Татьяна Сорокина - Мыколка

— Александр Христофорович, мой аналитический отдел разработал два варианта наших действий. Как я понимаю, вы будете докладывать Его Императорскому Величеству все эти неприглядные факты. Потому, я предлагаю первый основной самый сложный вариант — это дезинформация наших стратегических противников. Мы не трогаем самого Сидорова, пусть он сидит на своем месте. Но придется привлечь к работе Яворского и Силантьева, без них нам просто не обойтись. Кроме того, придется под это дело создать отдел, который будет создавать документацию, копирующую все действительно имеющие место соглашения, договора, но внесенные в них изменения будут совершенно менять их суть, и эти документы с помощью нашего продажного подлеца будем передавать англичанам. Я понимаю, что сейчас, после ограбления, они на некоторое время затаятся, но если все будет спокойно, эта деятельность возобновится.

— Ну, а второй вариант, это просто арест чиновника. Высылка сотрудников посольства, и больше никаких преференций для нас. Пришлют других резидентов, найдут других предателей и продолжат свою деятельность.

— Ну, что же мне понятны ваши предложения, Леонтий Васильевич, признаться, я и сам думал о том же. Завтра буду докладывать государю императору, и всенепременно упомяну ваши заслуги в этом деле. Что же касается мыслей о секретном отделе, разрабатывающем фальшивую документацию, это очень интересная тема, и я даже знаю человека, который бы отлично справился с этой работой. Жаль, только, что он не сможет быть в Петербурге в ближайшее время, — с сожалением в голосе произнес Бенкендорф.

Следующим днем Александр Христофорович отправился с докладом к его Императорскому Величеству.

Николай Павлович этой весной большей частью времени был в хорошем расположении духа, поэтому встретил начальника третьего отделения своей канцелярии улыбкой.

— Ну, любезный Александр Христофорович, надеюсь, вы ничем не испортите мне сегодня настроение.

В ответ на эти слова Бенкендорф глубокомысленно кашлянул.

— Что, — сразу стал серьезным император, — вы опять хотите сообщить какую-нибудь гадость?

— Увы, всемилостивейший государь, вы сами поставили меня, на сей пост, где самая лучшая новость — это отсутствие всяческих новостей, а такое бывает крайне редко и не сегодня.

— Ну, что же я вас внимательно слушаю генерал, — благосклонно произнес император.

— Всемилостивейший государь, вы, конечно, помните наш разговор двухмесячной давности о некоем надворном советнике Сидорове, мы завели о нем разговор в связи с известным покушением на семью князя Шеховского.

— Да, да, припоминаю, конечно, и что вам удалось выяснить, надеюсь, вы полностью обелили имя это чиновника? — все еще улыбаясь, сказал Николай Павлович.

— Нет, всемилостивейший государь. Служащим жандармского корпуса под личным контролем Леонтия Васильевича Дубельта удалось добыть явные доказательства государственной измены этого негодяя.

Лицо императора, налилось кровью, и он почти прошипел:

— Немедленно арестовать и в темницу, и всех кто с ним связан туда же.

— Постойте, постойте Ваше Императорское Величество, — забеспокоился Бенкендорф, — хочу доложить вам следующее. Мы с Леонтием Васильевичем обдумали ситуацию и хотим предложить на ваше рассмотрение два варианта действий. Один из них действительно предполагал то, что вы сейчас изволили приказать. А вот по второму у нас есть такие мысли. Мы предлагаем, пока не трогать Сидорова а, пользуясь такой возможностью, передавать через него англичанам, которые его купили с потрохами, фальшивые документы.

— Погодите, Александр Христофорович, — в недоумении остановил генерала император, — англичане не дураки, да и Сидоров наверно, не зря занимает свой пост, неужели они не поймут, что мы их обманываем.

— А вот это всемилостивейший государь, самое главное в этом деле, мы предлагает при нашем ведомстве создать специальный, секретный отдел, в который будут поступать все нужные бумаги, и там будут переписываться так, что их смысл коренным образом будет меняться. И вот эти документы и будут появляться у Сидорова. Конечно, придется осведомить его непосредственных начальников, о таких документах. Естественно, что большая часть документов пойдет настоящая, а искажаться будут только очень важные документы, или те какие вы сами сочтете необходимым отправить островитянам.

— Хм, а в этом, пожалуй, есть смысл, — заинтересовался император, — конечно, рано или поздно это все откроется, но задумка неплохая, неплохая, и кто же, по-вашему, справится с такой работой генерал?

— Всемилостивейший государь, я считаю, что лучшим кандидатом на данный момент является молодой князь Шеховской.

Николай Павлович изволили усмехнуться.

— Александр Христофорович, если бы я не знал вас так долго, то подумал, что вы шутите надо мной.

— Какие шутки, государь, — ответил Бенкендорф, — я понимаю вас, что такой пост совершенно не по заслугам и чинам молодому человеку. Но в данном случае мы создаем совершенно секретный отдел. В нем будет работать два три человека, не более, и о истинном значении которого будет знать всего три человека в Империи. А так Шеховской будет проходить, как мой порученец, к которому, конечно, будет привлечено внимание, никто не догадается, чем он занимается на самом деле.

— Александр Христофорович, — прервал император Бенкендорфа, — я это тоже хотел спросить, но меня больше волнует другое, он справится с этой ответственейшей работой?

— Всемилостивейший государь, — веско сказал Александр Христофорович, — если кто и справится с таким делом, так это точно Шеховской.

— Однако, — поразмыслив, — произнес Николай Павлович, — весьма смелое заявление, вы Александр Христофорович, редко так бескомпромиссно что-то утверждаете. Но вопрос серьезный и я бы хотел услышать более четкую аргументацию.

— Всемилостивейший государь, осмелюсь высказать свои доводы, — ответил Бенкендорф, я встречался лично с Николаем Андреевичем несколько раз, и вот, что хочу сказать, Ваше Императорское Высочество — это самый необычный человек, которого я видел. Вы понимаете, осенью прошлого года, он еще был никем. Но за прошедшую зиму, волшебным образом изменился, Сейчас он кладезь знаний, причем он не просто их запоминает, а может творчески использовать. Я последнее время много общался с его отцом, и его рассказы просто меня потрясли. Да, вспоминаю, как он за час решил проблему шифра, который мои подчиненные разгадывали почти год. А в деятельности предполагаемого отдела быстрота исполнения будет очень важна. Мы же не можем, допустим, подписав какое-либо тайное соглашение, например, с Турцией, задержать надолго ход этих бумаг в нашем делопроизводстве. У того же Сидорова сразу возникнет вопрос, зачем это делается. А ведь надо будет очень быстро определиться, как изменить документ, чтобы он сохранил полную достоверность и в тоже время изменил свой смысл диаметрально. Именно поэтому, я считаю, что этот отдел стоит поручить именно Шеховскому, а вот в сотрудниках у него должны быть очень опытные дипломаты, которые смогут вовремя подсказать или направить его мощные мыслительные способности в нужном направлении.