Александр Михайловский - Встречный марш

Из САСШ Менделеев вернулся убежденным в том, что Россия вполне может соревноваться в развитии нефтяного дела с американцами, хотя накануне его поездки там добывали нефти в четырнадцать раз больше, чем в России. Но разочаровала великого химика неистребимая косность российской бюрократии. Когда в высших сферах Петербурга он высказал мнение о том, что Россия должна обогнать САСШ по нефтедобыче, министр финансов Российской империи Михаил Христофорович Рейтерн воскликнул:

— Да что вы, батенька! Да где же это нам тягаться с американцами-то! Мечтания это все, профессорские мечтания!

И вот тут он совершенно неожиданно получил довольное странное приглашение посетить Константинополь. Подписано оно было новым канцлером империи графом Николаем Павловичем Игнатьевым. В приложенной к приглашению записке некий господин Тамбовцев написал с ужасными орфографическими ошибками пожелание побыстрее встретиться «с гениальным русским химиком» и «первооткрывателем Периодического закона химических элементов». Этот самый господин обещал продемонстрировать Дмитрию Ивановичу нечто, что должно его заинтересовать.

Менделеев решил съездить в Константинополь, несмотря на то что он едва успел отдохнуть после только что завершившейся заокеанской командировки. Тем более что ему давно хотелось посмотреть этот древний город и на то, что сейчас происходит на Босфоре. Слухи о таинственной Югороссии и тамошних константинопольских чудесах успели добраться и до Нового Света.

Несколько дней путешествия сначала по железной дороге, потом по морю — и вот, с запиской господина Тамбовцева, который оказался кем-то вроде канцлера Югороссии, Дмитрий Иванович оказался в приемной коменданта Константинополя.

Здешние чиновники, не в пример российским, дело свое знали хорошо. Едва увидев почерк и подпись автора записки, они немедленно засуетились, очень быстро выправили Дмитрию Ивановичу все необходимые документы и дали провожатого, который и отвел его в бывший султанский дворец, занимаемый новой властью.

Господин Тамбовцев оказался мужчиной среднего роста, с небольшой седой бородкой и усталыми глазами. Несмотря на свой возраст — он был как минимум лет на десять старше Дмитрия Ивановича — Тамбовцев первым поднялся из-за большого письменного стола, заваленного бумагами, и с уважением пожал руку Менделееву.

— Дмитрий Иванович, разрешите представиться: Александр Васильевич Тамбовцев. Я очень рад, что вы нашли время и приехали к нам. Думаю, что вы не пожалеете об этом. У нас есть, что показать такому талантливому ученому, как вы.

— Вы преувеличиваете мои успехи в химии, — сказал Менделеев. — Ну, а насчет того, что бы вы хотели мне продемонстрировать, скажу прямо: любое новшество, пусть даже и не касаемо химии напрямую, всегда для меня любопытно.

— Нас сейчас занимает то, что вы изучали во время вашей командировки в САСШ. А именно — добыча и переработка нефти. Точнее, с добычей мы уже вроде бы решили проблему. Югороссия подписала договор с великим князем Румынии Каролем о поставках нефти, добываемых на нефтепромыслах Плоешти. Три железнодорожных батальона русской армии, работая ударными темпами, построили ветку Плоешти-Констанца. Мы планируем протянуть трубопровод, по которому добытая в Плоешти нефть пойдет к нефтеперерабатывающим заводам к Констанце. Дмитрий Иванович, нам нужна нефть и продукты из нее!

— Гм, а зачем вам столько нефти? — поинтересовался Менделеев. — Ведь, если мне помнится, в Плоешти добывают ее ежегодно около девяти миллионов пудов.

— Это, по-вашему, много?! — воскликнул господин Тамбовцев. — Для нас это капля в море. Запомните, нефть и продукты ее переработки — это кровь машинной цивилизации. Я не говорю уже про смазочные масла, без которых невозможна работа никаких машин.

Но давайте по порядку. При помощи самой тяжелой фракции нефти, асфальта или битума можно мостить дороги — с покрытием более качественным, чем булыжные мостовые. Следующая по весу фракция — мазут. Это топливо, на котором работают двигатели наших кораблей. Еще более легкая и летучая фракция — дизельное топливо, или соляр, служит горючим для наших наземных машин, которые вы тоже скоро увидите. Без керосина, который для вас не более чем горючая жидкость для новомодных керосиновых ламп, не поднимутся в небо наши летательные аппараты тяжелее воздуха. И наконец, бензин, который сейчас во всем мире используют как чистящее средство и для медицинских целей, тоже пригоден в качестве топлива для моторов и для производства страшного зажигательного оружия — напалма. Все это нужно нам просто в огромных количествах, по сравнению с которыми румынские девять миллионов пудов — это, повторюсь, капля в море. А через не такое уж большое время все это понадобится и в самой России, только в объемах многократно превосходящих наши. Мы сейчас строим нефтеперегонные заводы, на которых добытая в Румынии нефть будет перерабатываться во все эти продукты. Хотите поучаствовать в их строительстве?

К чести Менделеева, он практически сразу же принял предложение господина Тамбовцева — понял, что здесь сокрыта какая-то великая тайна. А раскрывать тайны — это огромная радость для ученого.

29 (17) июля 1877 года. Румыния, Бухарест

Бывший полковник армии САСШ

Джон Александер Бишоп

Хуже города Бишоп еще не видел.

По расписанию, поезд должен был прибыть в Бухарест в 8:00. Бишоп уже знал о том, что нужно переставлять стрелки, и попытался объясниться с проводником, чтобы узнать — на сколько именно. Но проводник, как назло, совсем не говорил по-английски. К счастью, один из его людей, Джон Шерман, урожденный Иоганнес Швеннингер из Германии, смог-таки объясниться с проводником, хоть и с огромным трудом.

Оказалось, что Шерман говорил на швабском диалекте, а проводник на австрийском, которые хоть и родственны друг другу, но на слух очень мало похожи. Часы в конце концов переставили, а проводник обещал сказать, когда они будут в Бухаресте, присовокупив, правда, что это все равно конечная станция.

Но вот уже восемь, девять, десять часов — и никакого Бухареста. Наконец, почти в одиннадцать поезд пришел на вокзал какого-то большого города. На вывеске значилось что-то вроде «Бьюкурести». Бишоп расслабился, когда вдруг в купе вошел проводник и спросил что-то у Шермана. Тот перевел:

— Бухарест. Конечная. Пора сходить.

Кто ж мог знать, что румыны даже название своей столицы не могут правильно написать…

На перроне их уже ждал человек, с виду похожий на турка. Увидев их, он подошел и спросил на неплохом английском:

— Полковник Бишоп? Здравствуйте, меня зовут Саид Мехмет-оглы. Добро пожаловать в Бухарест. Эй, куда?!