Александр Мазин - Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера

В какой-то момент она умчалась далеко вперед и я наконец узнал, почему удостоился вельможного визита.

– Не могу понять, почему я не нравлюсь Свартхёвди, – пожаловался мне королевич. – Это неправильно, ведь он брат моей будущей жены. Ты его побратим, Ульф. Поговори с ним, узнай, что ему не по вкусу. Может, он обиделся, что я ничего ему не подарил? Так скажи ему, что, когда придет день свадьбы, Эйвинд Харальдсон одарит его со всей щедростью. Да и ты внакладе не останешься.

– А папа не заругает? – ехидно поинтересовался я.

– Что? – Королевич уставился на меня, не понимая.

– Говорю, твой отец, конунг Харальд, не рассердится, когда узнает, как ты раздаешь его деньги.

– Это мои деньги! – воскликнул Эймунд. И тут же сообразил, что мой вопрос проистекает отнюдь не из дружеского расположения к нему.

– В чем дело, Ульф Вогенсон? Ты тоже на меня в обиде?

– Не то чтобы в обиде… – протянул я. Нет, хватит темнить. Пора нам поговорить начистоту.

– Будь моя воля, Эйвинд, сын конунга, ты никогда бы не женился на Гудрун.

– Ну-ка объяснись! – потребовал королевич.

– А что тут объяснять, – усмехнулся я. – Пока ты не появился на Сёлунде, Гудрун была моей невестой.

– Вот как… – Королевич нахмурился. – Мне никто не говорил, что ты принес Гудрун свадебный дар. Меня обманули?

– Нет. Я делал ей подарки, но… – как сказать по-датски… «неофициально… – это были просто подарки. Посвататься я не успел.

– Если так обстоит дело, – Эйвинд заметно повеселел, – то я могу попросить Гудрун вернуть тебе твои подарки. Она не откажется, если я пообещаю подарить ей что-нибудь получше. Договорились?

– А может, я попрошу ее вернуть твои подарки?

Эйвинд усмехнулся. Высокомерно. Как король – бедному дворянину.

– Она их не вернет.

Я и сам знал, что моя корыстолюбивая любовь (уж простите за каламбур!) ни за что не откажется от попавшего в ее очаровательные ручки.

Но Эйвинд имел в виду другое.

И тут мы догнали Гудрун, остановившуюся на склоне, с которого открывался вид на наше с Хегином Полбочки озеро. Вид был изумительный.

Но нам было не до природных красот.

– Гудрун, – очень серьезно произнес королевич, – правда ли, что этот человек оказывал тебе знаки внимания, подобающие жениху?

Во как выразился. Я бы так не смог.

– Оказывал, – Гудрун и так «подрумяненная» морозом, вся зарделась, став от этого еще красивее.

Эйвинд глядел на нее как паломник – на Черный Камень Каабы.

– Но ты сказала, что любишь меня!

– Люблю, – охотно согласилась девушка.

– А Ульф?

– Ульф мне тоже нравится, – ответила Гудрун беззаботно. – Ты очень красив, Эйвинд Харальдсон! И твой отец – конунг. Но Ульф… Моя мать говорит: он очень удачлив. И тоже, быть может, станет конунгом. Конечно, он не так щедр, как ты. Ведь ты отдал мне лучшее, что у тебя было, а Ульф довольно-таки жаден…

Это я жаден! Нет, вы слышали?

– Вдобавок они с братом ушли неизвестно куда, и моя мать каждый вечер ходила к святилищу и просила богов защитить их. Вот я и подумала: вдруг Ульф и Свартхёвди не вернутся? – продолжала Гудрун с очаровательной улыбкой. – А потом появился ты. Такой красивый, такой щедрый… Поэтому я приняла твои дары. И теперь я – твоя невеста. Но Ульф, наверное, обижен, да, Ульф? И он, наверное, захочет тебя убить. Будь осторожен, Эйвинд! Ульф – великий воин! – И улыбнулась уже мне.

Эйвинд скривил губы, выразив этой гримасой свое отношение к высокой оценке моих боевых качеств.

– Драться с ним я не стану! – заявил он. – Они со Свартхёвди побратимы. Убью его – стану кровником Свартхёвди. А ты – его сестра.

– Насчет «убью» – не особо рассчитывай, – заметил я. Ишь, губу раскатал: – Однако признаю твои доводы справедливыми. Что будем делать?

– Пусть решает Гудрун! – Ну да, он любил ее и верил, что она его любит. Да и кто я такой, чтобы конкурировать с ним. – Если она вернет дары…

– Ничего я не верну! – крикнула Гудрун. – Ты мне по нраву, Эйвинд!

– А я? – рискнул я задать вопрос.

Девушка смутилась, но ответила честно:

– И ты тоже, Ульф…

Я воспрял духом, но королевич лишь обаятельно улыбнулся. Если Гудрун отказывается вернуть дары, его дело – в шляпе. Но он хотел выиграть нокаутом, а не по очкам.

– Я был неправ! – произнес Эйвинд с достоинством. – Не дело девушке решать за мужчин. Если бы дело обстояло весной, я предложил бы тебе, Ульф Вогенсон, переплыть это озеро. Кто доплывает до противоположного берега, тому и достанется Гудрун.

– А как насчет даров, которые она не хочет возвращать? – сыпнул я соли на сердечную рану.

– Если бы доплыл ты, возвращать ничего не понадобилось бы. Мертвому земные богатства без нужды.

И улыбнулся еще более обаятельно.

Ну да, я забыл, что такое соревнования по плаванию по-норвежски. Он же честно сказал: кто доплывет, а не кто доплывет первым.

Я порадовался, что озеро замерзло. Я неплохо держусь на воде, но скандинавы плавают как акулы. Причем в воде такой температуры, что меня судорога скрутит через полминуты. И топить друг друга они мастаки. С детства тренируются. Чисто «подводный спецназ»…

– Мы не станем ждать до весны! – отрезал я. – Наш спор надо решить здесь и сейчас.

– Согласен.

И мы погрузились в раздумья. То есть это я размышлял. Эйвинд изучал окрестности. И явно что-то углядел, потому что лицо его озарилось радостной улыбкой.

– Погляди на тот склон! – предложил сын конунга. – Нравится?

Я пожал плечами. Склон как склон.

– Не хочешь ли съехать по нему?

Я прикинул. Общая длина склона – метров четыреста. Местами – пологий, местами – крутой. Умеренно поросший растительностью. Хороший слаломист пройдет его запросто. Однако я – не слаломист. То есть опыт горнолыжный имеется, но не более. В финале заезда – небольшой «трамплинчик» высотой метра четыре. Внизу – озеро. Ровный лед, присыпанный неглубоким снежком. Приземлиться несложно. Если долетишь. Потому что между ровным льдом и кручей – берег, заваленный каменными валунами…

Эйвинд лучезарно улыбался. Он был норманом, северянином. Вдобавок из Норвегии, где детишки, считай, уже рождаются с лыжами. И горных склонов там больше, чем рыб в этом озере. А еще он видел, что я на лыжах – не очень. По здешним меркам, вообще неумеха. Так что он вполне мог рассчитывать, что я не долечу.

Я улыбнулся в ответ как можно более дружелюбно:

– Отлично! Поехали!

А что еще я мог сказать? Что он лучший лыжник, чем я? Так это не его проблемы. Без боя признать поражение? Хренушки!

Мы втроем поднялись наверх. Даже Гудрун обогнала меня на подъёме: по здешним меркам, я и впрямь был так себе лыжником.

Склон выглядел не радужно. В этом ракурсе количество деревьев казалось существенно большим. И следует помнить, что на мне были не оставшиеся в будущем фирменные карвинговые «фишера», на которых я когда-то покорял Северный Склон под Питером, а кустарные местные…