, и о принципиальной возможности создания атомной бомбы.

А через день, 1 марта 1940 г. В лаборатории во время очередного эксперимента, случился пробой изоляции, Ричард получил неслабый разряд тока. А дальше вы уже знаете.

Подведя итоги пришёл к выводу. Что я себя по прежнему ассоциирую с Рагатиным Александром Ивановичем, сорока девяти лет отроду. Никакого сращивания личностей или перемешивания воспоминаний не произошло. Похоже личность Ричарда исчезла, оставив мне в наследство только память. Просмотр воспоминаний Ричарда больше всего походил на чтение книги или даже просмотр фильма. И в том и в другом случае я выступаю в роли стороннего наблюдателя, который в любой момент может сделать стоп кадр или включить перемотку. При этом воспоминания, воспринимаю именно как воспоминания Ричарда, а не мои. Насколько я понял, мне доступна практически вся его память, в том числе и оценки личностей.

Ещё один бонус я обнаружил случайно. При определённой концентрации я теперь и свою память мог просматривать в режиме онлайн или стоп кадра. С одной стороны это величайший подарок, но может стать и проклятием. Попробую объяснить.

Вспомнил совсем забытое мной детство, остановился на просмотре одного эпизода. Мне 5-ть лет, начало лета, мы всей семьёй гуляем по ВДНХ. Обходим слева фонтан «Дружбы народов». Я посредине между МАМОЙ и ПАПОЙ держу их за руки. Слева от мамы Ленка идет, считает себя уже большой и за руку маму не держит. Что то весело чирикает, мама смеясь отвечает. Справа от папы держась за руку, сосредоточено сопит Володька. Папа идёт молча просто улыбается. Недавно прошёл дождик и на асфальте кое-где остались небольшие лужицы и в них отражается солнце. Я смеясь их перепрыгиваю, чуть повисая на руках у родителей. Всё моё естество, всю мою сущность переполняет чистейшая не замутнённая радость, счастье просто переполняет меня. Ощущение родных, мы все вместе, всё хорошо, надёжная защищённость, радость от солнечного дня. Счастье просто фонтанирует во мне. Мдя. Ни когда не считал себя через мерно чувствительным человеком, а тут слезы на глаза наворачиваются, и сердце в горле колотится. Нет, не смогу передать.

Так. Стоп. Воспоминаниями отставить! Буду вспоминать приятное, когда обстоятельства будут к этому располагать. Надо настроится, представить себя Штирлицем в логове врага. Нужно стать абсолютно спокойным и предельно сосредоточенным. Похоже в противовес радости нужно вспомнить что ни будь действительно мерзкое. Как говорится, «клин клином». Вспомнил Чубайса с Гайдаром, Новодворскую и правозачинщика Ковалёва! Перестарался, аж затошнило. Зато успокоился и сосредоточился. Сакраментальный вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ!?

Немного поразмыслив, понял, для меня ответ очевиден. Раз Великой Отечественной Войны избежать не удастся. Сделать всё возможное, что бы свести потери моей Родины к минимальным. Наверно странно прозвучит для нынешнего циничного и без стыдного времени. Но присяга принесённая мной зимой 1983 г., до сих пор для меня не пустые слова.

Теперь надо решить, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ!

Времени до войны осталось очень мало, чуть больше года. А сделать нужно очень многое. Самое простое выйти на прямую на руководство СССР. Купить самолёт, типа скоростного биплана. Вроде отреставрированного нами Boeing-Stearman Model 75. Благо я на нем учился пилотированию, хоть и не доучился толком. И по-быстрому сдёрнуть от «общечеловеков» в СССР.

Мдя. И ничего это не даст. Хоть на корабле плыть, хоть лететь. Пока докажу что «не верблюд». Драгоценного времени уйдёт море. А то и до конца дней в психушке, рядом с Наполеонами так и останусь. Самый ценный сейчас ресурс не только мои знания, но и время! Чем быстрей наши смогут серьёзно отнестись к моей информации, тем больше я смогу помочь. Нужен способ и метод передачи информации, хоть сколько-то реальный и заставляющий отнестись к ней с вниманием. А то что будут проверять, мою инфу сомнений не вызывает. Но это и хорошо. Так как подтвердит её достоверность. А дальше можно уже и другую информацию передавать, не столь легко и быстро проверяемую.

Так, предварительно понятно. Теперь надо продумать, как это сделать.

Вернулся домой из больницы на третий день, вечером 3 марта. Доктор перед тем как меня отпустить домой настоятельно рекомендовал, две недели не перенапрягаться, как физически так и интеллектуально. Мол последствия поражения организма электротоком, до сих пор толком не изучены. Кисть обожжённую не мочить, через день приходить на перевязки.