Вячеслав Сизов - Мы из Бреста 2

Долго этим заниматься не дали, пришла разведка с новостями. Она сообщила, что напротив нашего плацдарма в Бабино расположился немецкий пехотный батальон, имевший в качестве усиления несколько минометных и артиллерийских батарей. Многие из солдат противника раненые. Окруженный постами и дозорами он, успокоенный нашим бездействием и плохой погодой, активности не проявлял и приводил себя в порядок - отмывался, стирался и отъедался. Правда делал он это поочередно и поротно, держа напротив наших позиций минимум несколько рот и батарею и периодически обстреливая плацдарм из орудий и пулеметов. Грешно было этим не воспользоваться. Тем более что нам был известен подземный ход из крепости на другой берег, который выводил нас во фланг и тыл позиций врага. По нему и направились два батальона десантников брать гитлеровцев за химок. С чем успешно справились, но нашумели, и пришлось им с боем брать в довесок Химы и Долгорожскую Слободу. Здесь их с наказом закопаться как можно глубже сменили "штарфники", а на Жлобинском направлении бойцы 121дивизии. В связи с этим пришлось и мне менять свои городские апартаменты на деревенский дом в Бабино. Вместо меня комендантом города стал бывший старший унтер- офицер императорской армии, а ныне командир 47 кавдивизии, генерал-майор Андрей Никанорович Синельников. Кстати, во время Гражданской он командовал эскадроном в 6-й Чонгарской кав. дивизии, той самой командиром которой был Константинов.

Вместе со мной в Бабино передислоцировалась наша штабная колонна и "старая гвардия" - снайпера, егеря, "штурмовики - панцерники", противотанкисты и тяжелый артдивизион. Надежды на то, что немцы нас утром не тронут и дадут коридор до линии фронта не было. С рассветом по любому в бой пойдут и прорвут позиции штрафников как тузик грелку, затем примутся за нас. В этом меня поддерживал и полковник Левашов, бойцы которого занимали позиции справа от нас. С ним мы разработали минно-артиллерийскую засаду на случай немецкого прорыва. Воплощая нашу идею, саперам пришлось полночи копаться в грязи, распихивая снаряды и мины, заодно готовя завалы и ложные позиции артиллеристов и зенитчиков.

Уже ночью из штаба группы пришло сообщение, что полком НКВД захвачена станция и поселок Лунинец. Из лагеря для военнопленных освобождено около 7 тысяч человек, влившихся в состав боевой группы моего Сафонова. Откуда в районе Ганцевичей появился целый полк НКВД, не уточнялось. Хотя мне лично было очень интересно. Тут полки неизвестно откуда появляются, а ко мне так и не прибыл связной из "Центра", одни радиовесточки в эфире на мои бумажные "страдания".

Командир отдельной Бронегруппы НКВД сержант ГБ Козлов решал трудные задачи - Что делать с сидящими напротив него лейтенантом Тарасовым? И какое решение принять по сегодняшним событиям? Лейтенант командовал танковой ротой, защищавшей Осиповичи со стороны Марьиной Горки. Сегодня он потерял 9 из 10 своих танков. Кроме того в бою практически полностью полегли приданные ему стрелковая рота и противотанковая батарея. То есть только за один бой бронегруппа потеряла почти треть своей ударной силы. Тарасов к отряду присоединился под Пружанами. До сегодняшнего дня показывал себя храбрым и грамотным командиром экипажа и взводным. Экипаж его машины всегда был первым, техника всегда была исправной, поэтому Петра и назначили взводным. Ротным он стал после захвата лагеря военнопленных и склада бронетехники в Городищах. В сегодняшнем бою до того как повредили его Т-28 экипаж подбил три "тройки" и уничтожил два орудия врага. Выживший в бою и возглавивший остатки стрелковой роты политрук потребовал поставить Тарасова к стенке за трусость и гибель людей и техники. Николай с этим спешить не стал. Сначала надо было разобраться, что к чему, а не пороть горячку.

Для этого и был приглашен капитан-танкист Алексеев, прибывший с группой из полсотни танкистов из Слуцкого фильтрационного лагеря военнопленных. Других танковых командиров в наличии не было. Командиры остальных рот и служб, и.о. начштаба бронегруппы, политрук и замы Козлова были задействованы на участках обороны или решали насущные вопросы обеспечения деятельности бронегруппы. Отвлекать их на совещание и "разбор полетов" времени не было. Немцы, стремясь вернуть контроль над Осиповичами, усилили натиск на занимаемые бронегруппой позиции. Против той же роты Тарасова и приданных подразделений действовал пехотный батальон усиленный танковой ротой. Хорошо, что станцию Верейцы пусть и с большими потерями удалось отстоять и не допустить прорыва к Осиповичам. Чтобы разобраться в происшедшем капитан Алексеев был направлен в Верейцы с целью осмотра места боя и опроса участников. Несмотря на близость врага, продолжающиеся перестрелки и обстрелы капитан сделал все что надо. Теперь Николай сидел и изучал собранные показания и материалы.

Оборона села и станции Тарасовым в принципе строилась правильно. Им были прикрыты все танкоопасные направления, а также дефеле между болотами и железной дорогой. Имеющиеся силы лейтенант равномерно разделил на три части. Выдвинув легкие танки вперед, а средние оставил в качестве резерва и ударной силы при обороне самой станции. У железной дороги между болотами были размещены 3 пушечных Т-26 и взвод противотанкистов, они прикрывали направление со стороны железнодорожной станции Верхи. Еще один взвод легких танков и взвод противотанкистов оборонял станцию на дороге со стороны поселка Верхи. Примерно так же были распределены силы и стрелковой роты. Непосредственно на станции вместе со средними танками остались стрелковый взвод и две сорокапятки. Дальше был бой, в котором наши бойцы понесли тяжелые потери. Из рассказов бойцов, жителей, и уточнений детей, что видели как всегда больше всех, получалась такая картина.

"Сам бой, в котором погибли танкисты, был недолгим. Наши танки приехали еще с утра, а пожгли их уже после обеда. Наших было три больших Т-28 и семь маленьких Т-26. Я, модели всех танков и самолетов знаю. Их в журнале печатали".

"... Подъехали они к рощице ещё утром. Очень спешили, начав сразу выбирать себе позиции. Двадцать восьмые прятались возле сараев и бараков, а легкие танки маскировали срубленными деревьями. Пехота копала траншеи в роще и у дороги. Здесь ведь железная и автомобильная дороги проходят на Осиповичи, вот ее то и охраняли танкисты".

"...Один Т-26 с несколькими пехотинцами выдвинулся вперед и стал совсем близко от железной дороги, чтобы дать знать, когда появятся немцы. Мимо него никак нельзя было проехать. Там дорога краем болота идет. Его немцы первого сразу и сожгли. Радиосвязи не было, команды передавали флажками. Высунется танкист из люка и машет красными вымпелами и это посреди боя, пули летят кругом, осколки, дым, невидно ничего - а он флажками машет."