Андрей Смирнов - Рыцарь

Потом... Кажется, кто-то из стоявших там свалился вниз (к счастью, в нашу сторону, во двор, а не в ров), потеряв сознание, а замены ему не нашлось. Я туда не рвался, но тут женщина, стоявшая рядом, так на меня посмотрела...

В памяти об этих минутах сохранилось очень мало воспоминаний. Скажу одно: рубиться было легче.

Дым, дым, дым, летят искры, дышать нечем, глаза слезятся, голова кружится... Кто-то передавал мне вёдра. Я выплёскивал воду за стену. А иногда – на стену. Огонь полз по ней, как будто это был не камень, а обыкновенная древесина... Ну чему там гореть, чему?..

А вот внизу топлива по-прежнему было вдосталь – полный ров фашин. Когда я выплёскивал очередное ведро в этот гигантский костёр, у меня возникало твёрдое ощущение, что всё зря. Что моё ведёрко этому огню – как носорогу комариный укус, и даже меньше. Вода, наверное, вся испарялась, не успев даже долететь до пламени.

Осознав, что больше не выдержу, спрыгнул вниз, во двор замка. Кто-то тут же облил меня водой. Шипение, облако пара... Чёрт, надо было сначала кольчугу снять, а потом уж лезть наверх! Но все мы задним умом крепки...

Снял пояс с мечом, стянул кольчугу и капюшон. Щит у меня всё-таки хватило ума скинуть, прежде чем полезть на стену – вот он, валяется в сторонке. Положил рядом остальное железо – и снова наверх.

Будем надеяться, никто не сопрёт. Оказавшись на стене, заметил, что, хотя дым и стал гуще, пламя вроде бы немного опало. Наверх как раз подтягивали средних размеров бочку. Мы с каким-то долговязым малым вдвоём вытянули её на стену. Я снова поразился силе Андрэ де Монгеля – в моём родном времени такой аттракциончик мог проделать разве что старина Шварц в «Терминаторе». А здесь: поднатужился – и на раз-два... Долговязый, надо отдать ему должное, тоже не подкачал. Положили бочку на парапет, наклонили вниз. Аккуратно наклонили. Залив один участок стены, перешли к другому. Там было посвежее. Я увидел, что с другой стороны рва суетится куча народу. Не только горожане – много и наших солдат. Кто-то закидывал огонь землёй, кто-то таскал вёдра, выстроившись в такую же, как у нас, живую очередь.

Когда бочка опустела, я поднял её над головой и чинно спустился по лестнице, мимо людей, передававших вёдра с водой. На самом верху стояла молодая женщина. Она была очень красива. Это было заметно, несмотря на то что волосы её, мокрые от пота, липли к щекам, а дорогое платье растрепалось и испачкалось в саже.

Я отдышался и полез на стену в третий раз. Мог бы и не лезть – борьба с огнём, в общем и целом, увенчалась победой. Но мы ещё долго выливали вниз воду. Я даже подумал: может, местные хотят заодно и ров водой наполнить?

Наконец наверх пошло последнее ведро. То есть не самое последнее – отдельные энтузиасты ещё тащили воду, но только лишь для того, чтобы не выливать её посреди двора. Пожар был потушен. По-прежнему, конечно, омерзительно воняло гарью, но воздух более-менее очистился от дыма, и огня уже и в помине не было.

Только собрался – в последний уже раз – спуститься с лестницы во двор, как заметил, что рядом со мной стоит тот самый долговязый малый, с которым мы втягивали наверх бочку. Судя по его взгляду, он меня тоже узнал. В руке долговязый держал факел (только при его свете и можно было хоть что-то разглядеть в наступившей темноте). На вид ему было лет тридцать пять – сорок. Черт лица толком не разглядеть – вся рожа в саже. Бороды у него не имелось, но зато наличествовали усы. Красивые, наверное... были. Пока не обгорели.

Внезапно я понял, что испытываю к этому человеку какое-то необъяснимое тёплое чувство. Наверное, всё дело было в совместном вытягивании бочки.

В общем, сразу уходить со стены я раздумал, а вместо этого сказал, кивнув в сторону парапета:

– Не понимаю, что тут могло гореть? Сплошной же камень...

Чумазый долговязый покачал головой.

– Не совсем, – сказал он. И начал, помогая себе руками, обстоятельно объяснять: – Понимаете, стена как делалась? Два частокола (ладони напротив друг друга), между ними – земля (горизонтальное движение кистями), ну а поверх – камень (тут долговязый сделал руками такое движение, будто бы брал в руки невидимый шар). – Только стена старая, давно починить надо было, камни кое-где отвалились, а кое-где держались только на честном слове. Ну а под ними – древесина. Да и к тому же, пока они в первый раз лезли, мы их сверху кипящим маслом угостили. Вот потому оно потом так хорошо и занялось...

Я кивнул:

– А, ну тогда понятно...

Мы стали спускаться вниз. Львиную долю внимания я тратил на то, чтобы не поскользнуться на мокрой лестнице. Чтобы избежать этого, приходилось вцепляться в перила. Как я по ней с бочкой шёл – уму непостижимо...

Но вот наконец и твёрдая земля. Во дворе – темно, как у негра в... за пазухой.

– Ты не мог бы мне посветить? – попросил я своего долговязого спутника. – Я тут где-то оставил своё оружие. Хотелось бы найти, но чувствую – будет непросто.

– Это точно, – согласился долговязый, поводя факелом из стороны в сторону.

Я пнул пук соломы. Под ним обнаружился глиняный горшок. Обогнул телегу, раскидал ворох полуобгоревших тряпок – может, их навалили на мои вещи, когда я наверху был? Но под тряпками моего имущества не оказалось.

– Что у тебя было? – поинтересовался долговязый, следуя за мной и тоже поглядывая по сторонам.

– Кольчуга, щит. Меч, наручи, рукавицы, шлем, пояс... Да всё.

– Вон какой-то щит. Не твой?

– Нет.

– Жаль. Слушай, бери факел и сам ищи свои вещи... Мне недосуг. Ты – человек Родриго?

– Я свой собственный человек.

– А зовут как?

– Андрэ де Монгель, – буркнул я.

Как их гребаный город сначала от врагов спасать, а потом от пожара – так нате вам пожалуйста, а как попросишь простое дело сделать – посветить факелом и помочь найти пару железяк – так оказывается, что у них «дела». Пробурчав ещё что-то раздражённо-неразборчивое, я вырвал факел из рук долговязого и пошёл дальше по двору вдоль стены, разгребая ногами солому. От усталости кружилась голова, во рту был привкус крови и пыли, нещадно ныло бедро, по которому проехались топором ребята из засады...

Я отошёл от долговязого всего на несколько шагов, как заметил, что, миновав ворота, в нашу сторону направляются несколько вооружённых людей. Долговязый, видимо, заметил эту процессию немного раньше, чем я, и ждал, когда они подойдут ближе.

Я вгляделся в фигуру первого идущего и решил пока отложить поиски своих шмоток. Первым был Родриго. Был он без коня и почему-то имел весьма мрачный вид. Рядом с ним шли Ангулем и Этьен. На некотором отдалении ехал Рауль. За ним – прочие рыцари.

Мне стало интересно, и я пошёл обратно, чтобы осведомиться у Родриго, что же его так опечалило. Мы ведь вроде бы победили?