Варди Соларстейн - День Боевых Машин

— Что младлей, полюбил мою машину? Одобряю выбор. Это не жена, — какую кнопку нажмешь, то тебе и сделает! Вместо цветов — ей гаечный ключ покажешь! — дружный громкий хохот экипажей над скабрезной шуткой вогнал тройку «студентов», в силу возраста явно холостых и с женщинами стеснительных, в краску. — Смазывать только не забывай!

Красный как рак Петров, специально раззадоренный хитрым старлеем, пошел в неосмотрительную ответку.

— Что вы ржете как кони! Сегодня — 17 декабря, День Боевых Машин! Вы поведете телетанки на штурм линии Маннергейма!

— Да мы эти танки уже лет шесть по полигонам гоняем. В Белоруссии тоже побывали. В чем святость момента, младлей?

— Товарищ Лебедев, как вы не понимаете?! Сегодня первый день в истории человечества, когда в бой пойдут полностью автоматизированные боевые подразделения. Не единичная машина — а сразу целая танковая рота!

— И что?

— Через пятьдесят лет, положим, в воздух поднимутся беспилотники. На Луне и Марсе будут ходить управляемые по радио машины — луноходы и марсоходы. В космос полетят беспилотные корабли. А через сто — роты телеуправляемых мех-машин, гигантских боевых роботов, будут на поле боя решать судьбы человечества.

— Это как?

— А не будет войн. Люди начнут решать споры хозяйствующих субъектов путем поединка. Полк на полк. Захотели провинцию налоги с нее, полезные ископаемые — заявляй на бой команду из таких вот телеуправляемых машин. И люди не гибнут — и весь мир следит за происходящим. Сегодня не простой день — это же начало новой эры в истории человечества! А тот, кто повел эти машины в бой, кто смог прервать кровопролитие, подменив людей роботами — в итоге спас миллионы жизней на полях сражений. А затем миллиарды, которые смогли родиться благодаря этому. И этот человек — величайший герой человечества, само воплощение бога гумманости.

Лебедев, выдержав прямой испытующий взгляд, хитро подмигнул новенькому:

— Вы, товарищ младший лейтенант, мне фамилию автора сообщите. Тоже хочу почитать вашу фантастику, как тут закончим. Инженеры Лосевы, гиперболоиды Гарина, марсианские принцессы, а? И почему так долго ждать-то надо? Сто лет?! Танки телеуправляемые вот они уже. Три года, максимум пять — и будут у нас и корабли, и самолеты на полном телеуправлении.

В подтверждении своих слов старший лейтенант постучал ладонью по зеленой броне.

Петров надулся, но, его выражение быстро поменялось, когда он вновь украдкой, думая, что никто не видит, потрогал броню танка, там где только что прикоснулся Лебедев. Старший лейтенант, раздавая последние указания, не спускал глаз с новенького еще и потому — что все же не до конца доверял. Мало ли чего у него там по карманам. Вдруг тротил с часовым механизмом. А внутри телетанка, кроме топлива, почти полтонны «греческого огня», как иногда называли огнесмесь излишне образованные курсанты. Петров вел себя конечно странно, но на диверсанта совсем не походил.

Лебедев проверял пневматику, когда сзади, крадучись как снежный барс, подошел Снегирев. Если бы не шаркающий и хрустящий снегом идущий следом комиссар, старлей был бы застигнут врасплох.

— Да, товарищ Лебедев, а наука не стоит на месте. Прогресс, как говорится, не остановишь.

— Что, впечатлила так техника? — Лебедев жалел, что не пошел с ними смотреть, но роту требовалось готовить к атаке.

— Не то слово. Глазам своим не верю… И вот что: я, знаете ли, в танках знаю толк, товарищ Лебедев!

Старлей изобразил удивление в перерыве между двумя матерными ценными указаниями для экипажей.

— Да. Я один из тех, кто курировал танки Кристи. — Проходилось присматривать за группой разгильдяев, которые разбирали «танк Кристи» по винтику. Привезенный к нам из САСШ. За золото купленный. А потом не смогли собрать обратно. Так что мне не надо объяснять, и пальцем показывать, где передовые технологии…

— Ага! — Лебедев выхватил отвертку у механика и сам закрутил винты на разболтавшейся коробке телеуправления, притянув ее к корпусу.

— Вы тоже обратили внимание на их странный акцент? — продолжал безопасник, прицепившийся как банный лист.

— Ну? — Экипажи управляющих танков начали тестировать оборудование. На одном из пультов не зажглась лампа красного цвета — контроль включения. Неполадка вызвала нервную суету и дикие «танцы с бубном» вокруг систем управления.

— Это финны, товарищ старший лейтенант! — важно заявил смотрящий из органов.

— Что?!!

— Да это американские финны. Успокойтесь. Наши это, только скрывают. На американских танках. Я в курсе всех ваших «теледел», поэтому знаю, что ничем подобного в СССР нет. Вы же слышали, что Финская народная армия располагает своими кадрами и машинами. Есть собственные танковые и авиационные части. Я видел как в Карелии, финны-рабочие в начале тридцатых приезжали в союз со своей техникой. Был на объекте. У нас до сих пор такой нет.

— Так, а ту, что привезли, куда делась? — поинтересовался комиссар.

— А когда их всех пересажали за шпионаж, так та, что не сгнила в лесу, всю местные лопари разворовали. И у них машины эти сами лес валили, пилили и на пункт отвозили. Сам видел.

— Телеуправляемые? — опешил от нарисовавшейся в мозгу картины застывший на месте Лебедев.

— Да нет, конечно. Полная механизация. Рычаг отжал — там на пружинах и моторах все дальше пошло. Как часики! — и Снегирев зацокал языком в подтверждение.

Старший лейтенант, матюгнувшись, взглянул на часы. До начала атаки оставалось пятнадцать минут. Безопасника с его россказнями послать подальше было сейчас никак невозможно — тому еще писать отчет о боевых испытаниях телемеханических групп. Поэтому приходилось выслушивать весь этот бред. Утешало, что Снегирев, похоже, нервничает еще больше, раз его, записного «молчи-молчи», пробило на такую словоохотливость…

Время поджимало и Лебедев сам собой перешел на русский командный код. Трехбуквенный и весьма информативный. Он даже не заметил, как подошла странная пятерка и разинув рот от удивления, смотрела на происходящее. Снегирев, взглянув на пунцовую девушку, попытался сделать командиру замечание, но тот лихо отмахнулся одной фразой: «Матерное слово беду прочь гонит!»

Органы, поразмыслив, и взглянув на медленно материализующиеся сквозь утренний туман финские позиции, вынужденно согласились с этой народной истиной, выраженной в пословице.

Артиллерия, наконец, закончила затянувшуюся артподготовку, и старлей, выждав секунд тридцать тишины, шарахнул в небо из ракетницы. Зеленая ракета, распавшись на созвездие из пяти огоньков, на миг красиво повисла под шарового цвета тяжелыми облаками.

Зеленые цветки не успели опасть в суровой высоте, как Лебедев уже взмахнул флажком, и три танка, вминая грязный снег узкими траками, отправились штурмовать финские позиции.