Александр Мазин - Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь

Но Торкель был не один. Сделав дело, нурманы рассредоточились и затаились. Их время еще не пришло.

Сначала хрипло взревели рога сторожи на башнях, потом подхватило медным лязгом било на рыночной площади, а уж вслед за ним зарокотал-загудел большой барабан Детинца, поднимая княжью дружину.

Тревога застала Славку в отведенной ему комнате-горенке на самом верху княжьего терема. Славка бросился к окошку и сразу все увидел: затворенные ворота, спешащих по дороге воев, пеших и конных. Чужих. Сквозь дождевые струи знамен было не различить. Видно лишь, что пешие бежали – кучей, а конные ехали ровно, не обгоняя и держа строй: вот она, добрая выучка.

Присмотревшись, Славка увидел больше. Увидел лестницы, которые несла пехота, увидел большие щиты, которые тащили бегущие в первых рядах. Если у кого и могли возникнуть сомнения, что к Полоцку подступает враг, то теперь уж никаких сомнений не осталось. Еще Славка увидел, как выбегают из Детинца дружинники, на ходу застегивая брони, а из ближайших домов выскакивают горожане – ополченцы. Эти – кто с чем – с топорами, с сулицами, иные и вовсе с мирной снастью: косами да цепами. С тем, что под руку подвернулось.

По Славкиной спине прошла знакомая дрожь: битва!

Мигом бросился он к сложенной на ларь броне. Прямо поверх мирной рубахи надел поддоспешную стеганку, потом – текучее серебро кольчуги, затем – блестящий от жира панцирь хитрой византийской работы – с упругими выпуклыми чешуйками и зерцалом, на котором мастер вызолотил скорбный лик какого-то ромейского святого. Встряхнулся пару раз, чтобы броня «села» как надо. Подпоясался, проверил, полон ли колчан, хорошо ли ходит сабля в ножнах (знал, что хорошо, но все делал, как учили, по верной воинской привычке), не болтается ли в кармашке «засапожник», на месте ли запасная тетива. Последние движения – нахлобучить на голову шлем с подкладкой из войлока и мягкой кожи, закрепить ремешок, натянуть рукавицы – и в бой.

Лестницей не воспользовался: прыгнул с разбегу на опорный шест, соскользнул вниз, едва не сев на плечи какому-то полоцкому отроку, рявкнул на него: «Шевелись, курица!» – и во двор. А там сразу увидел и князя, и Устаха.

Оба – уже в седлах. А за ними – собирающийся конный строй лучших дружинников.

Еще один взгляд – на кремлевские ворота. Там – княжич Вуйфаст. Подгоняет выбегающих уже не толпой – десятками, дружинников.

Сызмала обученный воинскому делу, Славка сразу отметил выучку полоцкой дружины. Хоть и внезапно напал враг, а порядок сохранен. Всё двигается быстро, но без лишней торопливости. Вот только дождь – не в руку. Тетивы намокнут – беда.

Славка глянул на небо: ничего хорошего. Черным-черно. Ну да ладно.

И побежал на конюшню. Седлаться. Решил – его место в конном строю. С лучшей варяжской дружиной. Чай, не погонит воевода.

Жеребец хузарский, увидев хозяина, обрадовался, потянулся губами и, даже не получив гостинца, все равно не огорчился. Почуял: скоро будет веселье.

Конюх-холоп накинул на жеребца потник, замешкался с незнакомым степным седлом с укороченными стременами. Славка его отпихнул, сделал все сам, мах ногой – и Славка мягко опустился в седло. Жеребец легким шагом вынес его наружу.

Как раз вовремя: конная гридь уже собралась и тронулась к выходу. Князь – первым, воевода – последним. Увидев Славку, позвал жестом. Славка пристроился рядом. Напоследок оглянулся и увидел княжну. Рогнеда стояла на балкончике, глядя вслед дружине. Славка встал на стременах, махнул рукой.

Ответила ему княжна или нет, разглядеть не успел. Заслонили ворота.

«Крепость города не в стенах, а в его защитниках», – говорил Славке отец.

Защитники защитниками, а добрые стены тоже не помешали бы. И ворота покрепче. Те, в которые сейчас колотили тараном нападающие, крепости были не особой. Петли их уже гнулись, а дерево трещало под ударами тарана. И таран-то был невесть какой. Ошкуренное бревно, подвешенное на опорах и прикрытое сверху сложенными на жердины щитами и бычьими шкурами.

Два-три булдыгана пуда на три развалили бы это прикрытие в хлам. А еще лучше – котел кипящей смолы. Булдыганов не было. Не припасли. Смола была, только разогреть ее не успели. Запас дров отсырел, а новые пока не поднесли.

Тетивы луков тоже отсырели почти у всех. Но не у Славки.

Вместе с Устахом он вскарабкался на привратную башню, откуда можно было стрелять вдоль стены. Время от времени посылал стрелу в облепивших стены ворогов. Однако толку от его стрельбы было немного. Дождь хлестал, не переставая, сбивал стрелы. Приноровиться к нему было невозможно. Однако и нападавшим было нелегко. Земля под стенами размокла, превратилась в скользкую грязь. Скользкими были и бревна частокола, однако враги не унывали. Упорно карабкались наверх. Полочане били сверху копьями, отталкивали лестницы, но высота была небольшая, упавшие в большинстве оставались невредимы и снова бросались на штурм.

Устаховы дружинники держали правую от ворот сторону вместе с ополченцами-горожанами. В бою почти не участвовали. Вмешивались, когда кому-то из наступавших удавалось взобраться на стену. С отпихиванием лестниц ополченцы отлично справлялись сами, а стрел снизу можно было не опасаться. У нападавших тоже намокли тетивы.

– Пустое, – оценил их деятельность Устах. – Стену им не взять. А вот ворота… Лихо свеи лупят.

– Откуда знаешь, что свеи? – спросил Славка.

Он видел только конец тарана, размеренно ударяющий в створ ворот, но не тех, кто его раскачивал.

– Орут по-свейски, – пояснил воевода.

– Может – вылазку? – предложил Славка.

– Ишь умный какой! – неодобрительно проворчал бородатый дружинник, безуспешно пытавшийся выцедить кого-нибудь из таранщиков. – Новгородцы только и ждут, что мы сами ворота откроем. Ничё, киевлянин, не боись, отобьемся!

– А я бы ударил, – не сдавался Славка. – Пока они здесь всей силой собрались, выскочил бы через другие ворота, да и ударил сбоку! Я слыхал: новгородцы – вояки слабые. Только числом и берут. Ударим конно – не устоят!

– Туда посмотри, – воевода взял Славку за плечо и развернул к другой бойнице: – Видишь, кто там, на дороге?

Славка поглядел. На дороге были конные. Сотен десять, не меньше. Но ближняя дружина Роговолта немногим меньше. А обучены не в пример лучше…

– Это не новгородские ополченцы, а князя Владимира гридь, – огорчил Славку Устах. – Мы ударим сбоку, а они – нам в бок.

– Думаешь, Владимир это? – усомнился Славка.

Сквозь дождевые струи ничего не разглядеть.

Только и разобрать, что конные.

– А больше некому, – сказал Устах. – Те, кто на стены лезет, по-нашему орут. Внизу, с тараном, – свеи. Такое войско в наших краях только у Владимира. Да ты не тревожься! Наш князь что-нибудь придумает…