Вячеслав Сизов - Мы из Бреста 2

С Бреста все трофеи собирались у Горохова. До каждого бойца было доведено мое требование : обязательно собирать на поле боя - оружие, боеприпасы, документы, награды, часы и иные ценности, в том числе и деньги. Сначала в отношении ценностей требование не выполнялось. Некоторые считали это мародерством и т.д. и т.п. Пришлось собирать народ и объяснять, почему я это требую. Во первых мертвым они уже были не нужны, а вот нам вполне могли пригодиться. Хотя бы покупать продовольствие у местного населения. Во вторых. Пришлось объяснять, что для ведения войны стране нужны деньги для расчета за поставки. Немцы, захватив наши дензнаки, могли использовать их в своих целях - снабжать свою агентуру в нашем тылу. Их деньги вполне пригодятся нашим разведчикам. После моих разъяснений бойцы старались выполнять данное требование. Все ценности складировались в одном из грузовиков Петровича. Для учета финансов он нашел одного специалиста - бывшего студента финансового техникума. Вот тот и вел учет трофеев. Чего только бойцы не находили в немецких ранцах - пачки советских денег, столовое серебро и ювелирные украшения. Довольно быстро у нас набралась достаточно большая сумма в наших и немецких деньгах и драгметалле. После захвата аэродрома в Пружанах на первом же самолете за линии фронта нами с Акимовым было отправлено полтора миллиона советских рублей и около трехсот тысяч рейхсмарок. Аналогичный подарок был направлен и после Березовки. При разгроме немецких трофейщиков среди вещей был найдено несколько вещмешков с советскими дензнаками на сумму более чем три с половиной миллиона рублей. Вот они и были направлены в Москву. После этого изъятием ценностей мы стали заниматься более организованно. В составе отрядов направленных в Ганцевичи, Ляховичи, Клецк и Копыль действовали группы пограничников изымавших в отделения Госбанка оставленных нашими денежные средства. В Слуцке в отделении Госбанка нами была захвачена очень крупная сумма советских денег и драгоценностей, да и немцы нам оставили немаленькое наследство. Вот Петрович из немецких запасов и рассчитался с народом. Остатки денег и драгоценности должны были быть снова, отправиться за линию фронта. О чем я и предупредил коменданта аэродрома. Под его ответственность оставлялись ценности и несколько раненых бойцов батальона для сопровождения груза. Оставлял я и пакеты для Паршина и Москвы.

О том, что мы теперь все сотрудники НКВД, что мы проходим по учетам Особой группы Наркомата и о присвоении мне звания лейтенант ГБ я был извещен давно, но документального подтверждения так и не получил. Связной из Центра на связь так и не вышел. Самолет, перевозивший представителя из Москвы на наш аэродром так и не сел. Летчики авиагруппы с собой ничего не привезли. Поэтому я и просил Паршина уточнить, что к чему. Ну, а рапорты это святое, как и захваченные штабные документы, шифры и т.п.

Забрал же я с аэродрома группу освобожденных "сталинских соколов" и их наземных помощников. Честно говоря, сначала пристрелить их всех хотелось, но, да пришлось сдержаться. В Слуцке нами была освобождена большая группа летного и технического состава. После проведения проверки они все были отправлены на аэродромы для подготовки их к приему самолетов и ремонта техники. Для них были выделены дополнительные пайки и форма. Вроде бы поступил правильно. Да и результат положительный был. Бой в Уречье и над Слуцком это показал. А тут на аэродроме вскрылись совсем уж неприятные моменты. Пока часть "темной силы" и летчиков впахивала на благо Родины, остальные в количестве трехсот двадцати человек помывшись в бане, переодевшись в новую военную форму, поев немецких пайков, почувствовала свою незаменимость и устроила попойку. Эвакуации они не подлежали, вооружению тоже. Вот и расслабились. Достали самогона в селе и надрались как свиньи. Мое посещение их казармы вылилось в застройку личного состава и создание нового штрафбата. Вот его - то я и забрал с собой. Нечего народу прохлаждаться, когда война идет.

Пока колонна двигалась в сторону районного поселка мы переговорили с Могилевичем . О его рейде по тылам немцев я знал по докладам. Меня очень интересовали события после того как немцы прижали отряд к болотам. Из Сашиного рассказа выходило, что немцы заслали в отряд предателя. Благодаря чему немцы смогли сесть отряду на хвост и загнать в болота. Предателя удалось выявить слишком поздно. Вырваться из кольца удалось ударом через позиции украинских полицейских и благодаря героизму раненых, оставшихся прикрывать прорыв. Выследив, где остановились предатели, отряд Могилевича напал на него и полностью уничтожил. Правда, и отряд понес серьезные потери. На ногах осталось всего двадцать человек. Пришлось отходить к аэродрому и располагаться там, на стоянку, для лечения раненых. Парень был серьезно расстроен, что не смог выполнить мои планы. Пришлось его успокаивать и поздравлять с присвоением воинского звания сержанта ГБ.

Москва утвердила представления о награждении и присвоение новых званий для бойцов отряда. Номер и дату приказа сообщили сразу же после Березовки, но возможности документально оформить не было. Теперь такая возможность у нас появилась. В Слуцке и Уречье нами были захвачены штабные документы охранной дивизии. Среди них нашлись и несколько десятков мешков с собранными немцами наших документов, печатей, штампов и гос. наград. В одной из комнат были складированы чистые бланки различного назначения, в том числе красноармейские книжки, удостоверения командного и начальствующего состава как армейские, так и органов НКВД. Вот ими я и решил воспользоваться, не оставлять же это богатство врагу, когда у меня личный состав вообще без документов ходит. Поэтому в колонне шел грузовик набитый документами, спецчернилами, печатными машинками, а среди бойцов штабной группы ехало несколько человек с каллиграфическим подчерком знающих как заполнять такие документы. Если на себя я оформить документы не мог, то вот остальным свободно.

Тогда же в бронетранспортере я ознакомил Александра с планами на будущее. Ему я решил поручить провести разведку в сторону Минска, точнее изучить подходы к самому крупному на территории СССР лагерю для военнопленных - шталаге 352 в Масюковщине. В свое время приходилось читать о нем. Там с июня содержалось порядка ста тысяч наших окруженцев и сорока тысяч минчан. Возможность рейда для освобождения пленных мы обсуждали с Константиновым, но с бух ты барах ты провести его было нельзя. Нужна была разведка и силы способные провести рейд, отбить пленных и обеспечить их выход на Свободную землю. Как местный Могилевич лучше всего подходил для проведения разведки в том районе. Я разрешал ему отобрать необходимых для этого бойцов, в том числе и из "старой гвардии". Так с некоторых пор стали называть бойцов, с кем мы были в Бресте. Вечером того же дня Александр с собранной им группой на трофейных грузовиках убыл в сторону Минска.