Александр Михайловский - Встречный марш

— Вот видите, какой масштаб, — император снова повернулся к Попову, — нам придется обзавестись еще и Госпланом. Но если ничего не делать, то будет еще хуже. Вы, Андрей Александрович, пока езжайте в Константинополь, составьте там свой первый проект. И чем скорее, тем лучше. Как будет готово, сразу же прошу ко мне на доклад. Виктор Сергеевич гарантирует вам всяческое содействие.

— Вот, — адмирал Ларионов протянул адмиралу Попову запечатанный конверт, — это мое письмо государственному канцлеру Югороссии Александру Васильевичу Тамбовцеву и моему начальнику штаба и заместителю капитану 1-го ранга Сергею Петровичу Иванцову. Они вам все организуют. Крейсер «Североморск» на рейде Одессы, он сразу же по вашем прибытии на борт отправится в Константинополь.

— Ну, с богом, Андрей Александрович! — подвел итог император, посмотрев на часы. — А сейчас не обессудьте, аудиенция закончена, через пять минут наш поезд отправляется.

10 августа (29 июля) 1877 года. Константинополь

Джон Девой, председатель «Гэльского клана» (Clan na Gael)

Злодейское убийство русского императора заставило югороссов поначалу отложить все назначенные встречи. Я уже стал было опасаться, что зря приехал в Константинополь. Но югоросский канцлер Александр Тамбовцев принял меня неделю назад и сказал, чтобы я не сомневался — Югороссия сейчас больше чем когда-либо заинтересована в свободной Ирландии. Но люди, с которыми мне предстоит встретиться, такие как полковник Бережной, в данный момент отсутствуют. Дело в том, что за убийством русского царя, скорее всего, стоит Соединенное королевство. А это, в свою очередь, позволяет Российской империи занять более недвусмысленную позицию в отношении свободной Ирландии.

Между тем мой старый друг Оливер по секрету сообщил мне, что Югороссия признала Конфедерацию, и что Конфедерация, в свою очередь, готова признать независимую Ирландию сразу же после ее провозглашения. И что, как мы и договаривались, соединения Конфедерации примут участие в борьбе за нашу независимость.

Кроме того, Оливер рассказал мне о своих впечатлениях от тренировок Национальной гвардии Югороссии, на которых он побывал по приглашению местного командования. После чего я тоже выразил страстное желание посмотреть на это своими глазами. В ответ на что майор Семмс познакомил меня с югоросским капитаном Рагуленко, и мы договорились, что такая возможность у меня появится после моей беседы с его командованием.

О, этот Рагуленко, судя по любви к выпивке и способности при этом быть трезвым, вполне мог бы быть настоящим ирландцем. Засиделись мы с ним тогда сильно за полночь, и именно тогда я понял, насколько мы, русские и ирландцы, близки.

И вот, наконец, сегодня я получил известие о том, что меня примет сам полковник Бережной, главнокомандующий сухопутными войсками и разведкой Югороссии, а фактически негласный вице-президент этой молодой, но очень могущественной страны.

Полковник оказался сорокалетним, гладко выбритым мужчиной с короткой стрижкой и жестким взглядом профессионального солдата.

— Мистер Девой, — сказал он мне, — простите, что принимаю вас только сейчас. Последнюю неделю мне пришлось заниматься координацией проведения следственных действий, связанных с убийством российского императора Александра Второго, и дел при этом, увы, было невпроворот.

— Полковник, я очень благодарен, что вы нашли возможность принять меня в это непростое для вас время, — ответил я. — Думаю, что несколько дней в наших делах ничего не решают. Ирландия ждала свою свободу значительно дольше.

— Полноте, мистер Девой, — сказал мне полковник, — русские с большой симпатией относятся к ирландцам и к их борьбе за независимость. Мы надеемся, что Ирландия станет верным другом и союзником Югороссии и Российской империи, и мы готовы оказать вашему народу любую посильную помощь в деле обретения свободы.

— Полковник, — кивнул я, — смею вас заверить, что ирландцы, в отличие от англичан, умеют ценить дружбу. Если Ирландия станет независимой, то мы будем готовы всемерно поддержать Югороссию и Россию. Например, мы можем отдать России территорию под военные базы и торговые фактории в одном или нескольких портах. Кроме того, у нас и сейчас лучшие верфи в Соединенном королевстве, и они будут к вашим услугам. У нас в стране есть уголь, железо, медь…

Полковник Бережной с интересом посмотрел на меня, а потом сказал:

— Мистер Девой, я полагаю, что наше политическое руководство не преминет обсудить с вами эти и другие вопросы, а также полагаю, что мы найдем по ним взаимопонимание, причем таким образом, что это будет выгодно и Югороссии, и Ирландии.

Должен сказать, что и я об этом подумал, хоть вслух ничего не сказал. Ведь даже простое присутствие хотя бы одной русской или югоросской базы кроме вооруженной гарантии нашей независимости обернется еще прибылью для местных предпринимателей, которые будут ее обслуживать. А если к тому же Ирландия станет и одним из центров русской торговли, или если русские разместят свои заказы на верфях и заводах, то это поможет нашему молодому государству пережить разрыв с Англией и даже увеличить свое благосостояние. Но приступим к делу.

— Полковник, — сказал я, — а теперь я бы хотел ознакомить вас с моими соображениями по созданию Ирландской Республиканской армии.

Полковник Бережной снова пристально посмотрел на меня:

— Мистер Девой, у меня лишь одна небольшая просьба. Скажите, не могли бы мы назвать эту армию Ирландскими Королевскими Стрелками?

— Полковник, а почему именно королевскими? — удивился я.

— Видите ли, мистер Девой, — ответил мне полковник, — Югороссия заключила самый тесный союз с Российской империей. И для императора Александра Третьего будет весьма сложно поддержать новоявленную республику против древней европейской монархии. Ведь и в России есть определенные силы — финансируемые, кстати, в том числе и Британской империей, которые желают свергнуть самодержавие.

Позиция России заключается в том, что мы против революций — мы за восстановление справедливости, освобождение или помощь в освобождении народам, которые находятся под игом чужеродного правительства. Чуть позже эту позицию вам разъяснит канцлер Тамбовцев, а я, увы, не дипломат, а всего лишь солдат.

Но именно по этой причине Российская империя не смогла официально поддержать американских колонистов сто лет назад. И вы должны помнить, что случилось с королем Франции, все-таки оказавшим Вашингтону свою поддержку. Если я не ошибаюсь — ему отрубили голову французские же республиканцы.

Это плохой знак. Нельзя бороться за сохранение монархии у себя дома и одновременно за установление республики у соседей. К тому же мы бы хотели, чтобы в Ирландии с первых же дней установления независимости действовал твердый закон и порядок, и не было бы никаких произвольных действий во имя революционной целесообразности.