Алексей Кулаков - Владелец заводов, газет и пароходов

Например о том, почему аристократ-изобретатель не может пообщаться со своим соавтором в спокойной обстановке. Хотя и просил предоставить для этих целей стрельбище, причем всего на каких-то там полчаса. Не будешь же говорить в ответ, что попросту забыл предупредить одного чересчур ретивого полковника?

– Но ведь это полнейший вздор, Иван Иванович? Я, как представитель Военного ведомства, не мог…

– Гхм!

Начальник завода мягко перебил своего давнего (уже почти два года как) знакомого.

– Совсем забыл вам сказать. Приказом по военному ведомству, надзирать за работой по переустройству казенных оружейных заводов назначен князь Гагарин, Андрей Григорьевич.

– Но он же служит в Петербуржском арсенале? А как же?..

– Вот!.. А вы мне тут рапорт подаете. Подумайте, добрый мой вам совет – хорошенько подумайте! Надо ли вам в преддверии нового назначения затевать всю эту чехарду с официальными бумагами и проверяющими. Тем паче, что князь уже извинился, и готов повторить свои слова на публике.

– Но…

Генерал-майор опять снял пенсне, только на этот раз его пальцы легли на переносицу – его определенно начинал тяготить этот разговор. Вернее, столь откровенное непонимание его визави сложившейся ситуации. Ведь если не дай бог пришлют ревизоров и следователей – плохо будет всем!

– Хорошо, я подпишу ваш рапорт. Однако, напоследок, замечу: неприятности, которые вы доставите князю Агреневу, будут крайне незначительны. Если вообще, они у него хотя бы будут. А вот он вам в качестве ответной любезности, сильно затруднит дальнейшее продвижение по службе.

Иван Иванович откинул крышечку своей чернильницы, не глядя, ткнул в нее пером, скребанув по донышку, и поставил размашистую визу.

– Если оно у вас вообще будет – это самое дальнейшее продвижение. Всего хорошего, Георгий Иванович!..

День, начавшийся просто дурно, затем пошедший просто отвратительно, закончился для полковника и вовсе ужасно – его обидчик устроил в Офицерском собрании большой открытый прием. За свой счет, разумеется, и счет немалый – дорогое шампанское, вина, шоколад и цветы для дам, небольшие сувениры всем присутствующим… Те самые проклятые пистолеты-зажигалки! Не пойти на прием было просто невозможно (князь прислал именное приглашение, на обороте которого еще раз подтвердил свою готовность к извинениям). Пойти?.. Да проще было застрелиться, чем терпеть неизбежные косые взгляды и насмешки. Откуда все только и узнали?!.. Впрочем, наверняка младший из Мосиных постарался – низкий человечишко, подлая порода…

– Проклятая провинция!!!

На прием он так и не пришел. Но было бы настоящим преувеличением сказать, что все остальные от этого сильно огорчились – нежданное развлечение и отменное угощение (вкупе с обилием танцев) оказались для них куда важнее. Хотя его определенно вспоминали – уж очень некстати на бывшего представителя военного ведомства напала икота. А вот то, что уже он в свою очередь вспоминал про Митрофана Ивановича тихим незлобивым словом, на последнем никак не сказалось – новый председатель приемной комиссии был слишком увлечен наблюдением. Не за дамами (понаблюдаешь тут, когда супруга под боком бдит, почище иной львицы) – за самим виновником торжества. Его сиятельство и в самом деле сиял, очаровывая незамужних девиц и дам, и в две-три фразы располагая к себе господ офицеров, и без того немало возбужденных открывающимися перспективами – Александр Яковлевич «проговорился», что желает одновременно с модернизацией собственно завода, украсить и сам город оружейников. Немного новых доходных домов для проживания мастеровщины и приличной публики – старые в основной своей массе были слишком уж неприглядны на вид; большой пассаж с товарами производства его компаний – это непременно придаст оживление торговле (и безмерно разнообразит досуг присутствующих дам); кинотеатр по образцу тех, что недавно открылись в столицах…

– Этот прием запомнят надолго.

– Надеюсь, Сергей Иванович, надеюсь.

Возникший, словно бы из ниоткуда, князь поводил рукой, выбирая себе бокал на подносе. Определился, подхватил хрусталь за коротенькую толстую ножку, и присел напротив братьев, что расположились на диванчике в небольшой комнатке-нише.

– Спрашивайте, господа.

Митрофан и Сергей покосились друг на друга. И тот, и другой прекрасно знали, что хотят спросить, однако вот – немножечко стеснялись. Больно уж вопрос был неудобный.

– Скажите, Александр Яковлевич. А зачем вы так – с полковником?

Глядя в округлившиеся в притворном удивлении глаза аристократа высшей пробы, старший брат упрямо сжал губы и продолжил:

– Признаю, у меня с ним были определенные трения, но – в этот раз он был в своем праве. Ваши же люди его оскорбили самым грубейшим образом, и офицерская честь вынуждает меня поинтересоваться причинами, по которым!..

Прежний председатель приемной комиссии завода почувствовал, что начинает горячиться, и мысленно проклял свой дурной характер. Проклял, и гордо вскинул голову – предавать свои принципы он не собирался, ни за какие блага мира.

– Я не верю, что эти двое вот так взяли, и ссамовольничали – другие, кто не бывал на Сестрорецкой фабрике, в это может быть и поверили, но не я.

– Разве?

– Да! Они фанатично преданны вам, и поступить так могли только по вашему прямому указанию. Самим бы им такое и в голову не пришло – так подвести ВАС.

– Господи! Фанатично!.. Самовольно!.. Слова-то какие – я бы сказал, излишне громкие. Неужели вас, Сергей Иванович и вправду занимает подобная мелочь?

– Оскорбление нижним чином вышестоящего, это отнюдь не мелочь. Это покушение на основы!..

В желтых глазах промелькнул короткий всполох-смешинка.

– Начнем с того, что никаких нижних чинов на стрельбище не было, и быть не могло. Мои служащие БЫЛИ когда-то ими, но уже давно не являются. Далее, оскорбил полковника я. Мои люди, мой приказ, моя ответственность.

Оружейный магнат качнул бокалом, слегка вращая и наблюдая за игрой вина, и продолжил, предвосхищая уже готовый прозвучать вопрос:

– А может, я просто хотел сделать вам приятное?

– ?!?

– Шучу, конечно же, шучу.

В единый миг доброжелательный собеседник исчез, и перед братьями сидел совсем другой Агренев.

– Сокерин мне мешал, и я его убрал с завода.

– Таким образом?! Но ваши возможности… Ведь вам достаточно было всего лишь поговорить с его высокопревосходительством, и полковника куда-нибудь тихо перевели.

– Мог. И говорил – в частности, касательно вас. И вашего брата. И еще десятка специалистов на других заводах. Если человек способен принести по настоящему ощутимую пользу империи, я обязательно поддержу его всеми доступными мне средствами. Даже если лично мне он глубоко противен. А вот если от человека вреда больше, чем пользы – то зачем он тогда вообще нужен? И уж тем более я не буду упоминать его в беседе с военным министром, для этого имеется превеликое множество иных, более достойных личностей.