Филипп Улановский - Безальтернативная реальность

– Я лично ничего такого с собой не брал! – ответил Вася.

А Петр добавил: «При чем здесь планета-прародительница?! Это всё было сотворено человеческим обществом, будь оно трижды неладно!»

– Так говоришь, будто сам ты – инопланетянин, или, по крайней мере, – дельфин… – смачно произнес Самвел, поглядывая на девушек.

– Я – человек, и поэтому не раз и не два ссужал товарища Иванова деньгами для игры в карты, – признался Петр.

– И ты, Петр? – удивился Дмитрий-младший.

– Деньги на космическом корабле? – спросил его старший тезка, повторяя интонацию, с которой на эту тему двумя минутами до того выразила свою мысль Харью.

– А что, ты думал, что здесь уже – коммунизм, и все деньги отменены? Не забывай, что среди поселенцев есть граждане республик, совсем недавно вступивших в Союз, пока не отвыкшие от денег… Здесь можно встретить и рубли, и иностранную валюту… – отметил Петр.

– А статья за спекуляцию?! – вставил свою фразу Гена Крокодилов, ранее только прислушивавшийся к разговору друзей.

– Кто же эту статью будет применять в космосе? Товарищ Чудилов? Или товарищ Алешин? И по отношению к кому – к гражданам, лишь недавно ставшим советскими людьми? – удивился Павел.

– Но товарищ Иванов – не из новой республики, а из Питера, – назидательно произнес Дмитрий-старший.

– Не Питера, а Ленинграда! Товарищ Иванов мне должен около 200 рублей. Одалживать то он одалживает, а вот возвращать – не любит и не умеет, – признался Дмитрий-младший.

– А у меня он одолжил сто пятьдесят, и тоже не вернул, – сознался Петр.

– Поэтому он вас двоих мигом заложит товарищу Алешину, если вы только заикнетесь об оружейной, – отметился Феликс.

– Да не буду я с ним на эту тему говорить! Я хорошо знаю, где он прячет ключи от оружейной каюты! – сообщил Дмитрий-младший.

– А опечатанная товарищем Алёшиным дверь тебя не останавливает? Как ты ее вскроешь? – спросил Павел.

– У меня есть оттиск печати товарища Алешина, – ответил Дмитрий-младший. – Я его сделал, когда товарищ Иванов валялся пьяный после очередного картежного проигрыша…

– Может, он притворялся пьяным, а на самом деле испытывал тебя? – выдвинул предположение Феликс.

– Нет, он действительно был бухим в дупель… – уточнил Дима-младший.

– Да… А почему у Иванова оказалась печать товарища Алешина? – с подозрением спросил Дима-старший.

– Дело в том, что таких печатей на самом деле две: подлинник – у Алешина, а дубликат хранится у товарища Иванова…

– Нет, не придется тебе, Дима, умереть естественной смертью… И даже Муцию Сцеволе тебе придется завидовать, – ответил Феликс. И его фразу подхватил Вася:

– Сгноит тебя Алешин в карцере как пить дать! А то и выбросит в открытый космос живьем!

Не стоит описывать, как Петр и Феликс достали оружие, а затем оказались в командирской рубке. Сделать это оказалось даже проще, чем они вначале предполагали. Сторож оружия товарищ Иван Иванович Иванов оказался падким на деньги, и за пятьсот рублей он притворился спящим именно в то момент, когда Петр открывал склад с оружием. Промолчал и завхоз Веник, которому тоже «дали на лапу». Да и охранники на удивление быстро поверили в возможность эпидемии и даже вызвались пригласить в кабину врачей. Но Петр и Феликс сказали, что сначала поговорят наедине с пилотами, без врачей и посторонних. Поскольку все инструкции составляются для того, чтобы их нарушать, охранники доверились нашим заговорщикам (тем более – каждому из них Петр дал по двадцать пять рублей) и решили не сопровождать Петра и Феликса в пилотскую кабину.

Как только Петр и Феликс оказались в командной рубке, Петр быстро полез в свою объемистую сумку, достал из нее пистолет и, направив его на командира корабля, громко крикнул: «Руки вверх!». Командир и глазом не повел, словно на него каждый день наставляли пистолет Макарова и грозили пристрелить. Тогда Петр переключил внимание на первого пилота:

– А ну, Толя, поворачивай оглобли! Мы возвращаемся на Землю!

Костров тоже никак не отреагировал на угрозы Петра, твердо держа в руках штурвал. Не проявили никакой реакции ни второй пилот Сергей Огнев, ни штурман Михаил Савин. И лишь после этого командир корабля удивленно обернулся и обратился к Петру со словами: «Что, бунт на космическом корабле? Такого у нас еще не бывало…»

– Это не бунт, это – революция, – отпарировал Петр.

– Вы хотите вернуться? А что вы собираетесь делать на Земле? Вас же всех там перестреляют, как куропаток! А заодно убьют и нас, членов экипажа, а потом инсценируют катастрофу при посадке…

– Шеф, ты думаешь, что мы возвратимся на ту же Землю, с которой взлетели? – возразил ему Феликс.

Его поддержал штурман Савин:

– А про два гиперсветовых перехода, которые совершил наш корабль, ты что, Владимир Владимирович, совсем позабыл?

– Ничего на Земле не изменится, разве что наши, наконец, построят за это время коммунизм на всей Земле, – слабо возразил командир, для которого нынешний космический полет был седьмым.

– И тогда станет еще хуже, чем было? – саркастически заметил Петр.

– Вы что, закаканные революционеры, не читали новую Программу партии, принятую на 31-ом съезде КПСС? – спросил командир.

– Читали, как и все предыдущие программы, принятые за эти сто лет! А ты, Владимир Владимирович, веришь во всю эту галиматью?

– Это не галиматья, а генеральная линия нашей ленинско-сталинско-романовской партии, делегатом трех съездов которой мне посчастливилось стать! Конечно же, верю!

– Вот счастливый человек! Верь тогда себе на здоровье! Кто верит в Бога, а кто – в коммунизм…

– Бога нет! – обидевшись, отметил Владимир Владимирович.

– А Сталин жил, Сталин жив, Сталин будет жить! – это разве не то же самое? Приравняли рябого к Господу… – сказал Феликс.

– Да как ты смеешь на святое грязную руку поднимать и свою вонючую жидовскую пасть разевать? – возмутился командир.

– Я – участник межзвездного космического полета, поэтому, командир, за оскорбления по национальному признаку ты ответишь…

– Извини, с языка сорвалось. А ты ответишь за угрозы в адрес экипажа при исполнении служебных обязанностей…

– Отвечу, отвечу перед человечеством! – заявил Феликс.

– Ишь, как высоко мы метим! Да человечество плевать хотело на твои идеи!

– А мы здесь все – разве не посланцы от всего человечества?! – это уже сказал Петр.

– Нет, мы летим в качестве граждан самой прогрессивной страны на всей Земле! – это сказал Савин.

– И какой это прогресс, когда на борту есть карцер, а в экипаж включен специальный товарищ?! – возмутился Петр тираде штурмана.