Александр Мазин - Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь

– Это меч из земли франков, – сказал Артём. – Сковать такой меч может лишь мастер, которому ведомо таинство соединения разных видов металла. Кузнец берет три полосы мягкого железа и сковывает их вместе. Затем скручивает, надрубает, плющит и снова расковывает в пластину. Из нескольких таких пластин куется сам клинок. Вот почему он такой красивый, вот откуда на нем такие дивные узоры. Вот откуда в нем настоящая крепость. Сломать такой клинок невозможно. Он не боится даже лютого холода, от которого становятся хрупкими дорогие синдские сабли, такие вот, как эта. – Артём похлопал по ножнам собственной сабли. – Но это, Годун, еще не всё. К мощи самого клинка следует прибавить твердость лезвия, а для этого края клинка наращиваются кромками самой твердой стали.

– А почему весь меч не сделать из такой стали? – спросил Гошка.

– Хороший вопрос, – похвалил Артём. – Но ответ на него прост. Чем тверже металл, тем он более хрупкий. Меч из такой стали не выдержит сильного удара. Клинок лопнет, разобьется, как кусок льда. Истинная крепость, братец, возникает от соединения твердости и мягкости, упругости и жесткости. И это, Годун, касается не только клинков. Воин тоже должен быть таким: мягким и гибким, когда его давит сила, твердым и несокрушимым, когда сам наносит удар. Вот гляди!

Гошка от неожиданности даже подался назад. Меч в руке Артёма вдруг будто ожил, закрутился, размазался веером, со свистом вспоров воздух в каком-нибудь вершке от Гошкиного носа.

– Смотри на мою руку, Годун. Видишь, она мягкая и гибкая. Твердость осталась лишь в пальцах да немного, самую малость – в кисти. Потому я могу вот так играть мечом долго-долго, ничуть не уставая. Если я наношу косой удар… – Меч прыгнул вперед – на добрую сажень, чиркнул легко, будто лизнул, вкопанный в пол обрубок бревна и снова закружился бабочкой. – В тот миг, когда клинок касается цели, рука моя тоже твердеет – ровно на один миг. А если я колю… – меч метнулся со скоростью стрелы и с хрустом вошел в бревно ровно посередине, – то все тело мое от самых пят становится твердым, как сам меч. И тогда мой клинок, если я ударил правильно, пронзит любой доспех и выйдет из спины врага.

Артём отпустил рукоять, а меч остался торчать в бревне.

– Попробуй, достань его, – предложил Артём Гошке.

Гошка взялся за рукоять, поднатужился… Ничего не получилось. Гошка схватился двумя руками, уперся ногой, закряхтел от напряжения… И плюхнулся на спину. Меч же так и торчал в бревне.

Артём засмеялся. Взялся шуйцей за рукоять, дернул, казалось, совсем без напряжения, и меч освободился.

– То же самое, – сказал он. – Мягкость и твердость.

– Ага, – скептически протянул Гошка. – А если такой здоровенный, как Славка, тебя бьет, тут никакая твердость не поможет.

– Гибкость и упругость. – Артём легко, будто танцующий журавль, крутнулся на месте, меч его прошелся плоскостью вкруг бревна, снизу вверх, и Артём оказался уже с другой стороны этого бревна.

– Понял? – спросил он у Гошки.

Тот замотал головой.

– Ничего, – подбодрил Артём. – Потом поймешь. Рёрех тебя научит. Значит, такой вот франкский клинок, – он снова протянул меч Гошке. – Работает его настоящий искусник. Да еще с помощниками. И дело это долгое и нелегкое, потому такой меч очень, очень дорогой. За два таких меча где-нибудь в Дании можно купить драккар. Да и то – драккар даны и сами построить могут, а такой меч еще с германских земель вывезти надо. На дорогах, что ведут от немцев к нам, в городах Магдебурге, Эрфурте и других особые люди проверяют товары, чтоб никто не смел их вывозить. Найдут – накажут строго. Могут и смертью покарать. Так что такие мечи сюда только наш батюшка Серегей привозит. Больше никто.

– А как у батюшки получается?

Артём засмеялся:

– А это, Годун, большой секрет. Но тебе я скажу. Надо, чтобы люди императора, которые проверяют товары, просто посмотрели в другую сторону.

– Ага! – сообразил Гошка. – Надо им глаза отвести! Батюшка наш – ведун.

– Почти угадал. Глаза им отводит не батюшка, не может же он с каждым караваном сам ходить, а вот это. – Артём показал на привязанный к поясу кошелек. – Даст им наш человек немного денег – и едет спокойно. А люди императора на товар не смотрят – деньги считают.

– Ну этак-то каждый может! – разочаровался Гошка. – У кого деньги есть.

– Вот тут ты неправ, братик, – возразил Артём. – У кого попало стража деньги не возьмет. А вдруг этот человек потом императору расскажет, что они за деньги его приказ нарушили? А батюшке нашему они верят. Вот так-то.

– Хитро, – вздохнул Гошка. – Не буду я купцом. Воином буду. Воину такие хитрости не нужны.

– У воинов – другие хитрости, – сказал Артём. – А если никто не будет оружие делать, то чем мы будем воевать?

Он забрал у Гошки меч и вернул в ножны.

– Знаешь, куда мы сейчас пойдем?

Гошка не знал.

– В нашу кузню. Добрые мечи, брат, не только франки куют. У наших ковалей это тоже неплохо получается.

Батина кузня располагалась вне города, в посаде. Там было очень шумно, потому что кузней на самом деле было много, целых шесть. Но мечи ковали только в одной.

– Обычно, – сказал Артём, – мастер кует простые клинки. Из простого железа. Они недорогие, и спрос на них самый большой. Но не думай, что это – простое дело.

– Я и не думаю, – Гошка с уважением глядел, как здоровенный подмастерье плющит молотом красную полосу металла. Ничего себе – просто.

– Сначала надо из сырого железа основу выковать, потом уже из нее – меч. Хороший меч нужной длины с правильным долом. Затем на кромки наварят полоски из твердой стали, я тебе о них говорил, и закалят вон в той бочке – и все. Потом уже просто: отполировать, наточить да рукоять поставить. Вот такой меч мы и тебе скуем.

– Мне? – обрадовался Гошка. – Настоящий меч?

Кто сказал бы ему год назад, что у него будет свой меч, – ни за что не поверил бы. Мечи – они только у настоящих гридней бывают. У прочих воев – топоры да копья.

– Тебе, тебе, – подтвердил Артём. – Сейчас мастер подойдет, мерку с тебя снимет…

– Зачем? – удивился Гошка.

– Затем, что каждый воин меч не просто так, а под свою руку подбирает. И у тебя будет такой – только твой и больше ничей. Понятно?

– Ага.

Гошка и любому мечу рад был бы, а тут – только твой …

Он просто в сказку попал, не иначе…

– По весне, как земля подсохнет, Владимир в поход уйдет, – сказала Рогнеда, сладко потянувшись. – Он уйдет, а ты – оставайся.

– Не получится, – ответил Славка. – Я же сотник княжий. Куда он, туда и я.

– А ты больным скажись, – посоветовала княгиня.

– Не могу, – покачал головой Славка. – Это против чести.

– Честь, честь! – сердито проговорила Рогнеда. – Только и знаете, что о своей чести говорить. А о моей даже и не думаете!