Михаил Ланцов - Маршал 3

– Пятнадцать минут назад. Расшифровали и сразу к вам.

– Хорошо. – Кивнул он старшему майору. – Можете идти.

– Вы уверены? – Спросил Уинстон после нескольких минут молчания.

– Полностью. Отслеживая финансовую активность в Латинской Америке мы заметили странные транши. Нас сильно насторожила сама идея – кому сейчас вообще могло это понадобиться кроме тех, кто желал подготовить себе тылы. Задействовали нашу агентуру и совершенно случайно наткнулись на озвученные следы.

– Вы полагаете, что адмирал жив?

– Это вероятно. По крайней мере мы полагаем, что он либо снова скрылся, заметив слежку, либо был захвачен.

– Захвачен? Вы полагаете, что это был захват?

– Да. Вполне. Хотя, конечно, версия ограбления тоже вполне вероятна. Есть основания полагать, что на загородной вилле, где проживал адмирал после бегства из Германии, хранилась довольно крупная сумма в наличности и различных ценностях.

– Странно. Если честно, версия с ограблением мне не очень нравится. Какой смысл в этом случае забирать адмирала?

– Ничего странного. Если они знали кто перед ними, то захват позволяет получить еще средства. Ведь адмирал, по всей видимости, готовился заранее к бегству. Наши аналитики считают, что привлекшие наше внимание транши говорят в пользу этой версии.

– Значит, адмирал жив, – тихо произнес Черчилль. – В том особняке нашли какие-либо документы?

– Нет. Все было чисто. Хотя разгром там творился знатный – все перевернуто вверх дном. Полагаю, что если там какие документы и были, то их забрали с собой грабители. Ведь их можно продать заинтересованным лицам.

– Пока они не всплывали?

– Нет, но не думаю, что их предложат нам.

– Почему? – Удивился Черчилль.

– Теоретически мы можем отследить канал поставки и выйти на похитителей. Полагаю, они уже в курсе, что мы будем заинтересованы в полной зачистке всех свидетелей. А это, как вы понимаете, их вряд ли устроит.

– Тогда кому?

– А кому они нужны? – Улыбнулся Иден. – Рейху сейчас не до этого. Штаты, я полагаю, и так в курсе. Остаются только Япония с Союзом. Но им эта информация мало что даст. Тем более, что мы вполне можем сделать хорошую мину при плохой игре.

– Думаете, это сойдет нам с рук? – Со скепсисом переспросил премьер-министр.

– Более чем. – Кивнул Энтони Иден. – Разве что самого Канариса продадут. Но это маловероятно, так как, если он случайно окажется на свободе, то сможет попробовать отомстить своим обидчикам. Оно им совсем не нужно.

– Все равно, выглядит это все чрезвычайно плохо. – Скривился Черчилль. – Если в Рейхе станет известно о том, что адмирал специально стравливал русских с немцами в интересах Туманного Альбиона, то последствия нам будет предсказать очень сложно.

– Почему сложно? – удивился Иден. – Геббельс, безусловно, сможет эту информацию подать как «ложь жидокомиссаров». – Кроме того, с нами снова связался официальный Берлин, и мы потихоньку налаживаем контакт. Полагаю, после весеннего наступления мы сможем заключить мир с немцами и начать формировать общеевропейскую коалицию.

– Ваши бы слова, да Богу в уши, – покачал головой Черчилль.

– А что нам помешает?

– Тоже самое, что и раньше – русские. В Рейхе зреет недовольство фюрером. Уже сейчас. Особенно это ярко видно в Вермахте, который сильно деморализован. Черт его знает, все может получиться. От его величества случая мы не застрахованы. Кроме того, нельзя забывать о русской разведке. Сейчас она далеко не такая слабая, как еще пять лет назад.

– Да… – покивал Иден, – кто бы мог подумать в начале тридцатых о том, что РОВС так горячо поддержит Москву.

– И не только они. В общем, меня пугает эта ситуация.

– Опять провал? – Рузвельт смотрел в глаза Уоллесу с плохо скрываемым презрением.

– Господин президент, – вступился за вице-президента начальник Управления стратегических служб . – Ситуация действительно была странная. Мы получили сведения о том, что дипломатическая миссия Японии в США получила по телеграфу ноту с фактическим объявлением войны и ориентировочные сроки ее вручения. Также, мы выяснили, что основной удар будет нанесен на Перл-Харбору. И даже со сроками определились. Но что-то пошло не так. По крайней мере известные нами каналы связи японцев ничего не дали.

– И как это понимать?

– Я полагаю они знали о том, что мы их слушаем и смогли развернуть несколько альтернативных каналов связи. А по известным нам продолжали гнать дезинформацию вполне благопристойного вида, дабы не вызвать у нас подозрения.

– Как они могли узнать? Вы же меня заверяли в том, что это невозможно. Утечка?

– Вероятнее всего. Проводим внутреннее расследование, хотя результатов оно пока не дало.

– Хм… если там работали те же ребята, что и с ураном, то вряд ли даст, – усмехнулся Рузвельт, покосившись на мистера Уоллеса. – Впрочем, удар был все равно нанесен по Перл-Харбору.

– Да. Когда прошли все сроки, мы начали опасаться нападения на иные наши базы в Тихом океане. Те же Филиппины. Японцы как будто этого и ждали.

– Вы полагаете, что это не мы их, а они нас слушали?

– Это вполне допустимо. Только не подтверждается нашей резидентурой.

– После озвученных вами обстоятельств я не удивлюсь, что резидентура провалена и работает под контролем, либо кормиться с ручки микадо.

– Господин президент, – попытался начать оправдываться Уильям Донован, но его резко прервали.

– Не отвлекайтесь. Что там произошло? Кроме газетной истории вы что-то смогли выяснить?

– Так точно, сэр, – кивнул руководитель УСС. – Двадцать второго декабря японское ударное соединение, возглавляемое новейшим линкором «Ямато» покинуло базу на Курильских островах и двинулось на Перл-Харбор. Сутками раньше из Сасебо вышел конвой с десантными кораблями, прикрываемый легкими силами.

– «Ямато»? Странно. Мы вроде не ожидали его участия.

– Именно. Но как оказалось, японцы собрали все свободные силы, что у них имелись для атаки нашей базы.

– Кстати, а почему вы не обратили внимание на конвой?

– Потому что он вышел из базы в Сасебо, которая не есть лучшее место для подготовки десанта на Гавайские острова, при этом, согласно полученным нам разведывательным сведениям, он должен был доставить десант на Филиппины. Как оказалось, это была дезинформация. – Проглотив усмешку президента, мистер Донован продолжил. – Так вот. Нападение было построено следующим образом. В четыре часа двадцать седьмого числа, то есть, сразу после завершения праздников, когда даже вахты слегка приняли и расслабились, началась атака самолетов противника, направленная на разрушение взлетной полосы и подавление средств ПВО. Буквально через пятнадцать минут они оказались поддержаны главным калибром всех двенадцати линкоров. Дальше в игру вступили легкие силы и пошел десант сразу по нескольким направлениям.