Александр Мазин - Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь

Больше всех завалил Духарев: десятка полтора. Правда, ни у кого из варягов не было такого мощного лука. Шестерых прикончил Артем. Исключительно стрелами. Он единственный не дал себя спе́шить. Это было замечательно, потому что в рукопашной со свеями Артем бы не устоял. Викинги были матерые, в отменных бронях… Какого черта им понадобилось в заброшенной деревушке?

Это, впрочем, тоже выяснилось. Деревушка оказалась новгородским погостом. Так что, кроме мирного населения тут квартировали тиун и несколько воев. Свеи порубили их так же просто, как обычных смердов. От всего поселка уцелели только несколько женщин и десяток детей, успевших убежать в лес. Остальных, включая малолеток, свеи перебили. Скорее всего, и этих нашли бы и зарезали, чтобы не оставлять свидетелей. Один из раненых викингов, которого допросили перед тем, как милосердно перерезать горло, заявил, что хирд шел в Новгород наниматься на службу Святославу. Но акулья скандинавская порода взяла свое: свеи прослышали о погосте и решили поживиться. Не окажись Духарев со своими поблизости, пришли бы свеи в Новгород как ни в чем не бывало, а меха, бобровую струю и прочие ценные вещи, взятые на погосте, с прибылью продали бы на киевском торгу.

Теперь вся добыча досталась варягам. Это радовало. А вот свеев было жалко. Не по-человечески, а из военных соображений. Крепкий свейский хирд был бы не лишним в будущем походе.

Коней тоже жалко, хорошие были кони. Зато варягам достался отличный драккар на двенадцать пар весел, способный к морскому плаванью. Отменный драккар, почти новый, можно сказать, только обкатанный. Все это Духареву сообщил Трувор, разбиравшийся в кораблях не хуже, чем хузарин – в лошадях, а кыпчак – в верблюдах. Правда, команда у них для такого красавца была маловата, грести могли только трое: Сергей, Трувор и еще один варяг. Артем постоянно находился при раненых, а Велим, раненный легко, но неудачно – в левую ладонь, тоже на вёсла сесть не мог: одной рукой много не наворочаешь. Его пристроили у кормила. Впрочем, Трувор уверял, что вниз по течению да еще с попутным ветром он и один сможет довести драккар до ближайшего варяжского форпоста. А там у них будет столько рук, сколько понадобится.

Приготовленную для новгородцев дань он тоже прибрал. Духарев узнал об этом, только когда они отплыли. Но это было по Правде: отбитая у разбойников добыча исконно принадлежала тем, кто ее отбил. На море ли, на суше – какая разница? Духарев еще слегка беспокоился об уцелевших местных: как они выживут без мужиков, но решил, что это не его проблемы. Припасов смердам хватит три зимы пережить, из четырнадцати изб сгорело только пять. Короче, выживут. И вообще вскоре сюда приедут новгородские мытари, пусть они и разбираются со своими данниками. От щедрот Духарев оставил им Артемова коня. Конь хоть и хорош, но не боевой, обычный. Артем не возражал. Ему достались изрядные трофеи: брони и оружие побитых им викингов. И четырнадцатая доля с добычи: три доли Духареву как воеводе и по одной – каждому из варягов, включая мертвых. Впрочем, Артем в любом случае не стал бы спорить. Он был не жаден, да и к поселянкам, оставшимся без мужской опоры, испытывал сострадание. Тех двоих девушек, которых в свое время отобрали свеи, предлагал даже взять с собой. Дескать, они и с ранеными помогут. Духарев, однако, не разрешил. Так что с собой варяги взяли только своих, мертвых. Обмазали медом, зашили плотно в шкуры и уложили на дно драккара. Можно было их предать огню и в поселке, но Трувор попросил взять тела с собой. Сергей согласился: его родичи, ему виднее. А вот со свеями поступили неуважительно. Ободрали и уложили грудой в ближайшем лесочке. Пусть у лесных хищников будет маленький праздник.

Через два дня (быстрей, чем верхом) они пересекли условную границу новгородской пятины, и на следующее утро по правому берегу началась земля, подвластная Ольбарду Красному. Белозерье. Там их уже ждали: свейский драккар – заметная штуковина. Там же они приняли на борт еще десяток гребцов: охотников и попутчиков, которым надобно было попасть в княжий град. К этому времени уже было ясно, что все трое раненых выживут. Главная заслуга в этом принадлежала, безусловно, Артему. Духарев был горд. Спасать жизни, по его мнению, было более высокое деяние, чем отнимать. Славно, что его сын перенял у матери это искусство.

Старший сын Ольбарда Красного Стемид на младшего, Трувора, был совсем не похож, а похож он был на типичного скандинава. Рыжий, курносый, широкий, весь в веснушках. Впрочем, среди природных варягов таких было немало. Это северное славянское племя последние сто лет не только дралось с викингами за право ходить по пенным дорогам Северного моря, но и роднилось с ними. Общность суровой жизни сделала их похожими на скандинавов не только внешностью, но и обычаями. Даже именами. Правда, варягам было полегче: за ними – Белозерье, богатый лесной край, и прямая дорога через южные земли киевского князя к ромеям. Или к хузарам. Варягов везде пропускали беспрепятственно. Они жили по Правде и никогда не грабили тех, кто слабее… Ну, почти никогда. По крайней мере во владениях киевских князей, с которыми у князя белозерского было давнее Уложение, подкрепленное вдобавок кровным родством: не было у руси князей-неварягов. Хотя ныне варяги были уже не столько родом-племенем, сколько воинским братством, все равно лучшими в нем были те, чьи усы были выкрашены синим.

Синими были длиннющие усы княжича Стемида. И чуб, свисавший на ухо с бритого черепа.

– Ага! – воскликнул он вместо приветствия. – Знакомый кораблик! Неужто Олли-ярла драккар? А где же он сам?

– Поищи в рундуках! – закричал Трувор. – Где-то там лежит панцирь этой черепахи!

Младший княжич спрыгнул на дощатый причал и обнялся с братом.

– Неужто Олли-Рогатый на вас наскочил?

– Нет. Погост он грабил, а тут мы…

– Наш погост? – Стемид нахмурился.

– Нет, новгородский. После, брат, расскажу. Я ведь не один приехал, с воеводой.

– О-о-о!

Стемиду редко приходилось задирать голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Теперь пришлось.

– Вот, батька, – сказал Трувор. – Братец мой старший! А это, братец, большой киевский воевода Серегей!

Стемид поклонился вежливо, но в глазах его прыгали веселые искры.

– И верно, большой! – сказал он. – А слава твоя – еще больше! Я…

Тут что-то мелькнуло мимо головы Сергея и врезалось бы Стемиду в лоб, не поймай тот брошенный предмет на лету.

– Ты спрашивал об Олли? – закричал с носа драккара Артем. – Это его шлем! Это я его убил, Стемид!

– Гм… – Стемид сделал вид, что внимательно изучает шлем. – А может быть, ты его просто нашел, парень?