Франческа Уайльд - Легенды, заговоры и суеверия Ирландии

После кончины мужа положение и самой леди Уайльд, и ее сыновей оказалось весьма плачевным. Доктору Уайльду, может быть, повезло, что он не дожил до кончины старшего сына: его незаконный ребенок, Уильям, также известный врач, пережил отца всего на год. Деньги, которые он оставил в наследство, выручили семью Франчески, но ненадолго. Стало ясно, что с роскошной квартирой в Дублине вскоре придется расстаться. Иногда Франческа даже подписывала свои письма Оскару в Англию – Senza Speranza (Без Надежды). Но в то же время она восхищалась успехами сына, и когда его поэтическое творчество было удостоено премии в Оксфорде, она написала ему: «Как же мне хочется прочесть эти стихи. В конце концов, у нас есть гений – это то, что адвокаты не могут у нас отнять».

Франческа решила покинуть Ирландию, где была так счастлива, и перебраться в Лондон. Здесь она зарабатывала переводами и журналистикой, редактировала дамские журналы. Правда, советы, которые она давала читательницам, были достойны матери Оскара Уайльда: «Женщина никогда не должна появляться дважды в одном и том же платье. Исключением, конечно, являются лекции о первичных молекулах или о вращении атомов». Но иногда она делилась с барышнями опытом и по более серьезным вопросам: «Подсчитано, что в Лондоне примерно шестнадцать тысяч женщин зарабатывают литературой, то есть среди нас – шестнадцать тысяч пучков анормальных нервов и эмоций, трепещущих чувств, огненных фантазий, бурных страстей и пульсирующих умов; все они работают днем и ночью, чтобы преобразить свои мысли в слова. Хорошо известно, что, дабы помочь процессу сочинительства, всем литераторам нужна особая диета – легкая, прохладная и простая, и точно так же им нужна и особая одежда, также прохладная и простая. <���…> Чем меньше оборочек, манжеток и каскадов кружев – тем лучше, ибо пятнышки от чернил не улучшают венецианского кружева, а в минуты божественного безумия или горячечного возбуждения авторша нередко может и опрокинуть чернильницу».

В Лондоне Франческа снова завела салон. Иные гости посмеивались и над ее любовью к темноте, и над странной одеждой – Франческа не следовала собственным советам, и на ее пышном лиловом платье (Оскар тоже обожал этот цвет) было множество оборок и медальонов с семейными портретами. Но многие отмечали и то, что Франческа сохранила свою античную красоту и что из-за ее величественности любой наряд на ней казался прекрасным. В ее салоне бывали У.Б. Йейтс, Брет Гарт, Рескин, Бернард Шоу и даже Элеонора Маркс (дочь Карла Маркса), писательницы Ф.Х. Бернетт, Уйда, М. Корелли.

Вскоре Франческа решила попробовать себя в литературе и написать что-то свое, не переводное. В 1884 году вышла ее первая книга прозы – «Сплавной лес из Скандинавии»; здесь Франческа с юмором рассказывала о своих поездках к шведским и датским друзьям, о своем знакомстве со скандинавской культурой. Книга имела большой успех, и в 1887 году она выпустила «Древние легенды Ирландии».

Франческа гордилась обоими своими сыновьями. Уильям нашел себе работу в газете «Дейли мейл», и его считали способным и популярным журналистом. Некоторым он даже нравился больше, чем Оскар. Со временем Уильям стал внушать матери опасения: ее огорчало и пьянство, и неустроенная личная жизнь сына. Женитьба 39-летнего Уилли на 55-летней американской журналистке и издательнице Мэри Лесли тоже не порадовала леди Уайльд. Вскоре Мэри выставила Уилли за дверь, как говорили, с оскорбительной формулировкой – мол, нет от него никакой пользы ни днем ни ночью. Конечно, Франческа была расстроена, но не могла удержаться от смеха, читая такие заголовки американской желтой прессы. Новой жене сына, Лили, она сочувствовала – тяжело жить с таким человеком, как Уилли. А вот Оскар потерял терпение и перестал общаться с беспутным братом.

Оскар только радовал мать. Франческе пришлась по сердцу его жена Констанция: белокурая девушка словно заменила ей умершую дочь Изолу. Она с гордостью говорила о литературных успехах сына; он помогал ей редактировать дамские журналы. И вдруг как гром с ясного неба – процесс, где Оскара обвиняли в гомосексуальных связях. Была ли Франческа шокирована образом жизни сына? Скорее всего, нет; во всяком случае, она не осуждала его. Тюремное заключение Оскара оказалось для нее страшным ударом. В начале 1896 года Франческа заболела. Она просила отпустить сына проститься с ней, но ей отказали. 3 февраля 1896 года леди Уайльд скончалась от бронхита.

В тюремной исповеди De Profundis Оскар Уайльд писал своему возлюбленному Альфреду Дугласу: «Моя мать, равная по своему интеллекту Элизабет Баррет Браунинг, а по историческому значению – мадам Ролан, умерла от горя, потому что ее сын, чьим гением и творчеством она так гордилась, кого считала достойным носителем славного имени, был приговорен к двум годам принудительных работ… Никто лучше тебя не знает, как я любил ее и как перед ней преклонялся. Ее смерть поразила меня таким ужасом, что я – некогда повелитель слов – не нахожу ни слова, чтобы передать мою муку и мой стыд. Никогда, даже в расцвете своего мастерства, я не мог бы сыскать слова, которые несли бы столь драгоценное бремя, шествуя с подобающим величием сквозь багряное пиршество моей невыразимой скорби. Она вместе с моим отцом завещала мне благородное имя, прославленное не только в литературе, искусстве, археологии и науке, но и в истории народа моей страны, в ее национальном развитии». [2]

Нина Живлова

Три великих источника знания, которые открывают перед нами окутанное туманом прошлое человечества, – это язык, мифология и древние памятники страны.

По языку мы можем понять, каких высот в умственной и общественной жизни достиг данный народ в данное время – в искусстве, обычаях и цивилизации, в отношениях человека с человеком и в отношении к материальному и видимому миру.

Мифология народа приоткрывает его связь с духовным и невидимым миром, а древние памятники – кромлехи, столбы, часовни и башни, храмы и гробницы – это торжественные, вечные символы религиозной веры, ритуалы, запечатленные в камне.

Письменное слово, или литература, является последним, наиболее полным и высочайшим выражением интеллекта, культуры и научного прогресса народа.

Народ Ирландии никогда не полагался особо на записанное слово. Ученое сословие, олламы, жили своей жизнью, и их знание оставалось священным. Таким образом, люди полностью полагались на традиции своих праотцев, смешанные с новыми учениями, которые преподало им христианство, так что эта народная вера со временем стала смесью языческих мифов с христианской легендой, и эти два элемента остаются неразрывно слиты и до сего дня. Мир – это фактически целый том или даже нечто вроде журнала, издававшегося в течение шести тысяч лет, но ирландский крестьянин едва ли перевернул его первую страницу.