Алексей Кулаков - Магнатъ

Дамц!..

Легкий рывок вагона и свист паровозного гудка, на краткое мгновение возвысившийся над Ярославским вокзалом, ознаменовал долгожданное отправление поезда Москва — Вологда. Появился и начал нарастать ритмичный перестук колес, добавилось легкое покачивание вагона… Который, кстати, чуть ли не полностью занял скромный путешественник князь Агренев. В одном купе (в том, что посередке) он ехал сам. Во втором — его охрана. В третьем опять-таки его воспитанница Ульяна, в компании со своей статной гувернанткой Гликерией Орловой. Четвертое же заселила горничная Маша и девушка Ольга, выполнявшая довольно непонятные для прислуги обязанности. Потому что — ну не бывает же девушек-телохранительниц, верно?

— Так, что у нас здесь?

Раскрыв папку с отчетом, прибывшим довольно сложными (зато надежными) путями аж из самого Цюриха, аристократ-промышленник на добрых два часа выпал из реальности, знакомясь с трудовыми подвигами (вернее, с результатами оных) клерков кредитного заведения Хоттингера. Что сказать — те уже в который раз подтвердили свою высокую квалификацию, прикупив за смешные деньги вольфрамовые рудники в Галисии и в провинциях Кордова и Саламанка. А на сдачу умудрившись взять парочку месторождений молибдена — бывшие хозяева не видели в них ну абсолютно никакой ценности. Вот если бы цинковые или даже медные!.. Тогда да, такое продавать — дураков нету.

«Учитывая, сколько сейчас в Испании безработных, за шахтерами дело не станет. А станет оно за переработкой руды в металл… Строить на месте металлургический комбинат? Благодарю покорно, он и в России будет неплохо смотреться. Значит, тратимся на транспортировку руды? Которую, в случае любых осложнений, разом обрежут. М-да».

Александр немного поломал голову, выбирая наилучший вариант — потому что кроме «швейцарского инвестора, пожелавшего остаться неизвестным» в испанский вольфрам неплохо вложился и Вениамин Ильич Лунев, вполне официально прикупивший своему работодателю (и примкнувшему к нему в качестве компаньона Вестингаузу) рудники в Санта-Барбаре, а также в провинциях Леон и Сьерра. Более того, почтенный юрист и сам заинтересовался этим делом, став полновластным хозяином трех небольших месторождений.

«Да чего я мучаюсь? Уговорить Тиссена на совместное предприятие, разбавить нашу компанию Вестингаузом и банком Хоттингера — да и отстроить в Испании на акционерных началах горно-обогатительный комбинат, а в России соответственно завод по производству вольфрамового и молибденового концентрата и металлургическое производство. Пусть только попробуют отжать бизнес, с таким-то набором учредителей и промышленной географией! А если по каким-то причинам поставки руды все же прервутся, завод и металлургический комбинат прекрасно обойдутся и сырьем с Тырнаузского месторождения. Кстати! Надо бы поторопить геологов, чего они медлят с его открытием?»

По зрелом размышлении князь решил заменить кандидатуру Тиссена на Круппа. Во-первых, чтобы тот охотнее помогал ему с реконструкцией Пермских пушечных заводов. А во-вторых, Август Сильный подложил своему российскому коллеге изрядную свинью (вернее, владелец Кыштымского горнозаводского округа ошибся сам, понадеявшись на отчет германских геологов), отстроив домны и мартены там, где заканчивается железная руда и отсутствует нормальный уголь. В результате аристократу пришлось неплохо растрясти свою мошну для строительства двух веток полноценной железной дороги и трех узкоколеек, а также полудюжины новых рудников.

— Определенно, это будет Крупп!.. Опять же можно будет поговорить с ним насчет небольшого кредита…

Потому что «сестрорецкому затворнику» относительно недавно пришлось потратиться на неустойку по контракту Доливо-Добровольского, а также переслать на Дальний Восток немалую сумму бывшему пограничнику Дымкову, на поддержку энтузиазма геологов и новых партий переселенцев. Триста тысяч рублей успешно освоил Аристарх Петрович Горенин (промышленный шпионаж — это святое!), и почти столько же выклянчил Лазорев. С обычной уже формулировкой — на развитие производства.

— Вот уж утроба ненасытная!

Плюс «вступительный взнос», за право умостить свое седалище в кресло одного из членов правления Вожско-Камского банка, и удовлетворение разыгравшегося аппетита профессора Пильчикова — и все, поступления от продажи лицензий на «Электрогефест» и ацетиленовую горелку растаяли, как тонкий ледок под жарким солнцем. И как будто этого было мало — сразу двухмесячный лимит «карманных денег» ушел на представительские расходы, в виде добровольно-обязательных пьянок с доблестными гвардейцами и намеренных проигрышей в карты перспективным министерским чиновникам. Плюс благотворительность — кстати, что-то просители слишком уж зачастили… В последний раз пожаловал аж целый председатель Московского комитета помощи голодающим, архитектор Франц-Альберт Шехтель. Заинтересовавший оружейного магната не своими достижениями на поприще архитектуры (которых, кстати, пока и не было), а в первую очередь тесной дружбой с врачом и литератором Антоном Палычем Чеховым, журналистом Гиляровским и основателем художественной галереи имени себя любимого, купцом и меценатом Третьяковым.

— Н-да.

Плановая прибыль с предприятий… Целиком и полностью ушла на их же плановое развитие. На поднакопившиеся за последние полгода рентные отчисления куплен испанский вольфрам.

— Прямо дурдом какой-то получается!.. Ведь случись резкая нужда в десятке-другом тысяч — так и взять неоткуда будет. Не занимать же у самого себя? Эх-ха, бедный я несчастный мультимиллионер!..

Допив чай, Александр в благородной задумчивости слегка позвякал ложечкой по фарфору, гоняя в опустевшей чашке одинокий ломтик лимона, тяжело вздохнул — и вернулся к отчету. В котором один из клерков Хоттингера предлагал уважаемому клиенту интересный проект:

«Учитывая несовершенство золотодобычи в Российской империи, очень привлекательным видится аренда отвалов золотых приисков, с целью последующего выделения имеющегося в них металла методом кучного выщелачивания…» [76] Кучное выщелачивание — процесс получения металлов растворением подготовленного и уложенного в специальный штабель минерального сырья, с последующим их выделением (осаждением) из циркулирующих растворов.

Проглядев пять страниц расчетов и графиков, наглядно показывающих, что поданная идея просто-таки обречена на успех, аристократ-промышленник ненадолго задумался. Затем хмыкнул, представляя, сколько отвалов накопилось рядом с его испанскими вольфрамово-оловянными рудниками, и с тяжелым вздохом (ближайшие полгода, а то и год, рентных отчислений ему не видать!) изложил прямо на проекте свою глубоко положительную резолюцию. А также пожелание — насчет того, что выщелачивать можно и нужно не только золото, но и прочие, весьма интересные для любого промышленника металлы.