Луиза-Франсуаза - Серпомъ по недостаткамъ

Что же до "астраханских" полей, то на них борьба с вредителем полей велась иначе. Мне кто-то из крестьян сказал, что суслик дальше сотни саженей от норы кормиться не ходит - и огромное поле было попросту опахано полосой метров в триста шириной. Чтобы земля не выдувалась ветрами, на полосе этой был посеян клевер вперемешку с тимофеевкой - такую смесь мне удалось купить у какого-то тамбовского помещика, адрес которого я обнаружил в написанной им статье в Трудах Вольного экономического общества, подписчиком которого я стал. Не знаю, что получится, но помещик свою смесь очень хвалил, а журнал за репутацией следил и чушь как правило не публиковал.

Пахали и сеяли, конечно же, крестьяне и рабочие, от меня им доставались лишь "ценные руководящие указания". Иногда - весьма одобряемые (как, например, насчет строительства плотин в оврагах), иногда - высмеиваемые (это насчет распашки степи в основном). Но работа все же шла, и особых личных моих усилий не требовала. Поэтому удалось "совместить" и строительство Ионовского особняка, и сельхозработы, и судостроение, причем все "без отрыва от производства". Правда в день приходилось на мотоцикле проезжать верст по сто - но не пешком же!

На заводе Барро появилась новая печь переплава. Маленькая, всего-то на три пуда стали, но, работая на кислородно-водородном топливе, она вполне обеспечивала температуру до тысячи семисот градусов, Цельсия естественно. Топливом печку обеспечивал электролизер, работающий от динамо-машины, которую крутил сорокасильный бензиновый мотор.

А печка нужна была для того, чтобы отливать цилиндры новых моторов, на этот раз - стальные.

Я где-то когда-то прочитал, что на знаменитых "рус фанерах" как раз стояли простенькие моторы как раз со стальными цилиндрами, и именно сталь позволила сделать первый отечественный авиационный мотор. Авиация у меня в списке приоритетных задач не стояла, но хороший мотор в этом списке был - и он получился. Не совсем сразу - но уже в конце апреля на трактора стали ставиться новые сорокасильные моторы со стальными цилиндрами и головками. В результате новый мотор полегчал до всего лишь шести пудов - причем "дополнительные" по сравнению с чугунной моделью десять сил были получены исключительно увеличением оборотов. Потому что стальной цилиндр получился гораздо тоньше, охлаждаться стал лучше - тем более, что количество пластин воздушного радиатора удалось увеличить вдвое по сравнению с чугунным вариантом.

Печку же я построил исключительно из жадности. Пока первые мотоциклы делались на основе сломанного шатуна из "Борзига", Илья пошуршал справочниками и нашел-таки подходящую сталь, по крайней мере для клапанов (цилиндры тогда уже было решено делать чугунными). Подходящую сталь делала небольшая шведская компания Улофа Линда - и сталь эта была ванадиевая: похоже у шведа как раз и было одно из месторождений "природно-легированной руды", в которой ванадий и был обнаружен впервые.

Правда, продавал швед эту сталь исключительно в виде шестиугольных дюймовых прутков, и для выделки из нее подходящих заготовок приходилось изрядно потрудиться кузнецам. Но даже после этого в стружку уходило больше восьмидесяти процентов металла, а стоила эта сталь хотя и полтора рубля, но не за пуд (как "соседская"), а за фунт. На один мотоцикл дорогой стружки выделывалось полтора фунта, а на трактор - уже и вовсе шесть, так что "жаба задушила" и пришлось выдумывать печь исключительно для переплава этого очень ценного сырья.

Однако пользы печка принесла гораздо больше задуманного изначально.

Прежде всего, печь получилась очень даже высокотемпературная, и в ней удалось сварить нихром. Оказывается, этот незатейливый сплав еще никто не придумал. А еще никто не придумал и нержавеющую сталь. Самое забавное, что высокохромистые стали уже варили, но вот хрома чуть-чуть недокладывали. Но мне пока было не до нержавейки - оказалось, что их печки сильно перегретую (и сильно жидкую) сталь можно легко разливать по кокилям и теперь каждые полтора часа восемь новеньких ребристых отливок отправлялись на дальнейшую обработку. Хотя, вообще-то, отправлялось максимум шесть, а чаще пять - остальные браковались. Но и этого пока хватало на все текущее производство с запасом.

А вот чугунолитейные мощности высвободились - и для их загрузки был быстренько разработан новый мотор.

На самом деле "новый" мотор стал значительным "шагом назад" в деле моторостроения: обороты упали, компрессия в нем была всего четыре с половиной, зато вырос объем до четырехсот пятидесяти кубиков на цилиндр, и это чудо легко развивало на тысяче двустах оборотах мощность в двадцать четыре силы. Причем - используя в качестве топлива хоть керосин.

Новое "чудо моторостроения" весом получалось за двести килограмм, работало с зажиганием от магнето, а заводилось простым "кривым стартером" - и с тоже "новой" трехступенчатой коробкой ставилось на "новый" же трактор.

А трактор этот у меня заказал Барро. Как мы и договаривались, он проработал на заводе до первого апреля, постепенно передавая штурвал в руки нового директора - приглашенного самим Барро инженера Емельянова Осипа Борисовича, ранее работавшего на механическом заводе в Коломне. Но за три месяца Поль увидел и достаточно хорошо разобрался в том, что на заводе стало делаться - и где-то в середине апреля пришел ко мне с предложением:

- Александр, должен признаться, что ваши машины полностью меняют представления о правильной работе в поле. И я бы с удовольствием купил у вас ваш трактор - но дело в том, что дома, во Франции, мне будет нечем его топить. Покупать бензин в аптеке - это безумие, а я специально написал сыну письмо и он подтвердил, что в иных местах бензин практически недоступен. Но ведь у вас были вначале моторы, которые вроде бы могли работать и на простом керосине? Поэтому я хочу вам кое-что предложить...

- В принципе, я наверное смогу переделать для вас мотор под керосин...

- Я и не сомневаюсь в этом. Но предложение мое иное: если вы сделаете другой трактор, с керосиновым мотором и цена его окажется приемлемой - а ваши цены выглядят более чем приемлемыми - то я берусь за продажу этих тракторов во Франции, причем думаю, что смогу продавать несколько сотен в год. Через месяц сын приедет в Царицын помочь мне с переездом, и я был бы раз получить ответ к этому времени. Положительный ответ, разумеется - закончил он с непроницаемой, как и всегда, физиономией.

Мышка подсчитала реальную себестоимость моего "Т-40", и оказалось, что трактор обходится в пять с половиной тысяч рублей. А Барро озвучил "приемлемую цену" в районе пяти тысяч - так что, имея в виду хотя бы стопроцентную рентабельность, агрегат существенно упростить. И в результате получился буквально "Фордзон-Путиловец": железные колеса без шин (большие сзади, маленькие спереди), рулевое управление - реечное, никакой электрики кроме магнето, открытая кабина и железное сиденье. Максимальная скорость трактора составляла около восьми километров в час, а на пахоте - около трех. Но зато трактор отпускался "со склада в Царицыне" по цене всего четыре тысячи девятьсот рублей - и Барро был счастлив. Я - тоже, потому что после подобного "дауншифтинга" стоимость трактора упала до тысячи трехсот пятидесяти рублей.