Филипп Улановский - Безальтернативная реальность (СИ)

- Ты бы лучше, Василий Иванович, пока помолчал! – возник кто-то из колонистов.

- Кто это пытается закрыть рот представителю партии? А ну, немедленно выходи! Не выходишь? Тогда мы сами скоро узнаем, кто у нас такой умный...

Но на борту не оказалось ни одного желающего выдать умника. Напротив, все недовольно загудели. Чудилов огляделся по сторонам, ища поддержку, но не нашел ее ни в ком. Даже охранники не стремились найти недовольного.

- Гляжу, у всех – острый приступ пофигизма. Ладно, вы у меня еще попляшете... – заявил парторг, направляясь в сторону кабины экипажа, чтобы вызвать помощь.

Безальтернативная реальность - глава тринадцатая

Филипп Улановский

Глава тринадцатая, в которой руководитель экспедиции Путилин дискутирует с парторгом относительно пользы партсобраний

- Командир, эти космические оппортунисты не хотят принимать обращение к партии и правительству, какой кошмар! – прямо с порога командирской рубки пожаловался парторг.

- Да плюнь ты на них, Василий Иванович, видишь, у людей сейчас – стартовая эйфория, народ взволнован - так иногда бывает, - ответил на жалобу парторга, не оборачиваясь, командир корабля, заслуженный космический пилот Владимир Владимирович Путилин, на груди которого поблескивали аж целых три Золотые Звезды Героя Советского Союза.

Василий Иванович недовольно замолчал, подумав при этом, что зря такому аполитичному человеку дали так много звездочек, будто он - очередной Генеральный секретарь ЦК КПСС. Вот у Григория Васильевича Романова – царствие ему небесное, коммунистическое - было только 5 геройских звездочек, а у Леонида Ильича, подлинного героя Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и вдохновителя всех наших побед над фашистами, главного помощника самого товарища Сталина, и вовсе их было всего три, не считая нескольких скромных звездочек Героя Социалистического труда. А уж о нынешнем Генсеке, товарище Сидорове, достойном преемнике товарища Романова, вообще говорить нечего: он только сегодня получил первую звезду Героя Советского Союза - за выдающиеся заслуги перед Великим Октябрем и в ознаменование 100-годовщины революции.

- Эх, Владимир Владимирович, разве эйфория может быть сильнее, чем тяга к проведению партсобрания?

- Успеешь ты провести свое партсобрание, Василий Иванович! А тех, кто будет слишком много возникать – исключим из партии.

- Так ведь не все у нас здесь коммунисты... – протянул парторг, - есть и беспартийные. А как с ними прикажешь поступить?

- Не принимать в партию! И еще - погрузить их в анабиоз вплоть до возвращения домой, не будя их при подлете к Ялмезу, - весело отметил командир.

- А почему послали каких-то ненадежных типов, и даже – бывших заключенных, а не верных, преданных сынов и дочерей партии? Разве нам на Ялмезе понадобятся такие, с позволения сказать, звездонавты?

- Верные и преданные нужны на Земле...

- А здесь они просто необходимы! Что если вдруг мы на Ялмезе встретимся с инопланетянами? Как же тогда эти переселенцы смогут представить нашу великую отчизну, если они такие аполитичные? А может даже – и скрытые враги...

- Не бойся, не встретимся! А если и встретимся вдруг, то для чего летим мы с тобой? Мы живо перестроим этих поселенцев, а заодно и инопланетян, и все они тоже станут достойными продолжателями дела КПСС на Ялмезе! – пошутил Путилин.

- А если мы не сможем перестроить поселенцев и инопланетян?

- Тогда придется подумать... – командир почесал начинающий лысеть затылок.

- Что еще думать, Владимир Владимирович? Поступим с ними всеми как с афганцами в 1987 году! Бросим на них пару ядерных бомб – и все дело с концом!

- Как же тогда идея социализма с человеческим лицом?

- Ты рассуждаешь как этот отвратный тип, который пытался в Германию удрать...

- Ренегат Горбачев...

- Во-во, он самый! Все еще помнишь об отщепенце, хотя его уже давно пора было всем забыть... Нет, правильно делаешь, что помнишь! Надо помнить, чтобы не повторять его глупостей и заблуждений! А то все хотят быть хорошими... Ты вот, наверно, подумал сейчас, что американцы, если бы им удалось полететь к звездам, имели бы относительно инопланетян какие-нибудь другие, более гуманные (если выражаться терминами этого дегенерата Горбачева) планы?

- Да плевать мне на то, какие там планы лелеют американцы – гуманные или негуманные! Мы с тобой, Василий Иванович – советские люди! Нам просто необходимо быть гуманными!

- Ты, конечно, можешь рассуждать гуманно и аполитично - как тебе вздумается, товарищ командир! Но вот у меня есть два документа: специальное закрытое постановление ЦК КПСС «О борьбе с инакомыслием в любых формах его проявления», подписанное лично товарищем Романовым незадолго до судьбоносного 28-го съезда, и личная рекомендация товарища Сидорова, полученная мною лично накануне нашего полета. Товарищ Сидоров за две недели до нашего старта уделил мне, простому парторгу, свое драгоценное время – почти десять минут! - для того, чтобы сделать отеческое внушение.

- Конечно, «отеческое» – ведь товарищу Сидорову на целых десять лет больше, чем тебе, Василий Иванович...

- Не ехидничай! Это постановление, между прочим, действует; его никто не отменял, равно как и личную рекомендацию Генсека!

- И о чем говорится в этом постановлении?

- Вот прилетим на Ялмез, встретимся с этими инопланетянами, узнаем их намерения относительно нас – тогда сообщу содержание постановления и изложу личную рекомендацию Генсека, если, конечно, потребуется. Пока же нам придется держать ухо востро с нашими диссидентами-поселенцами. Если что не так – отделим жилой отсек с ними к чертовой бабушке, а сами вернемся на землю. Скажем – метеорит или астероид снес на фиг.

- Ну и ну...

- Короче, я напишу сейчас протокол о том, что партсобрание я провел. В повестке дня стояли три пункта. Первый - обращение к партии и правительству в связи с успешным стартом. Текст мы согласовали с помощниками Генсека в сентябре и утвердили на специальном пленуме ЦК.

Второй вопрос – укрепление партийной дисциплины в полете. Кстати, командир, этот вопрос и к тебе относится. А то – распустил нюни. «Эйфория!», «Народ взволнован!». А наша партия на Земле разве не волнуется?

- Волнуется, волнуется. А какой же третий вопрос повестки дня?

- Прием кандидатов в действительные члены партии.

- Это кого ты собираешься принимать?

- Ты и предлагай, командир!

- Вот хотя бы Петра Молодцова...

- А не слишком ли он демократичен и уклоняется от генеральной линии?

- Да уж... Тогда Павла Кривошеина!

- Не подойдет!

- Почему?

- У него очень много недостатков. Во-первых, фамилия подкачала, так что не мешало бы его переименовать – из Кривошеина в Прямоспинова; во-вторых, у него – бабушка-еврейка, а в-третьих, его настоящее имя не Павел, а Саул, то есть Шауль по-еврейски! У нас на борту нашего «Ялмеза» и так – огромный перебор с евреями. Мало было нам этого умника Павла-Савла, так еще Феликс на нашу голову свалился... Два еврея на 100 человек – это и так слишком много... Вообще, надо было устанавливать процентную норму, и вместо евреев взять двух хохлов. Хотя хохлы – тоже не подарок. Начнут еще в космосе народные антисоветские песни петь про свою мифическую «самостийную Украину», так после этих хоров – хоть стой, хоть падай. Не хотел бы я поручиться еще и за Самвела, хоть этот носатый божится и клянется святым крестом (космонавт, а крестом клянется!), что он – чистокровный армянин. По мне, если судить по имени, этот Самвел - вылитый армянский еврей, - Самуил, то есть. Что касается придурка Феликса, то я вообще никогда бы не выпустил его дальше Тмутараканьлага, а этого подозрительного типа в дальний космос направили...