Александр Мазин - Рубеж Империи: Варвары. Римский орел

Наконец вождь решил, что они достаточно поиграли в «кто-кого-пересмотрит», проворчал что-то одобрительное, двинул коленями. Вороной развернулся и потрусил прочь. Дружина – следом. И местные тоже потянулись за риксом. На берегу остались только Книва, Коршунов, Агилмунд и Агилмундова лошадь, гнедая кобыла, с заплетенной в косички гривой.

– Аласейа! – Рыжеволосый коснулся руки Коршунова. – Идем.

– Идем, – согласился Алексей, наклонился, чтобы поднять сверток с курткой и шлемом, но Книва опередил. Дал понять: имущество понесет он. Он – оруженосец.

Агилмунд шел впереди. Пешком. Лошадь вел в поводу. Надо полагать, ноги размять решил. Коршунов и Книва – следом.

– Рикс Одохар – хво? – спросил Алексей.

Книва попытался объяснить. Суть объяснений сводилась к тому, что Одохар – из бурга и почти так же велик, как герой Аласейа. По небу не летает, зато врагов приводит в священный трепет. Будь вчера в поселке не только Аласейа, но и Одохар, от квеманов бы один мелкий фарш остался. И село бы не сгорело. И…

Устроились на лугу за сожженным домом старосты. Расстелили попоны, расселись. Вождь из бурга – на седле, остальные – кто как: четверо дружинников Одохара, в том числе Агилмунд (которому рикс, как выяснилось, поручил особо присматривать за «небесным героем»), Фретила, который (как опять-таки выяснилось) некогда жил в бурге и даже воевал вместе с Одохаром. Трудно было поверить, что этот пожилой, изрядно растолстевший мужик некогда был таким же хищно-поджарым и опасным, как молодой Агилмунд, который, кстати, оказался не кем иным, как старшим братом Сигисбарна и Книвы.

Книва тоже был тут. В своем обычном качестве «толмача» при «небесном герое Аласейе». И Травстила. И еще несколько местных.

Речь шла о квеманах. Вернее, о том, что квеманов надо проучить. Говорили об этом в основном местные. Но дружинники явно одобряли. Тем более что почти все они – отсюда родом. Но Одохар молчал. Коршунов видел, что у рикса нет ни малейшего желания разбираться с квеманами. Будь его воля, он бы сделал вид, что набега и вовсе не было. Алексей этого не понимал. Даже если набег был спровоцирован (а похоже, так оно и было), по мнению Коршунова, выдать квеманам по первое число – прямая обязанность здешнего князя, коим, по сути, и являлся военный вождь. А он явно в бой не рвался. Пока другие произносили страстные речи, рикс присматривался к Коршунову. Алексею это внимание было не слишком приятно. Было во взгляде вождя нечто… Нечто от покупателя, изучающего бутылку водки в ларьке. Стоит ли брать? Не разбодяжена ли? Не паленая? Может, лучше в универсам сходить?

Еще одним человеком, который не участвовал в общей дискуссии, был Травстила. Но с этим все ясно. Этот откроет рот, когда потребуется нечто значительное изречь. Не раньше.

Коршунов тоже молчал. Во-первых, потому, что понимал лишь отдельные слова, во-вторых, потому, что молчал Одохар. Алексею хотелось, чтобы вождь воспринял его как человека достойного и солидного. И все, что Коршунов пока мог для этого сделать, – это держаться достойно и многозначительно помалкивать.

Нет, не хочет Одохар идти на квеманов. А надо, чтобы захотел. Потому что Книва прав: будь здесь прошлой ночью рикс со своими четырнадцатью дружинниками, квеманам пришлось бы кисло. Или Коршунов все-таки переоценивает воинов из бурга? Даже если и так, все равно, возглавь Одохар миссию мщения – и шансы на то, что удастся выручить Генку (если он жив), возрастут очень существенно…

– Аласейа, – негромко произнес Одохар. – Твой друг Гееннах идет за квеманами?

Стоило вождю открыть рот, как все остальные захлопнули рты. Только Вутерих еще пару секунд продолжал вопить, но и его заткнули.

– Твой друг, Гееннах… Он идет смотреть квеманы? – четко выделяя каждое слово, повторил вопрос рикс. – Ты понимаешь?

Коршунов понимал, как ни странно. Он еще с первого раза понял.

– Понимаю, – кивнул Алексей. – Гееннах… шел смотреть за квеманами… – Сосредоточился, подбирая слова: – Гееннах смотреть квеманы, потом квеманы смотреть Гееннах. Гееннах – драться. Там. – Алексей махнул в сторону реки. – Убивать квеманов… Квеманов много… – Он поднял указательный палец, обхватил его пальцами другой руки…

– Гееннах мертвый? – Одохар выглядел очень заинтересованным. – Ты знаешь?

Коршунов пожал плечами:

– Пойду узнавать. – Он махнул в сторону реки.

– Один ты?

Коршунов одарил рикса долгим взглядом, потом медленно кивнул.

– Один – плохо, – сказал он. – Квеман много. Гееннах – друг. – Он коснулся ладонью груди. – Я должен. Скажи: где искать квеман?

– Я говорил. Ты не понял, – после паузы ответил Одохар.

– Книва! – Коршунов повернулся к парнишке. – Принеси… – и показал, что хочет порисовать.

Книва сорвался с места и через пару минут вернулся с обрывком шкуры и шилом.

Коршунов быстро набросал в одном углу картинку: поселок, реку, поля, лес за рекой. Реку заштриховал. Протянул шкуру Одохару. Если у них есть понятие карты…

Очевидно, понятие было, потому что рикс сразу сообразил, что имеется в виду. Более того, произвел привязку по сторонам света: у правого края нарисовал символ солнца. Пририсовал озеро, еще одно озеро… Нет, не озеро. Пояснил знаком: не чистая вода, болото. И дальше – болото. И лес. А вот здесь снова озеро. А вот здесь – квеман.

– Прямо на озере? – удивился Коршунов.

– Нет. Земля. Тут вода. А тут земля. Остров.

Слово «остров» не понял – угадал. Но говорить с Одохаром было легко. Чувствовалось, что у вождя есть навык общения с иноязычниками. Слова подбирал простые. И конструкции упрощал до детского уровня. Ясное дело, вождь. И по дальним землям пошарить успел, и соседние знает в совершенстве. Судя по тому, как быстро и точно обрисовал расположение противника.

– Как долго идти? – спросил Коршунов, показав на квеманскую резиденцию.

– Половина день – лошадь, – показал Одохар на пасущихся коней. – День и половина ночь – ноги. Лошадь – нет. Болото.

– Квеман много?

Алексей не рассчитывал на точный ответ, но ответ последовал. От пяти десятков и более. Способных сражаться.

Коршунов кивнул: полсотни квеманов. Сущие пустяки. Только-только «небесному герою» поразмяться перед завтраком. Взял «карту», спрятал за пазуху.

– Когда ты пойдешь? – спросил Одохар.

Значит, все-таки не пойдет Одохар… Это скверно.

Коршунов подумал немного, попытался вспомнить, как будет «завтра», потому что сегодня уже не успеть. Тащиться ночью по незнакомому болоту совсем не хочется… Одохар ждал.

Алексей показал на солнце: когда снова взойдет, тогда и пойду.

Рикс кивнул.

– Хорошо. Ты идешь, – сказал он. – Он идет, – показал на Агилмунда. Тот обрадовался, заухмылялся. Все прочие сразу загалдели…