Александр Мазин - Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь

– Слушай, нурман! – процедил Сергей. – Я тебе обещал? Обещал. Мало тебе моего слова?

– Ладно, ладно, – Халли успокаивающе поднял ладони. – Хватит и этого. Варяжское слово крепкое, то мне ведомо.

– Вот именно! – Духарев не глядел на него, наблюдал за крышами.

Нурман посидел еще немного, затем полез вниз. Ясно было, что поднимался он именно ради этой просьбы.

Нелегко нурману просить о чем-то варяга. Да еще чужого варяга. Да еще – зарезать собственную жену.

Серега его понимал. Но не сочувствовал. Не будь нурман таким хреновым командиром, не оказался бы в такой заднице. А сколько народу из-за него побило!

«А я? – подумал Духарев. – Чем я лучше? Привел ребят в мышеловку. Объехали бы стороной – все бы обошлось».

Обошлось бы. Вот только надолго ли?

Среди печенегов наметилось какое-то шевеление. Похоже, смена караула. По поводу обеда, вероятно. А Духареву есть совсем не хотелось. От жары, наверное. И аппетит пропал, и некое разжижение мозгов наступило. То ли в сон клонит, то ли еще куда-то…

Так, в башне тоже смена стражи. Халли занял место одного из бойцов, а боец отошел в сторонку… и присел на корточки. Так-так-так! Теперь мы точно знаем, кто тут боец, а кто… боячка!

Вероятно, от жары, мысли Сергея зашкалило в область иронической фантастики.

В сложившейся ситуации тут же отыскались положительные моменты. Например, будь у печенегов гранатомет… С другой стороны, будь у Духарева рация, а километрах в шестидесяти – небольшой аэродром… Мысленно представив, как пара вертушек поливает крыши из всех стволов, Серега получил даже некоторое удовольствие.

На площадку опять забрался Халли. Выглянул осторожно.

– Тихо?

– Угу.

– Твоих не видать?

– Пока нет.

– Воды хочешь?

– У меня еще есть.

– На. Холодная, из колодца! – нурман протянул Духареву собственную флягу.

Духарев машинально взял, глотнул. Кайф! Действительно, холодная…

И тут он сообразил. И уставился на Халли.

Прозрачно-голубые глаза нурмана глядели очень серьезно. Еще бы! Нурман. Дал. Варягу. Свою. Воду.

– Спасибо! – Духарев протянул флягу хозяину, и тот тоже отпил, завершая обряд.

То есть все совсем серьезно. И теперь, по их нурманскому обычаю, Халли уже не имеет права выпустить Сергею кишки только на том основании, что нурману приглянулся Серегин доспех.

– Слушай, – сказал Духарев. – А ромеи не могут перетащить свою огнеметную машину на сушу?

– А кто их знает, это отродье Локи? – пожал плечами нурман. – Если могут, то мы обязательно об этом узнаем! – Он засмеялся. Потом предложил: – Спустись вниз, Серегей, – там прохладней. А я посторожу сверху.

– А как у тебя с этим? – спросил Духарев, похлопав по спинке лука.

– Зайца подстрелю, – сказал Халли, но в голосе его не было уверенности. Стрельба из лука никогда не была сильной стороной нурманов. Сулицу метнуть – это да! А лук…

– Лучше я сам, – сказал Сергей. – Стрел, видишь, почти не осталось.

Тут нурман оживился.

– Сейчас я добуду тебе стрелы! – заявил он и, топоча сапогами, сбежал вниз.

«Черт! – подумал Духарев. – Сейчас учудит что-нибудь!»

И точно.

Спустя пару минут Халли протиснулся между своими и выбрался наружу. В одной руке – меч, в другой – даже не щит, а какой-то мешок паршивый.

– Эй, копченые! – взревел нурман по-славянски. – Кто – на честный бой!

Печенеги отреагировали мгновенно и именно так, как мог предположить любой, кто их хоть чуточку знал: тут же осыпали наивного храбреца стрелами.

Сергей со своего места не мог видеть, что происходит прямо под ним. И большинство тех, кто стрелял, тоже были вне его сектора. Зато он очень отчетливо слышал звяканье, с каким стрелы бьются о железо. И еще – глухие удары – когда наконечники вонзаются в то, что помягче металла и дерева.

«Отморозок!» – сердито подумал он и тут увидел, что какой-то особо храбрый печенег на крыше, встав на колено, натягивает лук.

«Храбрец» успел-таки выстрелить, но только один раз. Последний. Серегина стрела воткнулась степняку в грудь и, вероятно, попала в кость, потому что печенега опрокинуло на спину. Нормальный вариант. Это только в американских вестернах подстреленный негодяй картинно наклоняется вперед и так же картинно падает с крыши. Реально же, что пуля, что стрела лупят будь здоров. Серега не раз видел, как пущенная из хорошего лука стрела выносит всадника из седла.

А стрельба между тем закончилась.

– Эге-гей! – очень довольный Халли пританцовывал уже внутри башни и тряс истыканным стрелами мешком. Вот тебе и отморозок! Молодец, нурман!

Через пару минут Халли уже карабкался наверх, к Духареву.

– Ну, варяг? Вот так вот, варяг! Как тебе, а? – Он высыпал под ноги Сергею целую охапку стрел. Доволен, как ребенок, первый раз проехавший на велосипеде.

– У тебя кровь на ноге, – заметил Духарев, перебирая стрелы. Те, которые считал ненадежными, он откладывал отдельно.

– Кровь? Да, кровь. Я же не берсерк, – пренебрежительно отозвался Халли. – Пустяк. Уже не течет.

Печенеги совсем притихли. Гридни, вернее, один гридень и одна нурманка, тоже расслабились: сидели на земле, подперев щиты копьями. Будь это его воины, Сергей за такую халатность в несении караульной службы дал бы хороший втык. Первая же стрела опрокинет подобную конструкцию на раз. А вторая прикончит «конструктора».

Но здесь командовал Халли. И степняки больше не стреляли. Пляска смерти, которую только что откаблучил нурман, вероятно, произвела на них впечатление.

В общем, жить можно. Если бы не жара.

– Слушай, Халли, в колодце воды много?

– Нам хватит.

– А ополоснуться?

– Хо! – оживился нурман. – Холодной водичкой? Давай! Ты предложил – ты первый.

На этот раз Духарев не стал спрашивать, хорошо ли нурман владеет луком. Быстренько сбежал вниз, быстренько скинул с себя все, зачерпнул ведерко – и горстями, горстями… Вот это был кайф!

Серега не сразу заметил, что стал объектом пристального внимания. Нурманка и не представленный Духареву гридень пялились на него с нескрываемой завистью.

Духарев подмигнул нурманке, чумазой не меньше, чем ее муж, натянул рубаху, портки, подкольчужник и вылил на себя еще одно ведерко. Доспехи не проржавеют. Один умелец в Переяславле покрыл Серегины панцырь и кольчугу хитрым оружейным лаком.

После «купания» вновь возродился аппетит.

– Снедь у вас где? – спросил он.

Гридень кивнул на кожаную сумку. В сумке оказались вяленая рыба, яйца и относительно свежие лепешки.

Набрав продуктов питания, Духарев полез на свой боевой пост.

– Вторая смена, – сказал он нурману.

Халли спустился вниз. И устроил яростную выволочку расслабившимся подчиненным. Затем добавил еще кое-что по-нурмански, персонально для жены. Что именно, Серега не понял, поскольку так и не научился толком разговаривать на языке нурманов. Способности к языкам у Духарева всегда были посредственными. Его знания старонорвежского ограничивались сотней слов, половина которых была оскорбительного содержания.