Александр Мазин - Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера

Однако тот же ветер наполнял и паруса Хрёрековых драккаров, а узкие военные корабли по-любому шли быстрее пузатого «купца».

На палубе кнорра вскоре заметили, что драккары идут не только под парусами, но еще и работают веслами. Да и красные щиты, поднятые на мачтах, заметны издалека и выглядят недвусмысленно. Работорговцы, естественно, забеспокоились.

К тому времени, когда глазастые нореги сумели разглядеть «соколов» на парусах, весь экипаж кнорра уже носился как взмыленный. Да что толку? Уйти – никаких шансов. Разве что выброситься на берег…

Снизу, из трюма, суета наверху не осталась незамеченной. Даже апатичные трэли забеспокоились… А потом мое ухо выцепило из доносившегося сверху галдежа знакомое слово.

«Хрёрек!»

Не передать, какое облегчение я испытал. Теперь остается только ждать и помалкивать, пока мои братишки возьмут кнорр.

К сожалению, радость во мне бурлила настолько сильно, что я все же не удержался. Поделился ею с Надом. И эта сука, которого я считал почти другом…

– Эй! – завопил бывший дренг Траслауда-ярла. – Эй, там, наверху! Я знаю, почему они за вами гонятся! Это из-за меня! Я – Ульф! Хирдманн Хрёрека! Освободите меня – и вам не сделают худого!

И по телам своих сокамерников, или, вернее сказать, сотрюмников, ломанулся к открытому люку.

А я просто охренел от неожиданности и даже не знал, как реагировать.

Орать: это не он Ульф, а я? Вот ведь какая дурацкая ситуация. Я растерялся…

А Нада услышали. И мигом вытянули наверх. Сразу наступила тишина. В этой тишине было отчетливо слышно, как наверху бубнит Над. Потом голос его умолк… И раздался сиплый продолжительный хрип. Очень знакомый мне звук. И означал он, что наверху кто-то отправился в страну вечной охоты. Легко догадаться, кто…

Затем командный голос Аслака Утки рявкнул:

– Камень к ногам – и в море!

Затем его бородатая рожа возникла в квадрате люка.

– Вякнет кто – живьем кожу сдеру и в море окуну! – посулил наш добрый хозяин.

Я покосился на соседей. Кто-то из них вполне мог слышать наш разговор с Надом. Сдадут?

Может, и сдали бы… Глазенки у англичан так и сверкают… Дай им волю, порвали бы меня на куски – я такие мысли по глазам читаю. Почему они меня так не любят? Вроде ничего худого им не сделал… Или потому, что я – викинг?

Один из англичан пробормотал что-то… очень недружелюбное, даже попытался привстать, но второй не дал. Покосился на раба, обязанностью которого было нас кормить, и буркнул (я еле разобрал) себе под нос:

– Не лезь. Ночью мы его удавим.

Размечтался!

Наверху тем временем спустили парус – я легко угадал знакомые звуки. Шорох воды под днищем смолк, качка заметно уменьшилась. Мы легли в дрейф.

Не прошло и десяти минут, как я услышал глухой удар соприкоснувшихся бортов и несильный толчок. Затем топот ног. Надо полагать, мои друзья уже на палубе.

Ага! Я услышал знакомый баритон: Хрёрек.

Разговор сразу пошел на повышенных тонах. Ярл наезжал, Аслак Утка отбрехивался. Мол, ничего не знаю, плыву себе мирно, никого не трогаю!

Я помалкивал. На всякий случай. Уж очень у меня положение невыигрышное для самостоятельной игры. Да и Хрёрек – не из тех, что верит на слово. До джентльменов людям этого мира еще расти и расти.

Ага! Вот в дырку люка свесились две головы: сам Утка и… Ульфхам Треска.

– Ну у тебя тут и вонь… – проворчал Ульфхам. – Тебе бы не трэлей, а дерьмо возить.

– Трэли и есть дерьмо, – отозвался Аслак.

Голос у него был спокойный, уверенный. Еще бы!

Думает, что главной уликой уже кормится придонная фауна Балтийского моря.

– Лампу дайте! – потребовал Ульфхам.

– Зачем тебе лампа, Треска! – крикнул я снизу. – Хочешь подобрать себе кусок дерьма пожирнее?

Дальше все произошло очень быстро. Башка Аслака исчезла из кадра, голова Ульфхама – тоже. А через пару секунд вниз спрыгнули Трувор и Стюрмир.

Стюрмир приземлился на кого-то из рабов, тот заорал, но хускарлу было начхать.

Я уже стоял, опираясь спиной на доски обшивки.

Эти двое подхватили меня, как неодушевленный предмет, и метнули в люк. Наверху меня тут же ухватили три пары рук.

– Не худо бы тебе помыться, – усмехнулся ярл.

– Брось меня за борт, – предложил я. – Только не забудь потом вытянуть, а то вода холодная, я замерзну.

Парни (на палубе кнорра было не меньше двух десятков наших) заржали. Тоже сказал: холодная вода. Вот зимой она да, холодная. А сейчас просто идеальная водичка.

Тем временем с меня сняли колодки. Как приятно снова ходить самостоятельно!

Вдруг веселое лицо ярла превратилось в маску рассерженного демона. Даже я испугался.

Оказалось, к нам подвели Аслака. Рожа у хозяина кнорра была в крови, правая рука согнута под неэстетичным углом. Сломана, надо полагать.

Быстро его обработали.

Покоцанный Аслак держался неплохо. С достоинством.

– Я не знал, что он – твой хирдманн, – поведал ярлу работорговец. – Мои люди это подтвердят.

– Само собой, – согласился Хрёрек. – Великанша Ран с удовольствием их выслушает.

– Ты не можешь нас просто так перебить, – возразил Аслак. – Это не по закону. Если ты меня убьешь, тебе придется ответить перед тингом. И перед конунгом Хареком. Ты, может, не знаешь, но сестра моей матери…

– Знаю, – перебил его Хрёрек. – С конунгом мы договоримся.

– Один не одобрит… – попытался подыскать еще один аргумент в свою пользу работорговец.

– С Одином я тоже договорюсь, – усмехнулся Хрёрек. – Ты подал мне неплохую мысль. Ульфхам! Я решил подарить этот кнорр Одину!

– Жаль, – вздохнул командир личной охраны ярла. – Я как раз нашел здесь немного серебра.

– Одину! – твердо сказал Хрёрек. – Стюрмир!

– Да, вождь!

Здоровяк спрыгнул в люк, и оттуда тотчас раздались удары топора.

– Э-э-э… – пробормотал я. События развивались чересчур быстро. Неужели ярл решил утопить кнорр со всем содержимым. С людьми в трюме…

– Там есть кто-то, кому ты хотел бы сохранить жизнь? – Ярл как всегда догадлив.

Я задумался… Ненадолго.

– Пожалуй, есть один.

Я подошел к люку и крикнул в темноту:

– Хавчик!

– Я тут, Волк! – пискнули снизу.

Через минуту мой несостоявшийся учитель рабской философии стоял на палубе кнорра и лыбился щербатым ртом.

– Искупайтесь, – сказал ярл. – А мы пока тут закончим. – Вытянул меч, воздел к небу и провозгласил:

– Слышишь меня, Один! Тебе посвящаю…

И так далее.

Лезть в студеную воду мне совсем не хотелось, но приказы командира не обсуждаются. Тем более, этот командир только что извлек меня из очень глубокого нужника.

Через пару минут я, завернувшись в медвежью шкуру, хлебал пиво на палубе родного драккара. Это было нелегко, потому что зубы громко стучали о край медной чашки.