Луиза-Франсуаза - Серпомъ по недостаткамъ

– Да Дарья мне все и рассказывала, я как-то к нему зашел, а его не было, ждал сидел. Она и жаловалась, что мол по утрам полный дом девиц, а он ровно как папаша строгий всем урок на день определит – и бегом работать. Спрашивала, может я ему найду девушку хорошую, а то с работой своей он и не женится никогда. Ну а я как ее найду? У меня из знакомых хорошая всего одна, и та замужем.

– Это кто еще? – в голосе Елены Андреевны прорезалась сталь.

– Да так одна знакомая… Еленой Андреевной звать. Хорошая, но ревнивая!!!

– Поймал меня, коварный муж мой! Сдаюсь! Да… а как ты думаешь, что дороже: дом или автомобиль?

– Конечно дом. Автомобиль – он же маленький… давай спать, завтра хлопот много.

– Спокойной ночи… знакомый Елены Андреевны.

Утро двадцать восьмого ноября было светлым. В буквальном смысле слова: ночью выпал снег и все вокруг стало белым и сверкающим. Таким же, как и надраенный автомобиль "Божья коровка", которому сегодня предстояло обрести хозяйку.

Собственно, мысль построить для Елены Андреевны нормальный автомобиль возникла у меня после того, как Илья на нее пожаловался:

– Ну что мне делать? Лена просит сделать ей такой мотоцикл, чтобы можно было в платье им управлять. А я же инженер по железным дорогам, придумать для нее разве что паровоз могу!

Поскольку именно благодаря Елене Андреевны у меня весь бизнес так успешно в гору и пошел, я счел жалобу друга "призывом о помощи" – и автомобиль как раз такой помощью и являлся. Бескорыстной помощью. Если насчет ордена Победы (то есть броши "Добрая фея") я точно знал, что она стоит тридцать с небольшим тысяч, то про авто я и считать не стал. Правда Мышка как-то меня укорила, что в "секретную комнату" ушло гораздо больше ста тысяч денег, но ведь это и станки, и куча других разработок, да и рабочим и "модельном цехе", как комната именовалась официально, я меньше сотни в месяц не платил. Так что, думаю, машинка получилась не дороже брошки – хотя и гораздо практичнее.

Хотя, если посмотреть с другой стороны, под машинку были сделаны в обычном резиновом производстве новые формы для шин и камер – изготовленных всего в десяти экземплярах, Машка фары переделывала раз десять, пока не получились какие надо – тоже в счет затрат стекольного завода. Я уже не говорю про гнутые стекла – только под закалку (чтобы при ударе разбивались на мелкие крошки) было истрачено их два десятка. А как Лебедев делал вспененную резину для сидений, сколько сил ушло на эбонитовый руль и клей для кожи, которой был обтянут салон – я и вспоминать не хочу. В любом случае от машинки пользы больше, чем от брошки.

Илья, как и его супруга, несмотря на вторник сидели дома: я заранее предупредил, что будем праздновать событие в полдень. И так же заранее сообщил, что праздновать мы будем вовсе не в небольшом домике у вокзала, так что и готовить ничего не надо. Я точно знал, что лично у меня все к этому празднику готово, поэтому всю ночь спокойно просопел в подушку и снегопада не видел. Да и проснулся поздновато, поэтому Камиллу в кухне я встретил уже позавтракавшую.

– Ты мерзавец и негодяй – объявила мне женщина-химик, едва я вошел в кухню – у тебя на уме только одно: обмануть бедную женщину и потом посмеяться над несчастной мной. Ты зачем это сделал?

– Что сделал? Как я тебя обманул и насмеясля?

– Не делай лицо оскорбленной добродетели. Раз ты знал формулу, то знал и способ синтеза, а раз знал способ – то знал кто его придумал.

– Так, понятно. Только уточни – синтеза чего?

– Да этого твоего дихлордифенилтрихлорметилметана. Это же, если разобраться, вовсе даже дихлордифенилтрихлорэтан, а его синтез придумал Цайдлер почти тридцать лет назад. Ну что скажешь – не так?

– Камилла, я не химик, и поэтому не знал что это одно и то же. И с Цандером этим я не знаком – тридцать лет назад я как-то упустил возможность с ним встретиться…

– Точно не знал?

– Не знал. Я тебе что, врал раньше?

– Да нет, не врал… только мне-то что теперь делать? Я опыт Цайдлера повторила, результат проверила. Техкарту – и ту написала, и отправила Комарову. Но все рано делать его он будет после пуска газового завода. Так что даже наладкой на заводе не могу заняться. И что мне, теперь сидеть тут и Дарьины пирожки есть с утра до вечера?

– Ну, слегка потолстеть тебе не помешает. Но целиком гардероб тебе менять тоже смысла нет, поэтому я тебе предложу на выбор две задачки. Причем могу гарантировать, что этого никто никогда и нигде раньше не делал. То есть делал конечно, и я даже знаю кто – но как неизвестно. А без тебя и известно уже не будет.

– Это приятель твоего отца, который сгорел в лаборатории? Он, конечно, был гением – но если он придумал, то повторить-то я смогу. А что?

– Что – что?

– Что синтезировать?

Я вышел в спальню и вернулся с небольшим флакончиком из своей аптечки:

– Значит так. Задача первая: вот тут четыре пилюли. Сразу скажу: синтезировать это вещество невозможно. Но очень желательно придумать способ однозначно определять наличие этого вещества во всяких органических материалах. То есть определять, есть ли оно или нет. Потому что оно вырабатывается некоторыми плесенями, но только некоторыми. И вроде бы выделить его из плесени нетрудно – но для этого нужно точно знать что оно там есть и еще желательно знать – сколько его там.

– А зачем? То есть вещество это зачем нужно? Опять яд?

– Нет, на этот раз – снова лекарство. В сто раз сильнее, чем стрептоцид, и излечивает даже такие болезни, которые считаются неизлечимыми. Я слышал, что даже чуму лечит, хотя и не уверен.

– Понятно – придумать качественный и количественный анализ.

– Только учти – нагревать вещество нельзя, оно разлагается. Сильно нагревать – то есть даже кипятить… я точно не знаю, но уверен лишь в том, что при сорока градусах оно вроде еще не портится.

– Учту. Это все?

– С первой задачкой – все, я просто ничего больше про вещество не знаю… то есть вот что еще знаю: его вырабатывают плесени пеницилловой группы, поэтому называется вещество пенициллин. Только вот плесеней таких – сотни, а вырабатывает лишь несколько, или вообще одна. Теперь – точно все, но есть и вторая задачка. Относительно флакона. Он не стеклянный – возьми, потрогай – это такой же полимер, как, например, и каучук искусственный. Но, в отличие от каучука, в природе он не встречается. Зато из него можно делать хоть посуду, хоть искусственное волокно для изготовления ниток и тканей, хоть пленки… все можно делать. Называется эта штука полиэтилентерафталат, сокращенно – ПЭТ, и если ты придумаешь как его синтезировать, то золотой монумент женщине-химику будет стоять на платиновом постаменте высотой с твою лабораторию.