Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

Проводив его взглядом, граф повернулся к оставшимся.

– Сколько у нас людей?

– Десятка полтора! – прогудел первый. – Все с луками, арбалетов три, да и мечи имеем.

– Двадцать семь человек, – усмехнулся его собрат. – Десяток лучников, восемь арбалетчиков и четверо секирников. Пять опытных мечников – все бывшие солдаты.

– Тогда – ты и будешь главным! – указал в его сторону пальцем Легенс.

День спустя.

А ночь сегодня выпала какая-то беспокойная…

Сказалось ли недавнее возбуждение или виной тому послужило что-то иное – не знаю. Но сон упрямо не шел в мою голову.

А стоило забыться хоть ненамного, как в ней начинали всплывать какие-то непонятные обрывки снов… или не снов? Но были они столь пугающе ярки и осязаемы, что аж холодный пот пробивал… руки начинали шарить по одеялу, разыскивая рукоятку несуществующего автомата.

Нет уж, так спать – только нечистого тешить!

Встаю и одеваюсь, набрасываю перевязь с Рунным клинком. При касании его, в голове как-то просветляется. Клинок словно бы успокаивает меня. Порою кажется, что он даже что-то шепчет на ухо.

Понимаю, что всё это последствия недосыпа и недавней схватки, но всё равно – какие-то мысли на этот счет всё же остаются в моей голове.

Рунный клинок…

Легендарное и страшное оружие Серых.

Оружие, которое убивает в человеке вообще в с ё.

В голове с трудом укладывается это страшное слово.

Можно убить тело, но душа – она бессмертна! Так говорили мне монахи, и я не находил противоречия в этих словах.

Но вот оно – жуткое оружие. Способное уничтожить саму сущность бытия – бессмертную душу. Или оно отправляет её прямиком в ад? Уж лучше бы тогда убивало…

Но ко мне клинок благорасположен. Хозяину он не страшен, даже наоборот. Помогает и защищает. Даже бриться им можно, как мне говорили. Правда – только мне самому. Хотя, сказать по правде, таких мыслей у меня как-то вот не возникало пока. Да и в будущем… навряд ли я стану использовать это оружие, чтобы, например, нарубить им веток для костра.

А для чего стану?

Не знаю, пока…

То, что человек умирает от него мгновенно – я уже видел. И не скажу, чтобы это зрелище наполнило меня какими-то особенными чувствами. Во всяком случае, чувства какого-то превосходства – точно не возникло.

«Тебе можно дать в руки пулемет – станешь ли ты сильнее? Опаснее – да,» – всплыли в моей памяти слова отца.

Да, я стал намного более опасным, нежели раньше. Но стал ли сильнее? Не уверен… по крайней мере ничего такого не ощущается. Быстрее бегать не стал, на крышу с земли тоже, наверное, не запрыгну. И коня не подниму.

Но в этом ли сила?

Не идет сон…

Выхожу во двор и дружески киваю часовому. Сейчас на посту стоит один из сыновей хозяина – кряжистый Генеро. Крепкий и сильный парень, он мне как-то сразу глянулся. И не мне одному – Лексли с одобрением поглядывал в его сторону, глядя, как ловко он орудует копьем. Да и топором парень работал любому на зависть. Что и говорить, старый сержант – его отец, времени даром не терял. У него было трое сыновей, этот средний. И всех он обучил так, что хоть сегодня – в строй! Впрочем, одетый в доспех, Генеро и сейчас выглядел заправским воином.

– Не спится, милорд? – без тени подобострастия спрашивает он. Просто знак уважения к старшему по положению – по годам-то он меня обогнал.

– Не идёт что-то сон… Может, схожу, чуток пройдусь? Глядишь, и нагуляю сон-то…

– И то верно. Воздух тут у нас такой! – часовой качает головой. – Как крепкое вино, ей-богу! Пьянит! Все, кто приезжает сюда, так говорят.

– Похоже на то, – киваю в ответ. – Я недалеко – до опушки леса и назад.

– Если что – свистите!

– Непременно!

А воздух тут, действительно, необыкновенный! Не скажу, чтобы пьянящий – но какой-то по-особенному свежий. В доме это не так ощущается, а вот здесь…

Под ногами хрустнули веточки – вот и опушка леса. Нахожу небольшой пенек и присаживаюсь. Здесь, за моей спиной растет здоровенный куст, с густо переплетёнными (насколько мне удается рассмотреть) ветвями. На него даже можно опереться, что я и делаю. Почти как в кресле, только мягче – ветви пружинят.

Тихо тут…

И хорошо.

Посижу немного, может быть, и пройдет мое возбуждение.

Наверное, я задремал, сам того не замечая. Ненадолго, но тем не менее. А вот проснулся оттого, что что-то словно бы толкнуло меня в бедро – там где висел на перевязи Рунный клинок.

Открыв глаза, некоторое время сижу неподвижно. Самое неразумное, что можно сделать после внезапного пробуждения – это вскочить на ноги, выдавая себя шумом. Лексли не раз и не два вдалбливал это в наши головы – дошло, сижу и не трепыхаюсь.

Что-то изменилось в лесу.

Ещё не совсем понимаю, что же именно, но чувствую.

Совершенно машинально кладу руку на клинок. Хотя это я сам себе вру – помню же, как обострились внезапно все мои чувства тогда, в переулке. А вдруг?

Так и произошло – мир словно бы стал четче и яснее.

Шаги!

Осторожные и почти неслышные. И чьё-то напряженное дыхание. Кисловатый запах пота – человек устал или тяжело чем-то нагружен.

Тихий лязг металла – вооружён?

И что тут необычного?

Мало ли народа ходит по лесу? Да ещё и вооруженного… с топорами, например… за дровами пошли.

Это ранним утром-то? Когда ещё солнце не взошло? Немного таких гуляк… и явно не просто так он здесь расходился.

Плавно сползаю с пенька – одним длинным непрерывным движением, стараясь не слишком потревожить ветки, на которые я опираюсь. Они, разумеется, выпрямляются – но медленно, не производя при этом особенного шума. И вот – я уже в полуприседе, совершенно скрытый густым кустарником.

Вовремя!

Над кустами что-то мелькнуло.

В обычной ситуации я ничего бы не разглядел: всё-таки ещё недостаточно светло. Но сейчас, когда моя рука лежит на клинке, вижу – и гораздо лучше, чем просто так.

А над кустами проплывают верхушки шлемов. Самые разные – это точно не солдаты. В смысле – к одному отряду они не принадлежат, слишком уж большое разнообразие снаряжения, насколько отсюда можно разглядеть. Прошло пять человек – и в трех разных типах шлемов. Обычно так не бывает, каждый командир отряда старается одевать своих солдат однообразно. В меру своих возможностей, разумеется. Но такой разносортицы, как правило, не допускают. Тем более – наемники. От их внешнего вида зависит и та плата, которую они могут получить с нанимателя – и в немалой степени.

А кто же это?

Солдаты небогатого барона?

В принципе… возможно.

И я бы понял это, встретив их глубоко в лесу – занятых поиском разбойников. Вот там, в самом деле, не до красоты и однообразия.

Но здесь – у жилья?