Влад Савин - Врата Победы

Это Кириллов на статью из "Морского сборника" намекает. В февральском номере было, в память сорокалетия подвига "Варяга" и "Корейца" в Порт-Артуре. И приводилась там такая точка зрения, что если бы Руднев, взяв на себя ответственность и наплевав на все международные нормы, открыл бы огонь первым, причем не по японской эскадре, а по транспортам с войсками, когда они еще за день до того входили в бухту Чемульпо, и перетопил бы их на фарватере - то сорвал бы высадку первого эшелона японского десанта на материк и подарил бы нашим неделю, а то и полторы-две на развертывание войск на суше. После чего "Варяг" мог с чистой совестью топиться, так как свою задачу он выполнил бы на все сто. Вот только принять такое решение Руднев, типичный офицер мирного времени, не мог принципиально - тут нужен был человек, прошедший войну, у которого в инстинкты, в подкорку вбито совсем иное. Как какой-то американец сказал: "Стреляй первым, и лучше меня после судят, чем хоронят".

- Так мы не про мир "Варяга-победителя" говорим, - заметил Кириллов. - Кстати, Дойников хорошую вещь написал, патриотичную, и очень возможно, ее даже издадут. Но после, году так в 1954, и капитально переработав. А вы поставьте себя на место реального Руднева, которому ничего не было известно. Решились бы вы, на свою ответственность, начать войну? Или, чтобы у вас не было соблазна параллель с японским адмиралом Уриу провести, когда он британский пароход "Коушинг" с китайскими солдатами топил, в мирное время - и получил за это лишь награду. Представьте себя на месте командира нашего корабля в каком-нибудь Сингапуре, году в шестьдесят втором. И американцы по отношению к вам действуют откровенно угрожающе, но пока не стреляют. Вы решились бы начать атомную войну? Даже ценой собственной тактической победы?

- Решился бы, - отвечаю уверенно, - поскольку война началась бы лишь в случае, когда политическое решение уже принято. То есть все равно начнется, так лучше хоть на своем участке нанести врагу урон. А когда агрессор не готов, то любой инцидент спустят на тормозах. Как мы в тридцать седьмом в Испании "Шеер" бомбили, или в восемьдесят первом иракцы влепили ракету в американский фрегат, и что?

- А вы не подумали, что кроме состояния "готов" или "не готов" может быть еще и "на грани"? - спросил Кириллов. - Когда все еще на развилке, но один камешек может лавину столкнуть?

- Держались же, - отвечаю. - Про "боевую службу" знаете? Когда наш крейсер, примерно как "Ворошилов", должен в мирное время постоянно висеть на хвосте американского авианосного соединения, в пределах досягаемости своих орудий. И, получив приказ, расстрелять авианосец в считаные минуты, до того как быть самим потопленными - как камикадзе. Причем в Суэцкий кризис, а вроде и еще было такое, поводом для войны мог считаться массированный взлет палубной авиации - после чего надо было стрелять, не дожидаясь никакой команды с берега. Чаще всего такую службу в Средиземке несли, начиная с семидесятых. Почти двадцать лет, до девяносто первого - но обошлось же!

- Вопрос прямой и конкретный: что было бы, попади вы не в сорок второй, а двадцатью годами позже, в ваш Карибский кризис? - прищурился Кириллов. - И американцы ведут себя предельно враждебно. Вы бы влепили в них атомным зарядом, без санкции правительства - решив патриотически, что так будет лучше, или банально спасая себя, если бы янки атаковали? Зная вас, почти уверен, что так бы и было. И - привет, Третья мировая! Когда вы в январе норвежцев у Шпицбергена атаковали - да, формально выполняя приказ - нашлись такие "доброжелатели", что сигнализировали: Лазарев союзников больше, чем фашистов ненавидит и строго в рамках приказа старается так, чтобы у тех всегда был максимум жертв. И всерьез рассматривалась возможность вас с К-25 снять, на берег перевести, в Наркомат ВМФ или на преподавательскую работу, а назначить или вашего помощника, или даже Видяева - но товарищ Сталин Кузнецова послушал, авторитетно заявившего, что при смене командира по уставу положено экипажу весь курс боевой подготовки пересдать, и первые походы с проверяющим из штаба - а где такого найти, кроме вас же? Вот и вышло, что за все Головко с Зозулей пришлось отдуваться, и мне тоже досталось. Так что имейте в виду!

Такой вот неприятный вышел разговор. А после - снова заботы. Поскольку задерживаться в Специи нам нежелательно, немцы авианалет организуют, и хоть ПВО мощное, от случайной бомбы-дуры никто не застрахован. И задача прервать сообщение отрезанных на "сапоге" немцев с французскими портами, на нас осталась. Так что в море нам, и чем раньше, тем лучше. А надо было еще и мне в штаб к Владимирскому ехать, на предмет подготовки будущего выхода эскадры, взаимодействовать мы должны тесно лишь с нашими кораблями, и только через них с итальянцами. Пришлось еще раз обговорить с командирами эсминцев порядок связи и совместной работы по вражеским лодками, как мы на севере делали - мы не жадные, боевым счетом поделимся охотно, чтобы торпеды с СН не тратить.

И был напоследок еще один разговор. С тем, кто в "демократические" времена был известен, как один из главных сталинских злодеев.

Лев Захарович Мехлис, член Военного совета 4-го Украинского фронта, генерал-лейтенант

Не любят? Ну так я не девушка, чтобы меня любили!

За своего не считают? Наши, советские командиры, простите, офицеры - а рожи скорчили, как "благородия", увидев агента Третьего отделения. Хотя у тех жандармов, если подумать, функция была та же - следить, чтобы все было по государевой воле. Ну а армия, а особенно флот, что тогда, что сейчас - свои за своих горой. Бардак, а то и явное преступление, и прикроют, и покроют, "сами разберемся" - а это чревато. Даже если в конкретном случае действительно разберутся - вместо урока на будущее, чувство вседозволенности, что раз сошло, сойдет и снова. А вот хрен вам!

Самая неприглядная картина организации управления войсками. Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был...(прим.- здесь и далее, доклады Мехлиса в Ставку подлинные - В.С.)

Январь сорок второго, Крымский фронт. Он, Мехлис, ведь пытался тогда - предупредить, предотвратить. Как вообще можно было командовать, если штаб поначалу находился в Тбилиси, и лишь по его, Мехлиса, настоянию, переехал в Керчь? А Козлов совершенно не годился на место командующего фронтом. И опять же, не кто-то, а товарищ Мехлис требовал от Ставки срочно поставить сюда Рокоссовского - но не успели. И каков поп, таков и его приход - каков комфронтом, такие у него и командармы!