Александр Мазин - Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь

Святослав смотрел на море. Он был неподвижен, словно врос в седло. И конь его тоже застыл, словно изваянный из светлого камня. Только серебряные бубенцы на узде мелодично позвякивали на ветру.

Все ромейские корабли, включая дроммоны, шли под парусами. Но боевых дроммонов в приближающейся флотилии было только два. Остальные – транспортники. Ветер был попутный, но прошло, наверное, не меньше полутора часов, пока ромейская эскадра достигла лагеря русов. К этому времени походный лагерь русов был уже свернут, а дружина выстроилась в длинную линию шагах в ста от берега. Три тысячи всадников, отборное войско, лучшее: кони ячменём выкормлены, брони горят…

Ромейские корабли к берегу не подошли: мелко. Встали поодаль, примерно в полутора стрелищах. Святослав прикинул: на каждом может поместиться до сотни пеших или дюжины три катафрактов. А кораблей всего двенадцать. Не так уж много, но и эти сгодятся. Тем более что для первого удара лучше катафрактов не бывает.

С дроммона побольше спустили лодку. В ней – Калокир (кто же еще!) и десяток воинов.

– Приветствие тебе, великий князь! Как видишь, я свое слово сдержал! – еще издали закричал патрикий.

Нос лодки заскреб по камням, Калокир ловко соскочил на берег. Святослав тоже спешился, приказал коню: «Стой», и двинулся навстречу.

Обнялись.

– Четыреста копий! – патрикий показал на корабли. – Любо?

– Добро, – кивнул князь. – А мои витязи разве не хороши?

– Хороши, – согласился Калокир.

Губы его шевельнулись. Видно, считал, сколь велика дружина. Посчитал – и огорчился. Невелика.

– Ужель думаешь, с такой ратью мы одолеем Петра? – уже без улыбки спросил он.

– Ясно, одолеем! – усмехнулся Святослав. – Да ты не торопись, Калокир, постой немного, погляди, как просторна земля моя, как широк мой Днепр…

«Борисфен, – мысленно поправил его ромей. – И он еще не твой и, скорее всего, никогда не будет твоим, потому что ты не послушал меня и привел ровно столько воинов, сколько можно нанять за пятнадцать кентинариев…».

– Думаешь, зря привез мне золото, патрикий? – угадал его мысли Святослав. – Иль вид не нравится?

Калокир промолчал.

– А пойдем-ка на взгорок, – предложил великий князь. – Оттуда – красивей.

Они поднялись и встали рядом: молодой киевский князь, уже успевший стяжать великую славу и преумножить наследство, и не такой уж молодой ромей из Херсона, добившийся намного меньшего, но мечтавший даже не о великом – о величайшем.

Так стояли они, может, полчаса, может, чуть больше, а потом из-за острова, делившего широкое полотно днепровского устья, появилась первая лодья. Вернее – драккар. Знамя на мачте не разглядеть – далеко еще, но Святослав и так знал, что это «Морской конь» воеводы Серегея. А за воеводиным драккаром – варяжская снекка, и еще одна, и еще…

Патрикий прищурился. Он считал, считал… Несколько раз сбился со счета. А потом земля под ногами легонько задрожала, и Калокир увидел тысячеголовое чудовище печенежской конницы.

– Нравится? – спросил Святослав. – Мог ли твой император надеяться, что каких-то пятнадцать кентинариев поднимут такую рать? Знал бы, небось, дал бы побольше, а?

Калокир перестал считать, повернулся к киевскому князю.

– Если бы император Никифор мог предположить, какое войско пойдет на Мисию за эти пятнадцать кентинариев, я думаю, он не прислал бы тебе и солида, – ровным голосом произнес патрикий.

– И он был бы прав, – сказал великий князь.

А лодьи все шли и шли…

Edgar Allan Poe. Annabel Lee.

Перевод А. Оленича Гнененко.

Вой – воин не княжьей дружины, ополченец или купеческий охранник.

Головной убор замужней женщины.

«Партизаны» – отслужившие, призванные на военные сборы (совр. жаргон).

Шуйца – левая рука.

Ки-ай – мощный крик, выплеск силы, который сопровождает удар.

Крица – слиток «сырого» железа, выплавленный из «болотной» руды по технологии описываемого времени.

Торч – шип в центре щита, иногда заостренный.

Рапа – соляной раствор высокой концентрации.

Умбон – железная накладка в центре деревянного щита. У древнерусских круглых щитов умбоны обычно полушаровые или сфероконические.

Горшком.

Замковый камень – центральный камень, которым замыкают арку.

Стрелище – расстояние прицельного выстрела из лука, обычно – 200 м.

Даром – от слова «дар», подарок.

Право на титул хакана давало Тмутараканское княжение, хотя князь тмутараканский именовался просто князем, а не великим князем, как тот, кто держал стол в Киеве.

Ульфхеднар – волк-оборотень.

Древнеславянское понятие «скот» включало не только домашних животных, но и любое имущество, богатство.

Печенеги.

Вено – «подарок» жениха родителям невесты.

Куркутэ по-печенежски – волк.

Приток Днепра.

О происхождении слова «печенег» у историков нет единого мнения. Византийцы называли их пацинаками и пацинакитами. Арабы использовали слово «баджнак». Версия происхождения слова «печенег»(беченег) от имени легендарного вождя Вече представляется вполне вероятной. Есть достаточно примеров, когда степной род получал имя по имени своего первого вождя. Вернее, первого вождя правящего рода, потому что, строго говоря, печенеги были не единым родом, а скорее объединением племен тюркского происхождения. Возможно, не только тюрков, угров и других.

Некоторые данные свидетельствуют, что печенеги-язычники исповедовали не обычный в те времена анимистический культ, а некий вариант «экспортированной» из Тибета черной религии «бон».

Берсерк – оборотень-медведь.

Светильник.

Игра слов: нурман – норвежец, свейн – швед.

Продух – часть крыши над очагом в избе, которую топят по-черному. В теплую погоду сдвигается, чтобы дым уходил вверх, а не стелился по потолку.

Здесь и далее слово «панцырь» – в традиционной орфографии.

Бритая голова с оставленным на макушке «оселедцем» – варяжский знак вождя.

Чумак – солевоз. Правда, более вероятно, что само слово возникло позже Х века.

Дневной переход.

Кама – шаман.