Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

-- Ну, можно сказать -- гора с плеч свалилась. А что местные жители думают по поводу нашей страны?

-- Выяснить это было нелегко. Я же говорю, что они смотрели на меня с подозрением. Некоторые, правда, поначалу решили, что этот корабль -- мой, в смысле моя собственность, и стали расспрашивать, сколько ещё кораблей есть у меня и какими капиталами я владею, но когда я объяснил, что корабль принадлежит не мне, а государству, и мне в их понимании ничего не принадлежит, они были разочарованы, и вообще не хотели со мной разговаривать. Только когда я подпоил одного человека, он смог разоткровенничаться. Я нарочно записал то, что он говорил, почти слово в слово, -- Горный Ветер достал тетрадь и раскрыл её, -- Представляете, сидит он напротив меня, весь красный, с бутылкой пойла, которое они называют "Виски", и и рассуждает: "Это неправильно. Всё неправильно. Ты ведь индеец, так? А значит -- дикарь. То есть должен ходить в одежде из шкур, поклоняться языческим богам, есть жареное человеческое мясо... Ты не можешь уметь читать и писать, у тебя не может быть ружья и корабля с матросами. Это только у белого человека может быть. А может, ты на самом деле белый? Но у белого человека есть Библия, а у тебя её нет. Значит, ты -- дикарь, и должен носить одежду из шкур. А это -- что?" -- говоря это, он схватил меня за рукав, -- "Это же шерсть. Откуда у тебя всё это? Кто вам такое дал?"

-- Ну я попытался объяснить, что он неправ, что на моей родине умеют делать ружья, корабли и одежду из шерсти, и что мы вовсе не дикари, что у нас все умеют читать и писать. Но он в ответ на это сказал: "Нам, христианам, помогает Бог, а вам, язычникам, он помогать не может. Значит, вам помогает дьявол. И золото, которым ты платишь, оно от дьявола. Вот что, а катись-ка ты отсюда пока цел". Сказав это, он замахнулся на меня бутылкой. Мне пришлось отступить, покинув "общественный дом". Вслед за мной раздался довольный гогот и обвинения в трусости. Но что я мог сделать? С одним пьяным забиякой я, скорее всего, справился бы, но наверняка ему пришли бы на помощь его соплеменники, и я же был один, и мог бы пасть в неравном бою. Отвечай я только за себя -- другое дело, но кто знает, к каким последствиям привела бы моя смерть. Может, за меня захотели бы отомстить и началась бы война....

-- Ты всё сделал правильно, сынок, -- ответил отец, -- отступать всегда унизительно для гордости, но иногда это единственный разумный выход.

-- А потом был аукцион. Ты, отец, наверное, знаешь, что это такое, а вот Заря вряд ли. Так вот, когда кто-то умер, не оставив наследников или запутался в долгах, то всё его имущество распродают таким образом -- выставляют каждую ведь по отдельности, а потом спрашивают, кто сколько денег согласен за неё дать. Кто даст больше всех -- тому она и достанется. Когда продают вещи -- к этому быстро привыкаешь, это по-своему даже увлекательно, но когда в числе имущества продают и живых людей... -- Горный Ветер опустил глаза, не решаясь продолжать дальше, а потом вопросительно посмотрел на Лань. Та погладила его по руке и шепнула: "Расскажи. Надо. Лучше ты сам..." Горный Ветер продолжил, -- Это выглядит отвратительно и ужасно. Прежде чем продавать, возможным покупателям дают возможность как следует товар рассмотреть, а если речь идёт о людях, особенно о девушках, то их для этого обычно раздевают и любой желающий может их ощупать всех целиком, вплоть до самых укромных мест. А среди имущества умершей старой госпожи была служанка-рабыня. И она подверглась всем положенным в таких случаях унижениям. Причём лапали её те же самые люди, которые незадолго до этого упрекали меня, что раз я не читаю каждый день Библию, то я ничего не знаю о добродетелях, особенно о добродетели целомудрия, и потому одно моё присутствие опасно для их жён и дочерей, и потому мне нельзя даже разговаривать с ними! Ну я тут не выдержал и сказал, что только лицемер может проповедовать целомудрие и при этом обращаться с женщиной так, да ещё и прилюдно. На это они посмотрели на меня как на ненормального, и сказали, что целомудрие свойственно только порядочным женщинам, а рабыня, которая позволяет с собой так обращаться, никак не может быть при этом порядочна. Как будто они оставляли несчастной выбор! Ведь по её глазам было видно, насколько ей омерзительны эти жадные лапы, и она безмолвно умоляла меня о помощи и защите. Тогда я ещё не понимал, какой смысл на их языке имеет слово "порядочный", но понял, что кроме меня, спасти несчастную некому, и отдал почти всё золото, чтобы только выкупить её. Так много пришлось заплатить, потому что не отдавать девушку мне они посчитали делом принципа, но всё-таки под конец алчность пересилила.

-- Казначейство не будет довольно, -- мрачно сказал Инти, -- после провала в Амазонии оно нам вообще не любит выделять средства, всё равно мол, мы их, якобы, на ветер пустим. Наши недоброжелатели могут даже дело до суда довести.

-- Ты осуждаешь меня, отец?

-- Лично я -- нисколько. На твоём месте я поступил бы точно также. Просто уже заранее готовлю и себя и тебя к возможным неприятностям.

-- Для суда у меня есть два оправдания. Во-первых, золото мне выделили, чтобы я накупил там полезных для нашей страны товаров, но покупать там было нечего. Меха в нашем климате бесполезны, шерсть у нас лучше, что касается самопрялок и прочих технических новинок, так их там у них не было, во всяком случае, я не нашёл. А во-вторых, благодаря ей я узнал важную тайну, которую вряд ли бы смог узнать другим путём.

-- Это меняет дело. Что же ты узнал?

-- Отец, англичане всем говорят, будто поселились на "свободных землях", и можно подумать, что на них раньше никто не жил. Однако это ложь. Раньше они были заселены миролюбивым и трудолюбивым народом, жившим частично охотой, а частично земледелием, ибо обычаи его были таковы, что мужчины охотились, а женщины обрабатывали землю. Они жили мирно и не знали бед, пока однажды зимой не прибыл корабль с белыми пришельцами. А зима у них.... ну, примерно, как у нас в горах, со снегом и ледяным ветром, и потому белые пришельцы из-за перенесённых ими бедствий были жалкими и слабыми, страдали от многочисленных болезней, вызванных тяготами пути. Некоторые из них даже не пережили потом ту зиму. У местных жителей и мысли не возникло, что эти жалкие измождённые люди могут им чем-то угрожать, наоборот, поскольку пришельцы могли погибнуть без их помощи, то добрый народ решил им помочь. Вождь этого народа, отец Лани, распорядился поделиться с ними своими запасами, сделанными на зиму, потом их научили охотиться, ловить рыбу, печь моллюсков и выращивать местные растения. Каждый год пришельцы отмечали потом день своего прибытия в эти земли, и назвали его Днём Благодарения, но только благодарили они при этом не приютивший их гостеприимный народ, а своего бога. До поры до времени отношения между пришельцами и местными были вполне добрососедские. Но однажды белые люди пригласили на свой пир весь народ. Те, ничего не подозревая, пришли, и были коварно отравлены ядом, подмешанным в вино. Те же, кто не успел или не захотел притронуться к вину, были попросту зарублены... -- Горный Ветер замолк, переводя дух.